– Я не вижу здесь ничего страшного. Всего лишь несколько шрамов, – проговорила она, борясь с подступившими к глазам слезами. Но Мэтью все же уловил легкую дрожь в ее голосе. – Расскажи, что случилось.
– Один из докторов испробовал на мне новейшие достижения медицины, а Монкс продолжил лечение.
Мэтью опустил голову. Он мог сказать Грейс только это. Не рассказывать же ей, как эти два чудовища, Монкс и Файли, прижигали его тело горячими углями, а он, связанный, словно животное, катался по полу. Впрочем, если она повнимательнее изучит «карту» на его спине, то и сама догадается, какого рода лечение применяли к нему доктора.
– Прости, пожалуйста. – Ее рука осторожно гладила его. Это прикосновение, похожее на дуновение ветерка, мгновенно снимало напряжение в его теле и разжигало костер страсти.
– Это произошло уже давно, – неохотно проговорил он. Так это, разумеется, и было, но Мэтью до сих пор страдал от болей в спине и унижения, через которое его заставили пройти. Ему казалось, что весь этот кошмар случился с ним только вчера.
– Мне не хочется быть любопытной. Если тебе трудно об этом говорить, то не нужно. – Ее рука вдруг вспорхнула с его спины, и Мэтью почувствовал разочарование. Ему так хотелось этих невинных ласк, приносивших не только облегчение боли, но и наслаждение.
– У нас так много проблем в настоящем, что просто нет смысла копаться еще и в прошлых бедах, – с усилием проговорил он.
– Я принесла тебе новое несчастье, – едва слышно сказала она: – Ты должен ненавидеть меня.
Он быстро обернулся и посмотрел на Грейс. Она, не шевелясь, лежала под одеялом, а на ее длинных ресницах поблескивали слезы. Мэтью почувствовал, как у него сжалось сердце. Ему хотелось пожалеть Грейс, приласкать, утешить, но он не мог. Прикоснись он к ней, и неизвестно, чем для них обоих это закончится.
Мэтью ощущал исходящее от нее тепло, и это для него сейчас было самым главным. Лорд Джон, Монкс и Файли – эти три зловещие фигуры маячили где-то далеко, даже перестали его пугать.
Но нет, он не должен поддаваться слабости и потворствовать своим инстинктам. Стараясь не прикасаться к Грейс, Мэтью осторожно лег в постель в бриджах, натянул одеяло до самого подбородка. В паху ныло от нестерпимой боли. Тяжело вздохнув, Мэтью подумал, что эта ночь будет для него тянуться бесконечно.
Грейс повернула голову и внимательно посмотрела на маркиза. Он был раздражен. А ей хотелось провести ладонью по его лбу, убрать прядь волос, хотелось успокоить этого лежащего рядом красивого мужчину, утешить, поцеловать белые полоски шрамов на его спине. Ей так хотелось забрать себе его боль, спасти от душевных мучений, разъедавших изнутри.
Но всему этому не суждено сбыться. Бесплодные мечтания.
Грейс со вздохом приподнялась, чтобы задуть свечу.
– Пусть свет останется, – вдруг сказал лорд Шин.
Она уж было собралась сказать: «Как тебе будет угодно», – но вовремя остановилась, вспомнив, какой шквал эмоций вызвала эта фраза. Что ж, ей ничего не оставалось, как молча лежать и притворяться, что все прекрасно и ничего особенного не происходит. Кроме того, что она хотела этого мужчину. Раньше она не знала мук изнывающего от страсти тела. Как нестерпимо и абсурдно было нынешнее ее положение!
Маркиз лежал достаточно близко к ней, чтобы она могла уловить исходящий от него тонкий аромат лимонного мыла, смешанный с запахом свежего белья и чистой кожи. Он был так близко, что она слышала каждый его вздох. Его глаза были закрыты, но Грейс знала, что он не спит.
Словно подтверждая ее догадку, он заговорил:
– Мне жаль, что мое присутствие здесь доставляет неудобство. – Мэтью открыл глаза, но на Грейс не посмотрел. Его взгляд остановился на потолке.
– Ты делаешь это все для меня, – проговорила Грейс, словно разговаривала сама с собой. Ее взгляд скользил по его точеному профилю, прямому аристократическому носу, по чувственным губам. Как ей хотелось, чтобы этот рот прижался к ее рту, исследовал бы ее тело, все его выпуклости и впадинки, все его секреты. Грейс живо представила себе эту картину и пошевелилась. Ей вдруг стало неудобно лежать.
Маркиз молчал, и Грейс решила, что он все-таки уже спит. Но вот ей так и не удалось уснуть до рассвета.
Мэтью проснулся от грохота – кто-то бежал по лестнице в тяжелых башмаках. Этим кем-то, разумеется, мог оказаться только Монкс или Файли. Мэтью едва успел набросить на Грейс одеяло, перед тем как в комнату ворвался Монкс.
– Что это значит? – холодно спросил Мэтью и протянул руку к Грейс, словно пытался защитить ее от этого бесцеремонного вторжения. В эту минуту он вспомнил, что ночью он время от времени дотрагивался до ее руки.
По лицу Монкса расплылась похотливая улыбка, его крошечные глазки-пуговки впились в лицо Грейс, а затем с жадностью забегали по ее телу, прикрытому одеялом.
– Прошу прощения, милорд. Просто я начал волноваться, когда утром не нашел вас на диване внизу.
Беспокоиться Монкс начал только потому, что подумал, что его подопечный опять пустился в бега. Мэтью не давали забыть, что он находится в тюрьме. Впрочем, он и сам всегда помнил об этом.
– А теперь, когда ты обнаружил меня, уходи, – прорычал маркиз. Грейс что-то тихо прошептала за его спиной, и Мэтью сжал руки в кулаки, словно угрожал Монксу.
– Ах, ваша светлость, я так и знал, что однажды вы все-таки не устоите перед прелестями этой шлюшки. Ну и как она?
К лицу Мэтью прилила кровь, он готов был убить этого негодяя, который мучил его целых двенадцать лет.
– Когда-нибудь я все-таки убью тебя, Монкс, – тихо, но твердо проговорил Мэтью.
Но на Монкса эта угроза не произвела должного впечатления.
– Думаю, этой ночью вы хорошо позабавились, милорд. Нам, беднякам, так не жить. – Он гнусно захихикал.
– Убирайся, – бросил Мэтью.
Грейс изо всех сил сжимала пальцами край простыни, ее легкое дыхание щекотало спину маркиза. Пожав плечами, Монкс направился к двери.
– Вы, должно быть, хотите продолжить, ваша светлость. Что ж, не смею мешать, – пробормотал он себе под нос.
– Ты когда-нибудь уберешься отсюда и оставишь нас в покое, Монкс? – зарычал маркиз.
Лохматое чудовище остановилось у двери и бросило вопросительный взгляд на лорда Шина:
– Ну так все-таки как она? Стеснительная? Или это вы, ваша светлость, чересчур скромны? Ладно, ухожу. Нам ведь знать не положено. Но потом придет и наш черед с Файл и, когда вашей светлости надоест эта девка.
Мэтью ударил кулаком по кровати. Ах как же ему хотелось разбить красную рожу Монкса. Грейс осторожно выбралась из постели и, обхватив себя руками, прошлась по комнате. Ее грудь слегка приподнялась и яснее обрисовалась под сорочкой. Мэтью мгновенно почувствовал, что в нем снова просыпается желание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83