Он восстановил равновесие, и, собравшись с силами, сделал несколько неуверенных шагов к невысокой табуретке рядом с креслом, в котором сидела Саманта.
– Хотите посмотреть, чем я здесь занимаюсь? – предложил Джек.
– Да, конечно, – с энтузиазмом ответила Саманта.
Джек дотянулся до настольной лампы и включил ее. Теперь света стало больше, и Саманта увидела, что все стены увешены самыми разными фотографиями – и цветными и черно-белыми. На них были запечатлены люди в национальных эскимосских нарядах, животные, картины северной природы.
Взгляд Саманты упал на одну фотографию, где олень стоит на небольшой зеленой полянке.
– Где сделан этот снимок? – спросила она Джека.
– В километре от дома.
Лицо Саманты выразило удивление.
– Разве здесь бывает так тепло?
Джек добродушно рассмеялся.
– А вы, похоже, думали, что здесь вечная мерзлота?
Саманте стало неловко за свои скромные познания в географии. Ну вот, опять она предстала перед ним необразованной дурочкой!
– Не стоит так смущаться, – все еще смеясь, проговорил Джек. – Мне так весело оттого, что вы меня успокоили: оказывается, я не один плохо разбираюсь в географии. Пока Аляска не стала моим домом, я тоже думал, что здесь круглый год зима. И только два года назад, когда познакомился с Кейт, я значительно расширил свой кругозор в этом плане.
Саманта закусила губу. Опять Кейт!
– А на снимке настоящий северный олень. На Аляске местную их разновидность называют карибу.
– Да, да… Я что-то слышала о них, – соврала Саманта, сама не зная зачем.
– У меня целый альбом, посвященный этим животным, – продолжал Джек. – Показать?
– Угу, – кивнула она.
Джек наклонился и открыл нижний ящик стола. Саманта увидела в нем несколько фотоальбомов.
Как же он увлекся фотографией! Кейт заразила его своей любовью к Аляске! С одной стороны, Саманта радовалась тому, что Джек смог найти себе занятие по душе. Пусть это не карьера врача, о которой он так страстно мечтал, но все же лучше чем ничего…
Но, с другой стороны, Саманта ощутила предательский укол ревности. Наверняка Джек так же сильно привязался и к Кейт, ведь именно она увлекла его своим хобби.
– Вот смотрите. – Джек с гордым видом передал Саманте средних размеров альбом. Это мои первые серьезные работы как фотографа.
Она начала листать страницы.
– О! А почему он так смешно стоит? – спросила Саманта, увидев на одном из снимков симпатичного молодого оленя.
– Они так передвигаются по снегу или мягкому грунту, – охотно пояснил Джек. – При ходьбе они опираются сразу на все четыре копытца. А еще широко растопыривают ноги, чтобы не завязнуть в снегу или мягкой почве.
– А вы неплохо разбираетесь в… карибу. Правильно я произнесла? – Саманта рассмеялась.
– Совершенно верно, – широко улыбнулся ей в ответ Джек. – Вы толковая ученица.
– А что еще у них особенного? – Саманте все больше начинал нравиться их разговор. Она и думать забыла о Кене.
– Ну… – Джек наморщил лоб. – Например, знаете ли вы, что уже на второй день своей жизни олененок может бегать и плавать?
– Даже плавать?!
– Даже плавать, – кивнул Джек.
– А еще я слышала… про благородных оленей? Они тоже тут обитают?
– Кейт говорит, что раньше сюда забредали вапити – это одна из разновидностей северных оленей, – правда давно, чуть ли не в прошлом столетии…
Саманта больше не могла слышать имя Кейт.
– А что еще вы узнали от этой очаровательной девушки? – Она не смогла скрыть раздражения.
Джек внимательно посмотрел на нее.
– Кейт действительно прекрасная девушка. У нее дома только отец, поэтому ей тоскливо и одиноко. К тому же открытиями всегда хочется с кем-то поделиться. Поэтому она часто к нам приходит. И я не понимаю, почему вы так болезненно реагируете на упоминание о ней?
Саманта уже проклинала себя за несдержанность. Как можно быть такой неосторожной! Не дождавшись ответа, Джек продолжил:
– Общество калеки средних лет – это все же лучше чем ничего. А может, вы просто ревнуете Кена. Ведь сейчас они вместе. Но это глупо. Он так вами восхищается!
– Во-первых, – Саманта наконец-то обрела дар речи, – я никого не ревную, а во-вторых, вы не калека! – энергично возразила она. – Да вы и сами не верите в то, что говорите. И я тоже не верю!
– Не верите? А что вы обо мне знаете?
– Я только хотела сказать… – начала оправдываться Саманта, но Джек ее перебил:
– Думаю, вы сказали достаточно. Лучше объясните, почему вы отнимаете у меня время, вместо того чтобы проводить его со своим женихом?
Саманта вспыхнула.
– Вот как! – воскликнула она, потрясенная его жестокостью и тем, как мгновенно мирный приятный разговор превратился в словесную перепалку.
Саманта пыталась скрыть обиду, но ее губы предательски задрожали, а глаза наполнились слезами.
Она порывисто встала и направилась к двери.
– Никто никогда обо мне не говорил, что я… – начала она.
– Подождите! Саманта, подождите! – раздраженно крикнул Джек.
Она остановилась на пороге, не оборачиваясь.
– Простите меня, Саманта! – уже спокойно произнес Джек, медленно ковыляя к ней. Мне, конечно, не следовало так говорить… То, что я сказал, неправда. Вы вовсе не отнимаете у меня время. Я даже не собирался сегодня вечером работать.
– Неужели? – Она повернулась. Джек стоял совсем рядом – и без костылей.
Хотя Саманта была в ботинках на толстой подошве, он возвышался над ней на целую голову. От его близости у нее предательски громко застучало сердце.
– Правда, не собирался, – хмуро подтвердил Джек. – Просто у меня тяжелый характер. Извините, я не хотел задеть ваши чувства.
Ее чувства! Господи, разве может он представить ее чувства, когда стоит вот так, совсем рядом?
Протянув руку, она могла бы коснуться его груди. Саманте даже пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы не поддаться искушению.
Ее охватили воспоминания об их близости. Она с трудом скрывала волнение.
– Ладно, дайте мне возможность исправиться, – сказал Джек. – Обещайте, что выберете для меня время, и я покажу вам, как делаю свои снимки. Ну как, договорились? Пожалуйста…
Саманта нащупала позади себя дверь и открыла ее, собираясь выйти.
– Мне в самом деле пора идти, – сказала она. – Скоро вернется Кен и будет меня искать.
– Кен не вернется до темноты, – спокойно возразил Джек и потянулся за своими костылями. – Я знаю Стоунов не первый день. Марк Стоун, отец Кейт, не отпустит его, пока вдоволь не наговорится о своих новых гениальных идеях и открытиях. Возможно, он так его заболтает, что Кену не останется ничего другого, как переночевать у Стоунов…
– Но ваша… мать… – Саманте было тяжело так говорить об Элизабет Моррисон, ведь матерью Джека она по-прежнему считает Келли Райдмен. – Ваша мать сказала, что он приедет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33