Посреди часовни стоял раскрытый гроб с покойником, которого еще не
успели похоронить. Йоханнес нисколько не испугался, - совесть у него была
чиста, и он хорошо знал, что мертвые никому не делают зла, не то что живые
злые люди. Двое таких как раз и стояли возле мертвого, поставленного в
часовню в ожидании погребения. Они хотели обидеть бедного умершего -
выбросить его из гроба на порог.
- Зачем вы это делаете? - спросил их Йоханнес. - Это очень дурно и
грешно! Оставьте его покоиться с миром!
- Вздор! - сказали злые люди. - Он надул нас! Взял у нас деньги, не
отдал и умер! Теперь мы не получим с него ни гроша; так вот хоть отомстим
ему - пусть валяется, как собака, за дверями!
- У меня всего пятьдесят талеров, - сказал Йоханнес, - это все мое
наследство, но я охотно отдам его вам, если вы дадите мне слово оставить
бедного умершего в покое! Я обойдусь и без денег, у меня есть пара
здоровых рук, да и бог не оставит меня!
- Ну, - сказали злые люди, - если ты заплатишь нам за него, мы не
сделаем ему ничего дурного, будь спокоен!
И они взяли у Йоханнеса деньги, посмеялись над его простотой и пошли
своей дорогой, а Йоханнес хорошенько уложил покойника в гробу, скрестил
ему руки, простился с ним и с веселым сердцем вновь пустился в путь.
Идти пришлось через лес; между деревьями, освещенными лунным сиянием,
резвились прелестные малютки эльфы; они ничуть не пугались Йоханнеса; они
хорошо знали, что он добрый, невинный человек, а ведь только злые люди не
могут видеть эльфов. Некоторые из малюток были не больше мизинца и
расчесывали свои длинные белокурые волосы золотыми гребнями, другие
качались на больших каплях росы, лежавших на листьях и стебельках травы;
иногда капля скатывалась, а с нею и эльфы, прямо в густую траву, и тогда
между остальными малютками поднимался такой хохот и возня! Ужасно забавно
было! Они пели, и Йоханнес узнал все хорошенькие песенки, которые он певал
еще ребенком. Большие пестрые пауки с серебряными коронами на головах
должны были перекидывать для эльфов с куста на куст висячие мосты и ткать
целые дворцы, которые, если на них попадала капля росы, сверкали при
лунном свете чистым хрусталем. Но вот встало солнце, малютки эльфы
вскарабкались в чашечки цветов, а ветер подхватил их мосты и дворцы и
понес по воздуху, точно простые паутинки.
Йоханнес уже вышел из леса, как вдруг позади него раздался звучный
мужской голос:
- Эй, товарищ, куда путь держишь?
- Куда глаза глядят! - сказал Йоханнес. - У меня нет ни отца, ни
матери, я круглый сирота, но бог не оставит меня!
- Я тоже иду по белу свету, куда глаза глядят, - сказал незнакомец. -
Не пойти ли нам вместе?
- Пойдем! - сказал Йоханнес, и они пошли вместе.
Скоро они очень полюбились друг другу: оба они были славные люди. Но
Йоханнес заметил, что незнакомец был гораздо умнее его, обошел чуть ли не
весь свет и умел порассказать обо всем.
Солнце стояло уже высоко, когда они присели под большим деревом
закусить. И тут появилась дряхлая старуха, вся сгорбленная, с клюкой в
руках; за спиной у нее была вязанка хвороста, а из высоко подоткнутого
передника три больших пучка папоротника и ивовых прутьев. Когда старуха
поравнялась с Йоханнесом и его товарищем, она вдруг поскользнулась, упала
и громко вскрикнула: бедняга сломала себе ногу.
Йоханнес сейчас же предложил товарищу отнести старуху домой, но
незнакомец открыл свою котомку, вынул оттуда баночку и сказал старухе, что
у него такая мазь, которая сразу вылечит ее, и она пойдет домой, как ни в
чем не бывало. Но за это она должна подарить ему те три пучка, которые у
нее в переднике.
- Плата хорошая! - сказала старуха и как-то странно покачала головой.
Ей не хотелось расставаться со своими прутьями, но и лежать со сломанной
ногой было тоже неприятно, и вот она отдала ему прутья, а он сейчас же
помазал ей ногу мазью; раз, два - и старушка вскочила и зашагала живее
прежнего. Вот так мазь была! Такой не достанешь в аптеке!
- На что тебе эти прутья? - спросил Йоханнес у товарища.
- А чем не букеты? - сказал тот. Они мне очень понравились: я ведь
чудак!
Потом они прошли еще добрый конец.
- Смотри, как заволакивает, - сказал Йоханнес, указывая перед собой
пальцем. - Вот так облака!
- Нет, - сказал его товарищ, - это не облака, а горы, высокие горы,
по которым можно добраться до самых облаков. Ах, как там хорошо! Завтра мы
будем уже далеко-далеко!
Горы были совсем не так близко, как казалось: Йоханнес с товарищем
шли целый день, прежде чем добрались до того места, где начинались темные
леса, взбиравшиеся чуть ли не к самому небу, и лежали каменные громады
величиной с город; подняться на горы было не шуткой, и потому Йоханнес с
товарищем зашли отдохнуть и собраться с силами на постоялый двор,
приютившийся внизу.
В нижнем этаже, в пивной, собралось много народа: хозяин марионеток
поставил там, посреди комнаты, свой маленький театр, а народ уселся перед
ним полукругом, чтобы полюбоваться представлением. Впереди всех, на самом
лучшем месте, уселся толстый мясник с большущим бульдогом. У, как свирепо
глядел бульдог! Он тоже уселся на полу и таращился на представление.
Представление началось и шло прекрасно: на бархатном троне восседали
король с королевой с золотыми коронами на головах и в платьях с длинными -
длинными шлейфами, - средства позволяли им такую роскошь. У всех входов
стояли чудеснейшие деревянные куклы со стеклянными глазами и большими
усами и распахивали двери, чтобы проветрить комнаты. Словом, представление
было чудесное и совсем не печальное; но вот королева встала, и только она
прошла несколько шагов, как бог знает что сделалось с бульдогом: хозяин не
держал его, он вскочил прямо на сцену, схватил королеву зубами за
тоненькую талию и - крак! - перекусил ее пополам. Вот был ужас!
Бедный хозяин марионеток страшно перепугался и огорчился за бедную
королеву: это была самая красивая из всех его кукол, и вдруг гадкий
бульдог откусил ей голову! Но вот народ разошелся, и товарищ Йоханнеса
сказал, что починит королеву, вынул баночку с той же мазью, которой мазал
сломанную ногу старухи, и помазал куклу; кукла сейчас же опять стала
целехонька и вдобавок сама начала двигать всеми членами, так что ее больше
не нужно было дергать за веревочки; выходила, что кукла была совсем как
живая, только говорить не могла. Хозяин марионеток остался этим очень
доволен: теперь ему не нужно было управлять королевой, она могла сама
танцевать, не то что другие куклы!
1 2 3 4 5 6