– Послушайте, Мэттьюс, – сказал он, когда они уселись перед яичницей с беконом. – Я долго думал над вашими словами. Я не отказываюсь от работы, но она может отнять у нас черт знает сколько времени. Заметьте, что мне-то все равно, руководите вы, вам и писать рапорт начальству. Но что касается дела, между нами говоря, его можно сделать лучше.
– Лучше, чем что?
– Лучше, чем изучать личную жизнь сотрудников, отыскивая в ней уязвимые места. Действуя так, мы достигнем результата, согласен. Но если бы мы добились того же быстрее и не утомляясь, разве это не было бы лучше?
– Что же вы предлагаете?
– Я, Мэттьюс, предлагаю следующее: предоставьте мне свободу действий на сорок восемь часов, и за этот срок я принесу вам образцы радиоактивных отходов с атомной станции Харуэл.
Мэттьюс подскочил от удивления, и его глаза стали зелеными.
– Послушайте, Фредор... Фредо... Я никак не могу выговорить ваше имя.
– Федор.
– Хорошо, слушайте. Я много лет занимаюсь этим делом, и меня не случайно выбрали для участия в этой операции. Вы мне симпатичны, но не стоит этим злоупотреблять. Я тут провел немало времени и пока еще не выполнил задания. А вы, вы приезжаете и уверяете, будто можете все сделать в сорок восемь часов. Это реальная жизнь, Фредро... Фердор... а не шпионский роман.
– Не надо сердиться, Мэттьюс. Судя по тому, что я знаю, мы находимся в самом начале пути. Нам еще долго придется работать вместе, и я не забыл, что старший здесь – вы. Вы мне тоже симпатичны, и именно потому я делаю мое предложение.
– Какое предложение?
– Я уже сказал: дайте мне свободу действий на сорок восемь часов, и я принесу вам образцы.
– А чем буду заниматься я?
– Ждать образцов.
– Как вы собираетесь действовать?
– Мне бы не хотелось об этом говорить.
– И вы управитесь за сорок восемь часов?
– Да, Мэттьюс. Я в этом настолько уверен, что готов побиться с вами об заклад.
– На что?
– Если через сорок восемь часов я принесу вам образцы, вы устроите мне вылазку в Лондон: ресторан, ночные кабаре, девочки – все за ваш счет.
– А если не принесете?
– Называйте ваши условия.
– Хорошо! Если вы их не принесете, я буду вправе заявить, что вы затянули выполнение предварительных операций, занимаясь собственными ненужными инициативами, и потребую вас заменить вследствие вашей некомпетентности.
– Нет, только не это, Мэттьюс. Мне так приятно хоть немного побыть на Западе. Давайте договоримся, что в случае неудачи вылазку в Лондон оплачу я, в том числе и расходы на самую красивую женщину, которую вы захотите. А потом я буду день и ночь изучать личную жизнь сотрудников станции.
– Ладно! Согласен, но только сорок восемь часов и ни часу больше.
* * *
Фрэнк, наевшийся и довольный, потянулся в своем кресле. Ужин подходил к концу. Грандиозный ужин в «Савое», в Лондоне. За его счет, правда, но все равно грандиозный.
Его отношения с Федором становились все лучше. Он подумал, что тот, выиграв пари, мог бы заказать в качестве закуски хотя бы полфунта черной икры. Хотя полковник Карлсон будет визжать, когда получит счет.
– Что? Икры? – удивился Федор. – Мы оставляем ее для западных снобов-капиталистов. Мы едим рыбий жир – вкус тот же, зато дешевле.
Он заказал гусиной печенки. Дальше все шло во французском стиле. Еще до того, как подали сыр, Мэт почувствовал, что немного опьянел.
Но он был счастлив. Федор сдержал слово. Через сорок восемь часов после их беседы за завтраком он передал Мэту образцы радиоактивных отходов с атомной станции в Харуэле: два запечатанных свинцом цилиндра, размером примерно с бутылку от кока-колы. В отходах всегда присутствовали стабильные и нестабильные элементы, которые следовало держать подальше друг от друга, иначе мог произойти атомный взрыв. Цилиндры были отправлены Карлсону, и результаты спектроскопического анализа не заставили себя ждать: да, ангольские снаряды были начинены зарядами, сделанными из радиоактивных отходов Харуэла. Карлсон, почувствовав себя уверенным и защищенным от иронии Швабрина, соблаговолил заявить, что доволен. Теперь нужно было продолжать расследование.
Во время ужина в «Савое» Мэт, слегка захмелевший, но довольный и благодушный, сказал:
– Послушайте, Фредмо... Фредро... О! Я никогда не смогу правильно выговаривать ваше имя... нам придется работать вместе, и я чувствую, что мы поладим. Так вот, я хотел спросить... но сначала уладим вопрос с именем. Его совершенно невозможно произносить, тем более что это псевдоним. Ты не возражаешь, если я буду звать тебя просто Фрэд?
– Ничуть, старина. А как зовут тебя? Фрэнк? Как тебя называют девушки?
– Обычно «дорогой», но тебе это не подойдет. Однажды я работал с... вернее, против одного твоего коллеги из КГБ. Вот он говорил обо мне просто: «этот подонок». Называй меня Фрэнки.
– Хорошо, Фрэнки. Но перед тем, как разобраться с именами, ты хотел у меня что-то спросить.
– Да. Слушай, Фрэд, очень мило, что ты раздобыл мне образцы, но, между нами, как тебе это удалось?
– Ты же знаешь, Фрэнки, что о таких вещах не рассказывают.
– Знаю. Но представь себе, что тебя отзовут домой или с тобой случится несчастье, а мой старик захочет узнать, как я это сделал. Представляешь, как я буду выглядеть?
Федор расхохотался. После великолепного ужина он был в отличном настроении. А вечер за счет Мэта только начинался.
– Ну ладно, Фрэнки, я расскажу тебе. Но только тебе! А пока сдержи свои обещания до конца. После ужина – ночные кабаре и «телки» за твой счет.
– Раз обещал – сдержу.
– Ну ладно, смотри!
Мэттьюс нагнулся и повернулся назад. С того места, где они сидели, был виден бар «Савоя» от входа до коридора, ведущего в обеденный зал. Фрэд все время смотрел туда, тогда как Фрэнк сидел к бару спиной.
– Там, – сказал русский, – есть куколка, на которую я уже давно смотрю.
Он объяснил, какую женщину он имел в виду.
– Хорошо, Фрэд, я сделаю это. Но скажи мне, как ты раздобыл образцы.
– Сначала представь меня девочке.
– Представь, представь... Я сам ее не знаю. Погоди, спрошу у метрдотеля.
Он подозвал метрдотеля, показал на красавицу – предмет интереса Фрэда.
– Вы знаете, кто она? – спросил он.
Метрдотель смутился, но как хорошо воспитанный человек быстро вернул себе самообладание.
– Да, мистер. Могу сказать, что я знаю эту даму.
– Тогда скажи мне.
– Эта особа – родственница Ее Величества королевы, мистер.
Мэттьюс разразился ужасным ругательством, к счастью покрытым взрывом хохота Федора.
– Вот она, великая Америка! – воскликнул он. – Вы даже не умеете отличить английскую знать и, – добавил он после краткой паузы, – не знаете, что у нас есть свои люди на всех атомных станциях мира. Я просто запросил образцы у своего агента.
Он на минуту задумался, держа в руке бокал с шампанским, и, глядя в сторону бара, сказал, наконец:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31