Возвращаясь домой, Пухов вспо­минает, что жилище называется очагом: «Очаг, черт: ни бабы, ни ко­стра!»
К городу подступают белые. Рабочие, собравшись в отряды, оборо­няются. Бронепоезд белых обстреливает город ураганным огнем. Пухов предлагает собрать несколько платформ с песком и пустить с уклона на бронепоезд. Но платформы разлетаются вдребезги, не при­чинив бронепоезду вреда. Бросившиеся в атаку рабочие падают под пулеметным огнем. Утром два красных бронепоезда приходят на по­мощь рабочим – город спасен.
Ячейка разбирается: не предатель ли Пухов, придумавший глупую затею с платформами, и решает, что он просто придурковатый мужик. Работа в цехе отягощает Пухова – не тяжестью, а унынием. Он вспоминает о Шарикове и пишет ему письмо. Через месяц он по­лучает ответ Шарикова с приглашением работать на нефтяных приис­ках. Пухов едет в Баку, где работает машинистом на двигателе, перекачивающем нефть из скважины в нефтехранилище. Идет время,
Пухову становится хорошо, и он жалеет только об одном: что немно­го постарел, и нет чего-то нечаянного в душе, что было раньше.
Однажды он идет из Баку на промысел. Он ночевал у Шарикова, к которому вернулся из плена брат. Неожиданное сочувствие к людям, одиноко работающим против вещества всего мира, проясня­ется в заросшей жизнью душе Пухова. Он идет с удовольствием, чув­ствуя родственность всех тел к своему телу, роскошь жизни и неистовство смелой природы, неимоверной в тишине и в действии. Постепенно он догадывается о самом важном и мучительном: отчаян­ная природа перешла в людей и в смелость революции. Душевная чужбина оставляет Пухова на том месте, где он стоит, и он узнает теплоту родины, будто вернулся к матери от ненужной жены. Свет и теплота напрягались над миром и постепенно превращались в силу человека. «Хорошее утро!» – говорит он встретившемуся ему маши­нисту. Тот равнодушно свидетельствует: «Революционное вполне».
Чевенгур
ПУТЕШЕСТВИЕ С ОТКРЫТЫМ СЕРДЦЕМ
Роман (1929)
Через четыре года в пятый голод гнал людей в города или в леса – бывал неурожай. Захар Павлович оставался в деревне один. За долгую жизнь его рук не миновало ни одно изделие, от сковородки до бу­дильника, но у самого Захара Павловича ничего не было: ни семьи, ни жилища. Однажды ночью, когда Захар Павлович слушал шум дол­гожданного дождя, он различил далекий гудок паровоза. Утром он со­брался и ушел в город. Работа в паровозном депо открыла для него новый искусный мир – такой давно любимый, будто всегда знако­мый, и он решил навсегда удержаться в нем.
У Двановых рождалось шестнадцать детей, уцелело семеро. Вось­мым был приемыш Саша, сын рыбака. Его отец утонул из интереса: хотел узнать, что бывает после смерти. Саша – ровесник одного из детей Двановых, Прошки. Когда в голодный год родилась еще двойня, Прохор Абрамович Дванов сшил Саше мешок для подаяния и вывел его за околицу. «Все мы хамы и негодяи!» – правильно определил себя Прохор Абрамович, возвращаясь к жене и собственным детям. Саша зашел на кладбище попрощаться с отцом. Он решил, как только наберет полную сумку хлеба, вырыть себе землянку рядом с мо­гилкой отца и жить там, раз у него нету дома.
Захар Павлович просит Прошку Дванова за рублевку разыскать Сашу и берет его к себе в сыновья. Захар Павлович любит Сашу всей преданностью старости, всем чувством безотчетных, неясных надежд. Саша работает учеником в депо, чтобы выучиться на слесаря. Вечера­ми он много читает, а почитав, пишет, потому что не хочет в свои семнадцать лет оставлять мир ненареченным. Однако он чувствует внутри своего тела пустоту, куда, не задерживаясь, входит и выходит жизнь, как отдаленный гул, в котором невозможно разобрать слов песни. Захар Павлович, наблюдая за сыном, советует: «Не мучайся, Саш, – ты и так слабый...»
Начинается война, потом революция. В одну октябрьскую ночь, услышав стрельбу в городе, Захар Павлович говорит Саше: «Там дура­ки власть берут, – может, хоть жизнь поумнеет». Утром они отправ­ляются в город и ищут самую серьезную партию, чтобы сразу записаться в нее. Все партии помещаются в одном казенном доме, и Захар Павлович ходит по кабинетам, выбирая партию по своему ра­зуму. В конце коридора за крайней дверью сидит один только чело­век – остальные отлучились властвовать. «Скоро конец всему наступит?» – спрашивает человека Захар Павлович. «Социализм, что ли? Через год. Сегодня только учреждения занимаем». «Тогда пиши нас», – соглашается обрадованный Захар Павлович. Дома отец объ­ясняет сыну свое понимание большевизма: «Большевик должен иметь пустое сердце, чтобы туды все могло поместиться...»
Через полгода Александр поступает на открывшиеся железнодо­рожные курсы, а затем переходит в политехникум. Но скоро учение Александра Дванова прекращается, и надолго. Партия командирует его на фронт гражданской войны – в степной город Новохоперск. Захар Павлович целые сутки сидит с сыном на вокзале, ожидая по­путного эшелона. Они уже обо всем переговорили, кроме любви. Когда Саша уезжает, Захар Павлович возвращается домой и по скла­дам читает алгебру, ничего не понимая, но постепенно находя себе утешение.
В Новохоперске Дванов приучается к степной воюющей револю­ции. Вскоре из губернии приходит письмо с приказом о его возвра­щении. По дороге он вместо сбежавшего машиниста ведет паро­воз – и на однопутной дороге состав сталкивается со встречным. Саша чудом остается жив.
Проделав большой и трудный путь, Дванов возвращается домой. Он сразу же заболевает тифом, выключаясь из жизни на восемь месяцев. Захар Павлович, отчаявшись, делает для сына гроб. Но летом Саша выздоравливает. К ним по вечерам приходит соседка, сирота Соня. Захар Павлович раскалывает гроб на топку, с радостью думая, что теперь впору не гроб, а детскую кроватку мастерить, потому что Соня скоро подрастет и у них с Сашей могут быть дети.
Губком посылает Сашу по губернии – «искать коммунизм среди самодеятельности населения». Дванов идет от одного селения к друго­му. Он попадает в руки к анархистам, у которых его отбивает неболь­шой отряд под командованием Степана Копенкина. Копенкин участ­вует в революции ради своего чувства любви к Розе Люксембург. В одном селении, куда заезжают Копенкин с Двановым, они встречают Соню, которая здесь учит в школе детей.
Дванов с Копенкиным, блуждая по губернии, встречают многих людей, каждый из которых по-своему представляет строительство новой, еще неизвестной жизни. Дванов знакомится с Чепурным, председателем ревкома уездного города Чевенгур. Дванову нравится слово Чевенгур, которое напоминает ему влекущий гул неизвестной страны. Чепурный рассказывает о своем городе как о месте, в кото­ром и благо жизни, и точность истины, и скорбь существования про­исходят сами собой по мере надобности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46