О, какие перлы русской словесности слышали родные торпедные аппараты!
Наконец, если все удачно, и напарник впереди не вышиб из тебя мозги свинцовой калошей, выплывай наверх, придерживаясь шкертика с узелками.
Вот этот самый шкертик как-то раз и прозвучал! Собственно, нужен он для того, чтобы сообразно с глубиной погружения отсчитывать по таблице, сколько на каком узелке надо повисеть ради соблюдения режима декомпрессии.
И когда начинается выход экипажа, то первым выходит один человек, толкая перед собой вьюшку с этим шкертиком. Вышел на улицу, вьюшку бросил, а кончик карабином надо зацепить за специальный рым. Это все довольно-таки трудно под водой сделать, да еще в темноте.
Ать-два, у солдата выходной, пуговицы в ряд! На флоте выходных почти не бывает, поэтому: экипажу построиться на плацу для следования в УТП.
Интендант, стоять! Куда побежал? Интендант срочно врет, не получается, поставлен в строй, пойдет первым за пререкания со старпомом.
А интендантом был Васька Г., в строю два десятка лет, и внешне — столько не живут, сколько он отслужил. Но никогда — ни разу! — ни в каких предосудительных тренировках не участвовал. И тут — на тебе, да еще первым.
А водичка забортная вообще-то достаточно непрозрачная штука, а тем более в темном и узком бассейне: разглядеть можно только копошение на дне, а судить о здоровье купальщика только по размеру пускаемых пузырей.
Начать тренировку!
Через минуток надцать всплыла вьюшка НЕРАЗМОТАННАЯ. Ну, у старпома привычная истерика из матных слов и невнятных угроз — сгною... прачка... в трубе... устрою... родишь...
Через еще пару минут интендант вылетел из бассейна как рыжая ракета, награжденная свинцовыми бахилами, пульс 200, зрачки во все очки, на губах пена, дергается внутри костюма и орет.
Оказалось, этот придурок начал на ощупь искать рым, присел на дне на корточки, но пристегнул не карабин с вьюшки, которая почему-то взяла и всплыла, а карабин с собственного пояса, чем и зафиксировал себя на глубине 10 метров в сидячей позе роденовского мыслителя, что для мичмана вообще-то принципиально непривычно. Но каков инстинкт к сохранению своей драгоценной жизни! — от шока усилием полусогнутых ног стальной карабин толщиной в палец был порван пополам!
А если б под руку фашист попался? Да в клочки бы ушел, в мусор, в пепел рисовой бумаги с иероглифом писца!
Кто сомневается в героизме подводника?
Нельзя в нем сомневаться, иначе количество внешне неглупых, хорошо образованных большей частью и даже симпатичных иногда мужчин, согласных залезть в железную трубу, припаркованную в краях, где птицы на лету от скуки дохнут, резко уменьшится. Вот женщины всегда умнее всех, их туда конвоем не доставишь, только под угрозой порвать паспорт со штампом. И получается, что в городах героев-подводников женщины одна на десять страдальцев. Никаких денег не хватает на ресторанный флирт, ибо в финале сплошь электрохимический процесс — динамо на вечер, больная голова на утро.
Эпизод четвертый. Эротический с политическим флером
Вот о блестящем решении этой проблемы и разговор.
Послали как-то гидрографа на Кубу с визитом дружбы. А гидрограф, или иначе — белый пароход, на самом деле — корабль разведки штаба флота, и занимается по извилистой дороге по капиталистическим водам чуть ли не всеми видами разведки, изо всех сил прикидываясь улыбчивым рассеянным очкариком с сачком, эдакий Паганель с коммунистическим приветом.
Ну, как положено, на борту десяток адмиральцев на предмет отдыха — не тратить же отпуск, да и за железный занавес им иначе дороги почти нет. А по радиокосмической разведке прихватили старлея Маркони (фамилию уж не помню), камчатского холостяка-подводника. В принципе, радистов всех кличут Маркони, добавляя «с экипажа такого-то».
Поход получился замечательным во всех смыслах, судя по отчетам заинтересованных служб, погода не подвела, снабженцы явили чудеса боевой подготовки и политического самосознания. По прибытии в конечный пункт объявили сход по принятым тогда правилам — пять человек в белой парадно-выходной форме на одного старшего офицера. В братские социалистические бары не заходить, сестринские социалистические же бордели как бы не замечать вообще. Доктору и особисту держать наготове десятилитровые клизмы на случай тропических и капиталистических болезней.
Кстати, упомянутая белая парадка наряду с капразовской «шапкой с ручкой» — одно из самых примечательных изобретений Института военной одежды СССР. Шапка-то ладно, жандармы вон и посмешнее носят, но в 45 градусов жары тужурка и брюки из шерсти, пусть даже тонкой, пусть отличного советского качества... лучше промолчу, а то дамы не простят никогда! Причем даже в сухом состоянии через ткань брюк отлично просвечивают синие военно-морские УСТАВНЫЕ (вы что, это же Заграница, уставным должно быть ВСЕ) трусы, потертые на коленках.
Причем белую парадку надевают полным комплектом только раз в году и в единственном городе СССР — в Севастополе на День Флота. Если не считать обезьянские края филиалом совка.
Итак, очередная пятерка «пошла», как с парашютом вниз головой, на всякий случай хорошо поев, но превозмогая холодок в желудке. Через час пятерка, молотя копытами, с пеной принеслась обратно, понеся боевые потери и с тоской в дальнейшей судьбе. К полуночи Маркони на борт не явился, а явился он, приятно улыбаясь оторопевшему особисту, только в шесть утра, причем спать в экипаже, кроме адмиралов, по-моему, никто не ложился. Как? Невозвращенец! С военного корабля! И командования на борту — размером с полный штаб флота! И где? — на Кубе! Рыдайте, оставленные жены, приспустите флаг — покойник на борту, и неизвестно, сколько их числом грядет завтра после сеанса связи с Москвой!
В общем, никто ничего не понял, на расспросы Маркони щурил хитрый ленинский глаз, а протоколы допроса нам, конечно, не давали. Ну да, по идее, должны были его вмуровать в карцер и кормить корабельными крысами, но тогда кто разведку вести будет? Так тихо-тихо добрались обратно в Севастополь, оттуда даже без конвоя самолетом на Камчатку, а из тамошних Палестин заокеанские проблемы 1-го отдела как-то и по-другому смотрятся... Влепили НСС (кто не знает — неполное служебное соответствие, две штуки — и вылетаешь с флота без пенсии и орденов) — служи, дорогой, дальше.
Как выяснилось, в Гаване Маркони втихаря откололся от группы, на неслабую по тем временам для совка валютную зарплату за три месяца похода заказал в борделе трех мулаток и видеокамеру напрокат. Через пару месяцев копию этого фильма имел каждый счастливый владелец видика (а таковым был каждый второй офицер и поголовно все мичмана). И как потом ни зайдешь к Маркони в гости, вечно у него в подъезде какие-то бабы толкутся.
1 2 3 4 5 6
Наконец, если все удачно, и напарник впереди не вышиб из тебя мозги свинцовой калошей, выплывай наверх, придерживаясь шкертика с узелками.
Вот этот самый шкертик как-то раз и прозвучал! Собственно, нужен он для того, чтобы сообразно с глубиной погружения отсчитывать по таблице, сколько на каком узелке надо повисеть ради соблюдения режима декомпрессии.
И когда начинается выход экипажа, то первым выходит один человек, толкая перед собой вьюшку с этим шкертиком. Вышел на улицу, вьюшку бросил, а кончик карабином надо зацепить за специальный рым. Это все довольно-таки трудно под водой сделать, да еще в темноте.
Ать-два, у солдата выходной, пуговицы в ряд! На флоте выходных почти не бывает, поэтому: экипажу построиться на плацу для следования в УТП.
Интендант, стоять! Куда побежал? Интендант срочно врет, не получается, поставлен в строй, пойдет первым за пререкания со старпомом.
А интендантом был Васька Г., в строю два десятка лет, и внешне — столько не живут, сколько он отслужил. Но никогда — ни разу! — ни в каких предосудительных тренировках не участвовал. И тут — на тебе, да еще первым.
А водичка забортная вообще-то достаточно непрозрачная штука, а тем более в темном и узком бассейне: разглядеть можно только копошение на дне, а судить о здоровье купальщика только по размеру пускаемых пузырей.
Начать тренировку!
Через минуток надцать всплыла вьюшка НЕРАЗМОТАННАЯ. Ну, у старпома привычная истерика из матных слов и невнятных угроз — сгною... прачка... в трубе... устрою... родишь...
Через еще пару минут интендант вылетел из бассейна как рыжая ракета, награжденная свинцовыми бахилами, пульс 200, зрачки во все очки, на губах пена, дергается внутри костюма и орет.
Оказалось, этот придурок начал на ощупь искать рым, присел на дне на корточки, но пристегнул не карабин с вьюшки, которая почему-то взяла и всплыла, а карабин с собственного пояса, чем и зафиксировал себя на глубине 10 метров в сидячей позе роденовского мыслителя, что для мичмана вообще-то принципиально непривычно. Но каков инстинкт к сохранению своей драгоценной жизни! — от шока усилием полусогнутых ног стальной карабин толщиной в палец был порван пополам!
А если б под руку фашист попался? Да в клочки бы ушел, в мусор, в пепел рисовой бумаги с иероглифом писца!
Кто сомневается в героизме подводника?
Нельзя в нем сомневаться, иначе количество внешне неглупых, хорошо образованных большей частью и даже симпатичных иногда мужчин, согласных залезть в железную трубу, припаркованную в краях, где птицы на лету от скуки дохнут, резко уменьшится. Вот женщины всегда умнее всех, их туда конвоем не доставишь, только под угрозой порвать паспорт со штампом. И получается, что в городах героев-подводников женщины одна на десять страдальцев. Никаких денег не хватает на ресторанный флирт, ибо в финале сплошь электрохимический процесс — динамо на вечер, больная голова на утро.
Эпизод четвертый. Эротический с политическим флером
Вот о блестящем решении этой проблемы и разговор.
Послали как-то гидрографа на Кубу с визитом дружбы. А гидрограф, или иначе — белый пароход, на самом деле — корабль разведки штаба флота, и занимается по извилистой дороге по капиталистическим водам чуть ли не всеми видами разведки, изо всех сил прикидываясь улыбчивым рассеянным очкариком с сачком, эдакий Паганель с коммунистическим приветом.
Ну, как положено, на борту десяток адмиральцев на предмет отдыха — не тратить же отпуск, да и за железный занавес им иначе дороги почти нет. А по радиокосмической разведке прихватили старлея Маркони (фамилию уж не помню), камчатского холостяка-подводника. В принципе, радистов всех кличут Маркони, добавляя «с экипажа такого-то».
Поход получился замечательным во всех смыслах, судя по отчетам заинтересованных служб, погода не подвела, снабженцы явили чудеса боевой подготовки и политического самосознания. По прибытии в конечный пункт объявили сход по принятым тогда правилам — пять человек в белой парадно-выходной форме на одного старшего офицера. В братские социалистические бары не заходить, сестринские социалистические же бордели как бы не замечать вообще. Доктору и особисту держать наготове десятилитровые клизмы на случай тропических и капиталистических болезней.
Кстати, упомянутая белая парадка наряду с капразовской «шапкой с ручкой» — одно из самых примечательных изобретений Института военной одежды СССР. Шапка-то ладно, жандармы вон и посмешнее носят, но в 45 градусов жары тужурка и брюки из шерсти, пусть даже тонкой, пусть отличного советского качества... лучше промолчу, а то дамы не простят никогда! Причем даже в сухом состоянии через ткань брюк отлично просвечивают синие военно-морские УСТАВНЫЕ (вы что, это же Заграница, уставным должно быть ВСЕ) трусы, потертые на коленках.
Причем белую парадку надевают полным комплектом только раз в году и в единственном городе СССР — в Севастополе на День Флота. Если не считать обезьянские края филиалом совка.
Итак, очередная пятерка «пошла», как с парашютом вниз головой, на всякий случай хорошо поев, но превозмогая холодок в желудке. Через час пятерка, молотя копытами, с пеной принеслась обратно, понеся боевые потери и с тоской в дальнейшей судьбе. К полуночи Маркони на борт не явился, а явился он, приятно улыбаясь оторопевшему особисту, только в шесть утра, причем спать в экипаже, кроме адмиралов, по-моему, никто не ложился. Как? Невозвращенец! С военного корабля! И командования на борту — размером с полный штаб флота! И где? — на Кубе! Рыдайте, оставленные жены, приспустите флаг — покойник на борту, и неизвестно, сколько их числом грядет завтра после сеанса связи с Москвой!
В общем, никто ничего не понял, на расспросы Маркони щурил хитрый ленинский глаз, а протоколы допроса нам, конечно, не давали. Ну да, по идее, должны были его вмуровать в карцер и кормить корабельными крысами, но тогда кто разведку вести будет? Так тихо-тихо добрались обратно в Севастополь, оттуда даже без конвоя самолетом на Камчатку, а из тамошних Палестин заокеанские проблемы 1-го отдела как-то и по-другому смотрятся... Влепили НСС (кто не знает — неполное служебное соответствие, две штуки — и вылетаешь с флота без пенсии и орденов) — служи, дорогой, дальше.
Как выяснилось, в Гаване Маркони втихаря откололся от группы, на неслабую по тем временам для совка валютную зарплату за три месяца похода заказал в борделе трех мулаток и видеокамеру напрокат. Через пару месяцев копию этого фильма имел каждый счастливый владелец видика (а таковым был каждый второй офицер и поголовно все мичмана). И как потом ни зайдешь к Маркони в гости, вечно у него в подъезде какие-то бабы толкутся.
1 2 3 4 5 6