Получал
каждый по 8 рублей жалованья в месяц. Никто не принуждал отрабатывать эти
приличные деньги на лесоповале, на "химии", в рудниках и так далее. За
восемь рублей ссыльные могли не только снимать нормальное жилье, но и
питаться так, как сегодня не снится нам, свободным гражданам, семьдесят лет
пытавшимся безуспешно претворить в жизнь заветы Ильича. А именно:
регулярно, каждый день, потреблять телятину, объедаться клецками, бараньими
котлетами, шаньгами и прочими сибирскими блюдами, дополняя мясо, рыбу
овощами из собственного огорода, нанимая прислугу в помощь жене.
Никаких при этом зон, лагерей, колючей проволоки, собак, чекистов,
вертухаев, сексотов. шмонов и прочих большевистских изобретений и
прелестей, никаких!
Как же так вышло, что блестяще образованный юрист, пройдя такие ссыльные
университеты, и его соратники, интеллектуалы, испытавшие царскую ссылку,
создали невиданный в истории по жестокости "Архипелаг ГУААГ"? Загадка века,
не иначе. Человек, который в Шушенском по вечерам "обычно читал книжки по
философии - Гегеля, Канта, французских материалистов, а когда очень устанет
- Пушкина, Лермонтова. Некрасова", стало быть, философски образованный,
напряженно постоянно думающий о всеобщих законах развития природы и
общества, воспитанный на шедеврах русской (лучшей в мире) литературы,
именно он - автор 58-й чудовищной статьи советского Уголовного кодекса.
Именно Владимир Ильич - автор "расстрельных" статей, требовавший
ужесточения наказаний за инакомыслие, организатор первых в истории XX века
концлагерей для сограждан. Сомневающихся в моих словах - отсылаю к 45-му
тому Полного собрания сочинений В. И. Ленина, где напечатаны его
"совершенно секретные" письма "т. Курскому", появившиеся в том последнем
году, когда еще он мог водить пером по бумаге, незадолго до полного
паралича. Этот т. Курский был наркомом юстиции. Вот ему-то умиравший Ильмч
приказал к шести статьям Уголовного кодекса РСФСР, предусматривавшим за
политическую деятельность высшую меру наказания, то есть расстрел, с 58 по
63 статьи, прибавить еще пять, с 64 по 69, завещав "расширить применение
расстрела... По всем видам деятельности меньшевиков, с-р (то есть
социалистов-революционеров. - Л. К,) и т. п.". Значит, убивать тех
партийцев, с кем вождь отбывал срок в сибирской ссылке,,, В письмах к т.
Курскому Ленин предстает в полный рост - безо всякого коммунистического
грима. Карателем.
...В феврале 1900 года срок ссылки кончился. По дороге из Сибири
(конечный пункт следования - Псков, где полагалось жить недолго после
ссылки. - Л. К.) Владимир Ильич нелегально заезжает в Москву, к родным.
В Подольске встретил его младший брат Дмитрий, отбывавший в этом
подмосковном городе свой срок ссылки. Успел и он попасть под надзор
полиции.
"Нашел его в вагоне третьего класса дальнего поезда,- пишет Дмитрий
Ульянов, - Владимир Ильич выглядел поздоровевшим, поправившимся, совсем,
конечно, не так, как после предварилки". (Имеется в виду дом
предварительного заключения. - Л. К.).
"Мы жили в то время на окраине Москвы у Камер-Коллежского вала, по
Бахметьввской улице, - дополняет рассказ брата сестра Анна Ильинична.
Увидев подъехавшего извозчика, мы выбежали все на лестницу встречать
Владимира Ильича. Первым раздалось горестное восклицание матери: "Как же ты
писал, что поправился? Какой же ты худой!"
Не успело утихнуть радостное возбуждение (как теперь пишут - эйфория) от
долгожданной встречи, как дорогой Володя захлопотал о своем, о
революционном деле, отправив младшего брата на почту, чтобы дать телеграмму
дорогому товарищу, каким являлся для него в те дни Юлий Мартов (будущий
непримиримый враг), с которым вместе намеревался выпускать за границей
общерусскую газету, строить партию нового типа...
"Смело, братья, смело, и над долей злой Песней насмеемся удалой", -
распевал в те дни Владимир Ильич песню, сочиненную Мартовым, не чуравшимся
придумыванием песен.
Пелись тогда и другие революционные песни, сочиненные другим ссыльным
Глебом Кржижановским: "Беснуйтесь, тираны!". "Вихри враждебные"...
Мелодии к ним Владимир Ильич и младшая сестра подбирали на семейном
рояле, который, как видим, наличествовал и на Бахметьевской улице, на
окраине.
Нелегальное появление Ульянова в Москве не осталось незамеченным
"недреманным оком" полиции.
Небезызвестный начальник московского охранного отделения Зубатов доносил
"совершенно секретно":
"...в здешнюю столицу прибыл известный в литературе (под псевдонимом
Ильин) представитель марксизма Владимир Ульянов, только что отбывший срок
ссылки в Сибири, и поселился, тоже нелегально, в квартире сестры своей Анны
Елизаровой, проживающей в доме Шаронова, по Бахметьевской улице, вместе с
мужем своим Марком Елизаровым и сестрой Марией Ульяновой (все трое состоят
под надзором полиции)".
По всей вероятности, тогда охранка марксистов особенно не опасалась,
никаких мер в отношении нарушившего предписание Владимира Ульянова не
приняла, дала ему возможность пожить у родных в Москве.
1 2 3
каждый по 8 рублей жалованья в месяц. Никто не принуждал отрабатывать эти
приличные деньги на лесоповале, на "химии", в рудниках и так далее. За
восемь рублей ссыльные могли не только снимать нормальное жилье, но и
питаться так, как сегодня не снится нам, свободным гражданам, семьдесят лет
пытавшимся безуспешно претворить в жизнь заветы Ильича. А именно:
регулярно, каждый день, потреблять телятину, объедаться клецками, бараньими
котлетами, шаньгами и прочими сибирскими блюдами, дополняя мясо, рыбу
овощами из собственного огорода, нанимая прислугу в помощь жене.
Никаких при этом зон, лагерей, колючей проволоки, собак, чекистов,
вертухаев, сексотов. шмонов и прочих большевистских изобретений и
прелестей, никаких!
Как же так вышло, что блестяще образованный юрист, пройдя такие ссыльные
университеты, и его соратники, интеллектуалы, испытавшие царскую ссылку,
создали невиданный в истории по жестокости "Архипелаг ГУААГ"? Загадка века,
не иначе. Человек, который в Шушенском по вечерам "обычно читал книжки по
философии - Гегеля, Канта, французских материалистов, а когда очень устанет
- Пушкина, Лермонтова. Некрасова", стало быть, философски образованный,
напряженно постоянно думающий о всеобщих законах развития природы и
общества, воспитанный на шедеврах русской (лучшей в мире) литературы,
именно он - автор 58-й чудовищной статьи советского Уголовного кодекса.
Именно Владимир Ильич - автор "расстрельных" статей, требовавший
ужесточения наказаний за инакомыслие, организатор первых в истории XX века
концлагерей для сограждан. Сомневающихся в моих словах - отсылаю к 45-му
тому Полного собрания сочинений В. И. Ленина, где напечатаны его
"совершенно секретные" письма "т. Курскому", появившиеся в том последнем
году, когда еще он мог водить пером по бумаге, незадолго до полного
паралича. Этот т. Курский был наркомом юстиции. Вот ему-то умиравший Ильмч
приказал к шести статьям Уголовного кодекса РСФСР, предусматривавшим за
политическую деятельность высшую меру наказания, то есть расстрел, с 58 по
63 статьи, прибавить еще пять, с 64 по 69, завещав "расширить применение
расстрела... По всем видам деятельности меньшевиков, с-р (то есть
социалистов-революционеров. - Л. К,) и т. п.". Значит, убивать тех
партийцев, с кем вождь отбывал срок в сибирской ссылке,,, В письмах к т.
Курскому Ленин предстает в полный рост - безо всякого коммунистического
грима. Карателем.
...В феврале 1900 года срок ссылки кончился. По дороге из Сибири
(конечный пункт следования - Псков, где полагалось жить недолго после
ссылки. - Л. К.) Владимир Ильич нелегально заезжает в Москву, к родным.
В Подольске встретил его младший брат Дмитрий, отбывавший в этом
подмосковном городе свой срок ссылки. Успел и он попасть под надзор
полиции.
"Нашел его в вагоне третьего класса дальнего поезда,- пишет Дмитрий
Ульянов, - Владимир Ильич выглядел поздоровевшим, поправившимся, совсем,
конечно, не так, как после предварилки". (Имеется в виду дом
предварительного заключения. - Л. К.).
"Мы жили в то время на окраине Москвы у Камер-Коллежского вала, по
Бахметьввской улице, - дополняет рассказ брата сестра Анна Ильинична.
Увидев подъехавшего извозчика, мы выбежали все на лестницу встречать
Владимира Ильича. Первым раздалось горестное восклицание матери: "Как же ты
писал, что поправился? Какой же ты худой!"
Не успело утихнуть радостное возбуждение (как теперь пишут - эйфория) от
долгожданной встречи, как дорогой Володя захлопотал о своем, о
революционном деле, отправив младшего брата на почту, чтобы дать телеграмму
дорогому товарищу, каким являлся для него в те дни Юлий Мартов (будущий
непримиримый враг), с которым вместе намеревался выпускать за границей
общерусскую газету, строить партию нового типа...
"Смело, братья, смело, и над долей злой Песней насмеемся удалой", -
распевал в те дни Владимир Ильич песню, сочиненную Мартовым, не чуравшимся
придумыванием песен.
Пелись тогда и другие революционные песни, сочиненные другим ссыльным
Глебом Кржижановским: "Беснуйтесь, тираны!". "Вихри враждебные"...
Мелодии к ним Владимир Ильич и младшая сестра подбирали на семейном
рояле, который, как видим, наличествовал и на Бахметьевской улице, на
окраине.
Нелегальное появление Ульянова в Москве не осталось незамеченным
"недреманным оком" полиции.
Небезызвестный начальник московского охранного отделения Зубатов доносил
"совершенно секретно":
"...в здешнюю столицу прибыл известный в литературе (под псевдонимом
Ильин) представитель марксизма Владимир Ульянов, только что отбывший срок
ссылки в Сибири, и поселился, тоже нелегально, в квартире сестры своей Анны
Елизаровой, проживающей в доме Шаронова, по Бахметьевской улице, вместе с
мужем своим Марком Елизаровым и сестрой Марией Ульяновой (все трое состоят
под надзором полиции)".
По всей вероятности, тогда охранка марксистов особенно не опасалась,
никаких мер в отношении нарушившего предписание Владимира Ульянова не
приняла, дала ему возможность пожить у родных в Москве.
1 2 3