Императору не стоит рисковать и продолжать свою программу.
Фенринг, не веря своим глазам, воззрился на экран. Войска Атрейдеса сокрушили оборону тлейлаксов и взбесившихся сардаукаров. Фенринг воочию убедился в том, что составленный с таким тщанием план развалился в считанные часы, как карточный домик.
Единственный способ спасти свою жизнь-это свалить ответственность за неудачу на мастера-исследователя Хайдара Фен Аджидику.
Истекая кровью, текшей из сотни мелких ран, маленький человечек продолжал извиваться на мостике, выкрикивая громкие заявления и проклятия, до тех пор, пока не подкатился, извиваясь в судорогах, к краю мостика. Наконец Аджидика сорвался с большой высоты и рухнул в один из лабораторных чанов… возможно, с небольшой помощью графа Фенринга.
***
Каждый человек – потенциальный враг, любое место – потенциальное поле битвы.
Мудрость Дзенсунни
Еще одна схватка. С каждым разом сокращения становились все более сильными и болезненными.
Джессике пришлось использовать все приобретенные в Школе Бене Гессерит навыки и умения, чтобы сосредоточиться на управлении мышцами. Главная задача сейчас это нормально провести рождающегося младенца по родовым путям. Теперь Джессику не интересовало, какое разочарование постигнет Мохиам, когда та увидит, что родился мальчик. Роженице было совершенно все равно, какой вред принесет рождение сына вековой селекционной программе Общины Сестер, на сколько тысячелетий назад будет отброшен ее хитроумный план и как это спутает карты Бене Гессерит. Сейчас Джессика могла думать только о самих родах.
Рядом с Джессикой в подвесном кресле сидела леди Анирул Коррино. Лицо ее было серым и изможденным. Было видно, что Преподобная Мать прилагает все силы, чтобы удержать тонкую ткань своего сознания на грани душевного здоровья. В ее руке снова был лазерный нож. Сидит. Ждет. Подстерегает, как хищник в засаде.
Джессика погрузилась в медитационный транс, окружив себя непроницаемым коконом. Надо оттянуть время и сохранить тайну в течение хотя бы еще нескольких минут. Скоро на свет явится младенец. Сын, а не дочь.
Преподобная Мать Мохиам и леди Марго Фенринг тоже находились здесь, в течение долгих часов наблюдая за Анирул. Сейчас обе они стояли за спиной супруги императора, готовые броситься на нее в случае, если та вдруг обнаружит склонность к агрессии. Хотя по должности именно Анирул была Матерью Квисаца, Сестры не могли допустить, чтобы она причинила вред ребенку.
Углом глаза, в промежутке между глубокими вдохами, Джессика уловила малозаметное движение руки Мохиам. Та подала роженице условный сигнал, означавший: скажи Анирул, что пуповину должна перерезать я. Я должна взять у нее лазерный нож.
Джессика притворилась, что у нее началась новая схватка, чтобы обдумать это требование. В течение многих лет Верховный Проктор Мохиам была ее наставницей на Валлахе IX. Именно она ввела свою юную ученицу в Общину Сестер, именно она недвусмысленно потребовала, чтобы Джессика зачала от герцога Лето дочь. Она вспомнила, как Мохиам держала у ее шеи смертельное острие гом-джаббара, готовая в случае провала вонзить смертоносную иглу в артерию. То было бы наказание за неудачу.
Тогда она без колебаний убила бы меня в случае, если бы по своим человеческим качествам я не соответствовала эзотерическим стандартам Бене Гессерит. Так же легко она может убить меня и сейчас.
Но будет ли это по-человечески в глазах самой Мохиам? Устав Бене Гессерит категорически запрещал Сестрам любить, но разве это не по-человечески – испытывать любовь и сострадание? Будет ли в данной ситуации Мохиам менее опасной, чем Анирул?
Нет, и скорее всего они убьют ребенка.
Джессике всегда казалось, что любовь – это чувство, недоступное машине, а люди сокрушили думающие приборы во время Великого Джихада много тысяч лет назад. Но если люди победили, то почему пережиток бесчеловечности – испытание гом-джаббаром – сохранился именно в одной из Великих Школ? Значит, жестокость такая же неотъемлемая часть человеческой психики, как и любовь. Одно не может существовать без другого.
Могу ли я ей доверять? Альтернатива слишком ужасна. Есть ли другой выбор?
Между двумя потугами Джессика оторвала от подушки потную голову и тихо произнесла:
***
– Леди Анирул, я бы хотела… чтобы пуповину перерезала Марго Фенринг. – Мохиам в изумлении отпрянула. – Вы не передадите ей нож?
Джессика притворилась, что не замечает возбуждения и недовольства своей старой наставницы.
– Таков мой выбор.
У Анирул был отсутствующий взгляд, словно она все время слушала свои внутренние голоса, стараясь понять, что они хотят ей сказать. Очнувшись, она взглянула на хирургический инструмент, зажатый в ее руке.
– Да, да, конечно.
Оглянувшись через плечо, она отдала смертоносное оружие леди Фенринг. На какое-то мгновение взор Анирул прояснился.
– Долго еще ждать?
Она облокотилась на родильный стол.
Джессика попыталась подправить свой метаболизм так, чтобы хоть немного уменьшить жестокую боль схваток, но безуспешно.
– Младенец уже идет.
Джессика отвлеклась от наблюдавших за ней женщин и принялась смотреть на нескольких прирученных пчел, летавших между подвесными цветочными горшками. Насекомые ползали по цветам, опыляя растения. Сосредоточься. Сосредоточься.
Через несколько секунд болезненная схватка стихла. Взор Джессики прояснился, и она с удивлением обнаружила, что лазерный нож в конце концов все же оказался в руках Мохиам. Роженицу объял непритворный ужас и страх за ребенка. Сам по себе нож ничего не значил. Они Сестры Бене Гессерит. Им не нужен нож, чтобы убить младенца.
Боль возобновилась. Чьи-то пальцы скользнули по ее телу, вошли во влагалище. Пухлая медицинская Сестра удовлетворенно кивнула.
– Шейка раскрыта полностью. – Она помолчала и применила Голос:
– Тужься.
Джессика непроизвольно подчинилась, но от потуги боль только усилилась. Она закричала. Мышцы судорожно напряглись. Голос назойливо что-то повторял, но Джессике стоило большого труда понимать смысл слов.
– Тужься! – Это говорила вторая медицинская Сестра. Что-то внутри тела Джессики старалось причинить ей боль, отчаянно сопротивлялось ее усилиям. Ребенок не хотел выходить. Как это возможно? Ведь это противоречит естественному ходу вещей!
– Стоп! Расслабься!
Джессика перестала понимать, кто к ней обращается, но подчинилась властному приказу. Боль стала невыносимой, и Джессика удержала рвущийся из горла крик, только применив все искусство, которому научила ее когда-то старая Мохиам. Организм отвечал на роды по программе, заложенной в ДНК, и с этим ничего нельзя было поделать.
– Ребенок обвит пуповиной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Фенринг, не веря своим глазам, воззрился на экран. Войска Атрейдеса сокрушили оборону тлейлаксов и взбесившихся сардаукаров. Фенринг воочию убедился в том, что составленный с таким тщанием план развалился в считанные часы, как карточный домик.
Единственный способ спасти свою жизнь-это свалить ответственность за неудачу на мастера-исследователя Хайдара Фен Аджидику.
Истекая кровью, текшей из сотни мелких ран, маленький человечек продолжал извиваться на мостике, выкрикивая громкие заявления и проклятия, до тех пор, пока не подкатился, извиваясь в судорогах, к краю мостика. Наконец Аджидика сорвался с большой высоты и рухнул в один из лабораторных чанов… возможно, с небольшой помощью графа Фенринга.
***
Каждый человек – потенциальный враг, любое место – потенциальное поле битвы.
Мудрость Дзенсунни
Еще одна схватка. С каждым разом сокращения становились все более сильными и болезненными.
Джессике пришлось использовать все приобретенные в Школе Бене Гессерит навыки и умения, чтобы сосредоточиться на управлении мышцами. Главная задача сейчас это нормально провести рождающегося младенца по родовым путям. Теперь Джессику не интересовало, какое разочарование постигнет Мохиам, когда та увидит, что родился мальчик. Роженице было совершенно все равно, какой вред принесет рождение сына вековой селекционной программе Общины Сестер, на сколько тысячелетий назад будет отброшен ее хитроумный план и как это спутает карты Бене Гессерит. Сейчас Джессика могла думать только о самих родах.
Рядом с Джессикой в подвесном кресле сидела леди Анирул Коррино. Лицо ее было серым и изможденным. Было видно, что Преподобная Мать прилагает все силы, чтобы удержать тонкую ткань своего сознания на грани душевного здоровья. В ее руке снова был лазерный нож. Сидит. Ждет. Подстерегает, как хищник в засаде.
Джессика погрузилась в медитационный транс, окружив себя непроницаемым коконом. Надо оттянуть время и сохранить тайну в течение хотя бы еще нескольких минут. Скоро на свет явится младенец. Сын, а не дочь.
Преподобная Мать Мохиам и леди Марго Фенринг тоже находились здесь, в течение долгих часов наблюдая за Анирул. Сейчас обе они стояли за спиной супруги императора, готовые броситься на нее в случае, если та вдруг обнаружит склонность к агрессии. Хотя по должности именно Анирул была Матерью Квисаца, Сестры не могли допустить, чтобы она причинила вред ребенку.
Углом глаза, в промежутке между глубокими вдохами, Джессика уловила малозаметное движение руки Мохиам. Та подала роженице условный сигнал, означавший: скажи Анирул, что пуповину должна перерезать я. Я должна взять у нее лазерный нож.
Джессика притворилась, что у нее началась новая схватка, чтобы обдумать это требование. В течение многих лет Верховный Проктор Мохиам была ее наставницей на Валлахе IX. Именно она ввела свою юную ученицу в Общину Сестер, именно она недвусмысленно потребовала, чтобы Джессика зачала от герцога Лето дочь. Она вспомнила, как Мохиам держала у ее шеи смертельное острие гом-джаббара, готовая в случае провала вонзить смертоносную иглу в артерию. То было бы наказание за неудачу.
Тогда она без колебаний убила бы меня в случае, если бы по своим человеческим качествам я не соответствовала эзотерическим стандартам Бене Гессерит. Так же легко она может убить меня и сейчас.
Но будет ли это по-человечески в глазах самой Мохиам? Устав Бене Гессерит категорически запрещал Сестрам любить, но разве это не по-человечески – испытывать любовь и сострадание? Будет ли в данной ситуации Мохиам менее опасной, чем Анирул?
Нет, и скорее всего они убьют ребенка.
Джессике всегда казалось, что любовь – это чувство, недоступное машине, а люди сокрушили думающие приборы во время Великого Джихада много тысяч лет назад. Но если люди победили, то почему пережиток бесчеловечности – испытание гом-джаббаром – сохранился именно в одной из Великих Школ? Значит, жестокость такая же неотъемлемая часть человеческой психики, как и любовь. Одно не может существовать без другого.
Могу ли я ей доверять? Альтернатива слишком ужасна. Есть ли другой выбор?
Между двумя потугами Джессика оторвала от подушки потную голову и тихо произнесла:
***
– Леди Анирул, я бы хотела… чтобы пуповину перерезала Марго Фенринг. – Мохиам в изумлении отпрянула. – Вы не передадите ей нож?
Джессика притворилась, что не замечает возбуждения и недовольства своей старой наставницы.
– Таков мой выбор.
У Анирул был отсутствующий взгляд, словно она все время слушала свои внутренние голоса, стараясь понять, что они хотят ей сказать. Очнувшись, она взглянула на хирургический инструмент, зажатый в ее руке.
– Да, да, конечно.
Оглянувшись через плечо, она отдала смертоносное оружие леди Фенринг. На какое-то мгновение взор Анирул прояснился.
– Долго еще ждать?
Она облокотилась на родильный стол.
Джессика попыталась подправить свой метаболизм так, чтобы хоть немного уменьшить жестокую боль схваток, но безуспешно.
– Младенец уже идет.
Джессика отвлеклась от наблюдавших за ней женщин и принялась смотреть на нескольких прирученных пчел, летавших между подвесными цветочными горшками. Насекомые ползали по цветам, опыляя растения. Сосредоточься. Сосредоточься.
Через несколько секунд болезненная схватка стихла. Взор Джессики прояснился, и она с удивлением обнаружила, что лазерный нож в конце концов все же оказался в руках Мохиам. Роженицу объял непритворный ужас и страх за ребенка. Сам по себе нож ничего не значил. Они Сестры Бене Гессерит. Им не нужен нож, чтобы убить младенца.
Боль возобновилась. Чьи-то пальцы скользнули по ее телу, вошли во влагалище. Пухлая медицинская Сестра удовлетворенно кивнула.
– Шейка раскрыта полностью. – Она помолчала и применила Голос:
– Тужься.
Джессика непроизвольно подчинилась, но от потуги боль только усилилась. Она закричала. Мышцы судорожно напряглись. Голос назойливо что-то повторял, но Джессике стоило большого труда понимать смысл слов.
– Тужься! – Это говорила вторая медицинская Сестра. Что-то внутри тела Джессики старалось причинить ей боль, отчаянно сопротивлялось ее усилиям. Ребенок не хотел выходить. Как это возможно? Ведь это противоречит естественному ходу вещей!
– Стоп! Расслабься!
Джессика перестала понимать, кто к ней обращается, но подчинилась властному приказу. Боль стала невыносимой, и Джессика удержала рвущийся из горла крик, только применив все искусство, которому научила ее когда-то старая Мохиам. Организм отвечал на роды по программе, заложенной в ДНК, и с этим ничего нельзя было поделать.
– Ребенок обвит пуповиной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100