Они провели вместе незабываемое время, и она сохранит это в своей памяти.
Если бы не ее цель, она могла бы до сих пор наслаждаться его обществом. Может, и ему тоже не хватает тех чудесных встреч? Может, он именно поэтому написал записку, и сегодня они опять станут просто друзьями…
– …Мне искренне жаль, Кара, – успокаивающе проговорил Таннер. – Я понимаю, как важно найти побольше украденных вещей.
– Кольцо – особая вещь. Если его не найдут… – Голос у нее сорвался, она бессильно опустила руки на колени. Вся ее поза выражала безнадежность. – Я чуть не заплакала от разочарования. Найденная полицией вещь подходит под мое описание, но, видимо, мне не удалось детально описать обручальное кольцо бабушки.
Таннер крепче стиснул руль.
– Не попросить ли художника сделать набросок? Тут могла бы помочь моя кузина Ханна.
– Спасибо, – обрадовалась Кара. – Сначала я постараюсь вспомнить детали кольца, а потом, если Ханна согласится…
– Будь уверена. Я дам тебе ее номер. Проголодалась? Или сразу едем домой?
– Может, если я проглочу что-нибудь, то и усталость пройдет?
– Надо было забежать в кафе перед тем, как идти в полицию. Но кто же знал, что все так затянется?
– Хочу мороженого.
– И не станешь ужинать?
– Нет. Хочу большую порцию мороженого. С бананами. Расслабься, Таннер, порой необходимо баловать себя. У меня был бес-ко-неч-ный день: бумажки, бумажки, долгие переговоры. Единственная радость, что Маркони не достался ребенок, которого они так хотели. Странно, что именно я радуюсь этому, ведь сама помешана на том, чтобы заиметь ребенка…
– Чьи соображения повлияли на решение судьи?
– Недавно я говорила с дамой из отдела по опеке. Когда я намекнула, что мы с партнером сомневаемся в истинной причине усыновления, она решила присмотреться к Маркони. Вчера она заглянула ко мне, чтобы поблагодарить за подсказку, и уверила, что теперь они не спустят глаз с этого семейства, чтобы в случае чего взять под защиту всех детей.
– Отличная работа, партнер. Рад, что ты поддержала меня.
– Значит, я получу свое мороженое в награду?
– Обязательно. Мы уже на полпути в кафе.
Два дня спустя в офис зашла кузина Таннера, рыжеволосая женщина с доброй улыбкой, которая сразу направилась к Каре, узнавшей ее по фотографии.
– Таннер рассказал о краже и о том, что для вас значит бабушкино кольцо. Мне тоже делали обручальное на заказ, по моему эскизу, я могу понять ваши чувства. – Ханна замолчала, с любопытством разглядывая абстрактные акварели на стенах, затем повернулась к Каре. – Ради Бога, извините, Таннер все тут изменил. Наверное, к вашему приходу в фирму. Я в последние годы нечасто заглядывала сюда. Сижу дома, занимаюсь детьми.
– Устраивайтесь поудобнее. Еще раз спасибо за ваш приезд, но если бы я знала, что отрываю вас от семьи, то не позволила бы Таннеру организовать эту встречу. Я могла и сама подъехать к вам.
– Не извиняйтесь. Любой матери нужен отдых, даже если ее дети маленькие.
– Как ваши?
– Мои порой сущие бесенята, – улыбнулась Ханна. – А у вас есть семья?
– Мама, отчим, сводные братья. Разведена, детей нет, – скороговоркой отрапортовала Кара. – Звучит не слишком впечатляюще, когда так перечисляешь.
– Должно быть, у вас прекрасное чувство семьи. Таннер говорил, что вас назвали в честь бабушки.
– Да. – Кара достала из ящика лист с описанием украшений. – Не знаю, достаточно ли этого, но большего я не смогла припомнить. Не уверена, что проба золота как-то поможет вам.
Она протянула записи Ханне, которая тут же принялась их читать.
– Проба не большое подспорье, но вы так описали кольцо, что мне хочется обязательно его увидеть. Оно необыкновенное.
– Жаль, что от меня не много помощи. Даже не понимаю, как я не удосужилась сфотографировать все ценности, когда они были переданы мне.
Ханна оторвала глаза от блокнота для рисования.
– Таннер предложил сделать несколько ксерокопий рисунка.
– Боже, когда он только успевает обо всем подумать? – изумилась Кара.
– Такой у него характер. Это его крест и одновременно призвание – заботиться о ближних, чтобы у них все было в порядке, и выслушивать про их беды и проблемы. Конечно, если плачешься ему в жилетку, – сказала Ханна, увлеченно работая карандашом, – то нужно прислушиваться к его советам.
– И часто вы рыдали у него на плече? – спросила заинтригованная Кара.
– О да, а также следовала его советам. У него практичный ум, было бы глупо не воспользоваться его выводами. Они всегда верны.
– Следует запомнить. Правда, я и так часто советуюсь с ним.
– А он не обращался к вам за советом? Не делился личными проблемами? – спросила Ханна, не поднимая головы от эскиза. – Не хотела бы показаться любопытной, но он почти никогда не говорит нам о своих проблемах, которые есть у любого человека. Я за него переживаю. У него золотое сердце, щедрое. Он дает так много и практически ничего не требует взамен.
– Я работаю здесь сравнительно недавно. О семье он говорит каждый день. О свадьбе сестры, например. Однако при мне он ни разу не говорил о себе. Еще я знаю, что он никогда не срывает злость на коллегах, если, конечно, его не спровоцируют.
Ханна перестала рисовать и лукаво подмигнула.
– Могу поклясться, что и хорошими новостями он вас тоже не балует. Только всякими скучными делами.
– Да, так обычно и бывает на работе. Мне кажется, он предпочитает о себе не говорить.
– С тех пор, как разорвал помолвку.
– Он сам разорвал помолвку? Я не знала. Видимо, пришла на фирму уже после этого.
– Не стану распускать язык, вдруг Таннеру это не понравится, но эта хищница нанесла ему жуткую душевную рану. Он предпочел разорвать с ней отношения, и теперь из него клещами не вытащишь что-нибудь о личных планах.
– Обжегшись на молоке, дуют на воду, – ответила Кара.
– Взгляните. Похоже? – Ханна протянула ей готовый эскиз. – Я угадала положение сцепленных окружностей? А голубки не слишком большие? Размеры прикинуты на глазок.
Кара заморгала, пытаясь удержать выступившие слезы.
– Голубки получились немного выше, чем на оригинале. Они меньше и не так выдаются. Как мне отблагодарить вас, Ханна? Даже если я никогда больше не увижу кольца, у меня останется на память ваш рисунок.
– Когда-то была мода на такие вещи. Но, конечно, делал их ювелир высочайшего класса, а я только передала свое понимание сюжета и размеров. Мне плакать хочется, когда подумаю, как нужно было любить, чтобы заказать такую уникальную вещь. – Ханна дружески обняла Кару за плечи. – Надеюсь, вам удастся отыскать это сокровище.
– Я тоже. Таннер сказал, что в городе девятнадцать ломбардов, больше двадцати комиссионных, двадцать семь скупок и пять магазинов, где торгуют украшениями, которые хозяева захотели продать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Если бы не ее цель, она могла бы до сих пор наслаждаться его обществом. Может, и ему тоже не хватает тех чудесных встреч? Может, он именно поэтому написал записку, и сегодня они опять станут просто друзьями…
– …Мне искренне жаль, Кара, – успокаивающе проговорил Таннер. – Я понимаю, как важно найти побольше украденных вещей.
– Кольцо – особая вещь. Если его не найдут… – Голос у нее сорвался, она бессильно опустила руки на колени. Вся ее поза выражала безнадежность. – Я чуть не заплакала от разочарования. Найденная полицией вещь подходит под мое описание, но, видимо, мне не удалось детально описать обручальное кольцо бабушки.
Таннер крепче стиснул руль.
– Не попросить ли художника сделать набросок? Тут могла бы помочь моя кузина Ханна.
– Спасибо, – обрадовалась Кара. – Сначала я постараюсь вспомнить детали кольца, а потом, если Ханна согласится…
– Будь уверена. Я дам тебе ее номер. Проголодалась? Или сразу едем домой?
– Может, если я проглочу что-нибудь, то и усталость пройдет?
– Надо было забежать в кафе перед тем, как идти в полицию. Но кто же знал, что все так затянется?
– Хочу мороженого.
– И не станешь ужинать?
– Нет. Хочу большую порцию мороженого. С бананами. Расслабься, Таннер, порой необходимо баловать себя. У меня был бес-ко-неч-ный день: бумажки, бумажки, долгие переговоры. Единственная радость, что Маркони не достался ребенок, которого они так хотели. Странно, что именно я радуюсь этому, ведь сама помешана на том, чтобы заиметь ребенка…
– Чьи соображения повлияли на решение судьи?
– Недавно я говорила с дамой из отдела по опеке. Когда я намекнула, что мы с партнером сомневаемся в истинной причине усыновления, она решила присмотреться к Маркони. Вчера она заглянула ко мне, чтобы поблагодарить за подсказку, и уверила, что теперь они не спустят глаз с этого семейства, чтобы в случае чего взять под защиту всех детей.
– Отличная работа, партнер. Рад, что ты поддержала меня.
– Значит, я получу свое мороженое в награду?
– Обязательно. Мы уже на полпути в кафе.
Два дня спустя в офис зашла кузина Таннера, рыжеволосая женщина с доброй улыбкой, которая сразу направилась к Каре, узнавшей ее по фотографии.
– Таннер рассказал о краже и о том, что для вас значит бабушкино кольцо. Мне тоже делали обручальное на заказ, по моему эскизу, я могу понять ваши чувства. – Ханна замолчала, с любопытством разглядывая абстрактные акварели на стенах, затем повернулась к Каре. – Ради Бога, извините, Таннер все тут изменил. Наверное, к вашему приходу в фирму. Я в последние годы нечасто заглядывала сюда. Сижу дома, занимаюсь детьми.
– Устраивайтесь поудобнее. Еще раз спасибо за ваш приезд, но если бы я знала, что отрываю вас от семьи, то не позволила бы Таннеру организовать эту встречу. Я могла и сама подъехать к вам.
– Не извиняйтесь. Любой матери нужен отдых, даже если ее дети маленькие.
– Как ваши?
– Мои порой сущие бесенята, – улыбнулась Ханна. – А у вас есть семья?
– Мама, отчим, сводные братья. Разведена, детей нет, – скороговоркой отрапортовала Кара. – Звучит не слишком впечатляюще, когда так перечисляешь.
– Должно быть, у вас прекрасное чувство семьи. Таннер говорил, что вас назвали в честь бабушки.
– Да. – Кара достала из ящика лист с описанием украшений. – Не знаю, достаточно ли этого, но большего я не смогла припомнить. Не уверена, что проба золота как-то поможет вам.
Она протянула записи Ханне, которая тут же принялась их читать.
– Проба не большое подспорье, но вы так описали кольцо, что мне хочется обязательно его увидеть. Оно необыкновенное.
– Жаль, что от меня не много помощи. Даже не понимаю, как я не удосужилась сфотографировать все ценности, когда они были переданы мне.
Ханна оторвала глаза от блокнота для рисования.
– Таннер предложил сделать несколько ксерокопий рисунка.
– Боже, когда он только успевает обо всем подумать? – изумилась Кара.
– Такой у него характер. Это его крест и одновременно призвание – заботиться о ближних, чтобы у них все было в порядке, и выслушивать про их беды и проблемы. Конечно, если плачешься ему в жилетку, – сказала Ханна, увлеченно работая карандашом, – то нужно прислушиваться к его советам.
– И часто вы рыдали у него на плече? – спросила заинтригованная Кара.
– О да, а также следовала его советам. У него практичный ум, было бы глупо не воспользоваться его выводами. Они всегда верны.
– Следует запомнить. Правда, я и так часто советуюсь с ним.
– А он не обращался к вам за советом? Не делился личными проблемами? – спросила Ханна, не поднимая головы от эскиза. – Не хотела бы показаться любопытной, но он почти никогда не говорит нам о своих проблемах, которые есть у любого человека. Я за него переживаю. У него золотое сердце, щедрое. Он дает так много и практически ничего не требует взамен.
– Я работаю здесь сравнительно недавно. О семье он говорит каждый день. О свадьбе сестры, например. Однако при мне он ни разу не говорил о себе. Еще я знаю, что он никогда не срывает злость на коллегах, если, конечно, его не спровоцируют.
Ханна перестала рисовать и лукаво подмигнула.
– Могу поклясться, что и хорошими новостями он вас тоже не балует. Только всякими скучными делами.
– Да, так обычно и бывает на работе. Мне кажется, он предпочитает о себе не говорить.
– С тех пор, как разорвал помолвку.
– Он сам разорвал помолвку? Я не знала. Видимо, пришла на фирму уже после этого.
– Не стану распускать язык, вдруг Таннеру это не понравится, но эта хищница нанесла ему жуткую душевную рану. Он предпочел разорвать с ней отношения, и теперь из него клещами не вытащишь что-нибудь о личных планах.
– Обжегшись на молоке, дуют на воду, – ответила Кара.
– Взгляните. Похоже? – Ханна протянула ей готовый эскиз. – Я угадала положение сцепленных окружностей? А голубки не слишком большие? Размеры прикинуты на глазок.
Кара заморгала, пытаясь удержать выступившие слезы.
– Голубки получились немного выше, чем на оригинале. Они меньше и не так выдаются. Как мне отблагодарить вас, Ханна? Даже если я никогда больше не увижу кольца, у меня останется на память ваш рисунок.
– Когда-то была мода на такие вещи. Но, конечно, делал их ювелир высочайшего класса, а я только передала свое понимание сюжета и размеров. Мне плакать хочется, когда подумаю, как нужно было любить, чтобы заказать такую уникальную вещь. – Ханна дружески обняла Кару за плечи. – Надеюсь, вам удастся отыскать это сокровище.
– Я тоже. Таннер сказал, что в городе девятнадцать ломбардов, больше двадцати комиссионных, двадцать семь скупок и пять магазинов, где торгуют украшениями, которые хозяева захотели продать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35