– Мы прошли уже так много.
– Я должен принести извинения за наше вторжение, – заговорил было Брайан, но старушка отчаянно замахала чайной ложечкой, как бы давая понять, что ни о чем подобном не стоит даже и беспокоиться.
– Мой милый мальчик! Добро пожаловать. Не могу припомнить, когда в последний раз мне доводилось принимать гостей. Но я всегда надеялась, что однажды кто-нибудь, проходя мимо, возьмет да и зайдет ко мне на огонек.
На мгновение показалось, что старушка вздрогнула или ее внезапно залихорадило. Несмотря на то что ее руки и плечи немного дрожали, лицо несло на себе печать беспокойного гостеприимства.
– Да что же это я?! Вы так устали с дороги, а я вам даже присесть не предложила! Карло! Карло! – повернув голову, позвала она высоким, дрожащим от волнения голосом.
Худой долговязый человек вышел из дома и медленным шагом направился к ним. Черный атласный жакет и брюки, видимо, скрывали какое-то уродство, заставлявшее его передвигаться по лужайке странными скачками. Брайан невольно подумал о волке или об огромном псе, преследующем чужаков. Человек остановился в нескольких футах от старушки и замер, как-то чересчур пристально уставившись своими синевато-серыми глазами на Розмари.
– Карло, принеси-ка стулья, – распорядилась пожилая леди. – И добавь кипятка.
Карло издал гортанный звук и ускакал в сторону беседки. Мгновение спустя он вернулся с двумя маленькими складными стульчиками. Удобно устроившись в тени огромного зонта, Розмари и Брайан с наслаждением прихлебывали чай из изящных китайских фарфоровых чашек под аккомпанемент скрипучего голоса старушки.
– Должно быть, я прожила в одиночестве довольно долго. Избави боже, сказать вам, сколько именно. Вы будете смеяться. Время поистине неистощимое богатство, до тех пор, пока его источник под надежным контролем. А весь секрет времени в том, что состоит оно из мельчайших частиц. Час – это недолго, пока вы не осознаете, что час состоит из трех тысяч шестисот секунд. А неделя? Вам когда-нибудь приходило в голову, что каждые семь дней в вашем распоряжении имеются шестьсот четыре тысячи восемьсот секунд. Это же огромное сокровище. Возьми-ка еще один сандвич с клубничным джемом, детка.
Розмари взяла еще один треугольный сандвич с розовой начинкой и широко открытыми глазами уставилась в сторону дома. Вблизи он выглядел еще более угрюмым. Казалось, что его стены укрылись собственными тенями, будто призрачными плащами. И хотя громадный дом стоял на открытом месте, с солнечным светом он явно не дружил. Розмари незамедлительно вывела соответствующее заключение: «Должно быть, дом очень старый».
– Ему уже многие миллионы секунд, – промолвила пожилая леди. – Он уже порядком хлебнул из бочонка времени.
Розмари не удержалась и хихикнула, но тут же, испытав на себе взгляд Брайана, поспешно придала лицу серьезное выражение. Брайан отпил из своей чашки и сказал:
– Очень мило с вашей стороны приютить нас. Мы были совершенно измотаны и очень напуганы. Торфяным болотам, казалось, не будет конца, и я уже думал, что придется провести ночь под открытым небом.
Пожилая леди кивнула. Ее взгляд перескакивал с одного молодого личика на другое.
– Не очень-то приятно заплутать среди торфяных болот. Но я не сомневаюсь, что, не объявись вы до наступления ночи, ваши близкие подняли бы тревогу и отправились на поиски.
– Ничего подобного, – возразила Розмари с очаровательным простодушием, – никто не знает, где мы. Мы решили провести каникулы как бродяги, путешествуя без определенного маршрута и цели.
– Как заманчиво, – пробормотала старушка, затем, не поворачиваясь, распорядилась: – Карло, кипятка! Пошевеливайся, парень!
Карло все тем же странным манером выскочил из дома, держа серебряный кувшин в одной руке и поднос с горой сандвичей в другой. Когда он достиг стола, из его открытого рта с шумом вырывалось тяжелое прерывистое дыхание. Старушка бросила на него мимолетный сочувствующий взгляд.
– Мой бедный мальчик, – вздохнула она. – Жара утомила тебя? Тебе тяжело дышать? Слишком душно? Не переживай, тебе стоит пойти прилечь где-нибудь в тени.
Пожилая леди обернулась к гостям и одарила их самой что ни на есть любезной улыбкой.
– Карло – смешанных кровей, и поэтому жара для него тяжкое испытание. Я настаиваю на том, чтобы он старался держать себя в руках, но все напрасно – он по-прежнему носится как заводной. – Она вздохнула. – Ничего не поделаешь.
Розмари пристально разглядывала подол своего платья, и ее плечи стали угрожающе подергиваться. Брайан поспешил переменить тему:
– Так вы одна занимаете целиком этот огромный дом? Он выглядит чудовищно вместительным.
– Я занимаю лишь малую часть его, дитя мое. – Старушка залилась мягким чистым смехом, подобным звуку миниатюрного серебряного колокольчика. – Видишь те закрытые шторами окна на первом этаже? Там и есть мое маленькое царство. Все прочее заперто, не считая пустых коридоров.
Брайан еще раз пристально посмотрел на дом с возросшим любопытством. Шесть окон первого этажа выделялись среди прочих относительной свежестью выкрашенных в белый цвет рам и белоснежных штор. Однако сами стекла не отражали солнечного света. Брайан нахмурился и окинул взглядом окна верхних этажей.
Три ряда жутко замызганных грязью окон. Жизнь, некогда существовавшая за теми стеклами, давно угасла, сохранившись, возможно, только в виде самых неприхотливых ее представителей – крыс и мышей. Брайан ощутил странную слабость в коленках и попытался обхватить их руками. В третьем слева окне самого верхнего этажа он внезапно заметил лицо. Нельзя было разобрать, старое оно или молодое, мужское или женское или даже детское. Это было лишь белое пятно с парой ничего не выражающих глаз и плотно прижатым к стеклу сплюснутым носом.
– Мадам… – начал Брайан.
– Меня зовут, – тихим голосом сказала пожилая леди, – миссис Браун.
– Миссис Браун, там э…
– Имя как имя, без особых претензий, – продолжала она, – хорошо сочетается с домашним очагом, свистящим чайником и горячей выпечкой.
– Мадам, миссис Браун, там, наверху, окно…
– Что за окно, дитя мое? – Пожилая леди с озабоченным видом принялась тщательно изучать содержимое заварочного чайничка. – Этих окон здесь довольно много.
– Третье слева. – Брайан указал на маячившее в окне лицо. – Кто бы это ни был, похоже, этот кто-то дает нам понять, что у него неприятности.
– Тебе показалось, мой мальчик. – Миссис Браун покачала головой. – Там никто не живет, а нет жильцов, откуда ж взяться лицам. По-моему, вполне очевидно.
Лицо исчезло. Окно внезапно оказалось затянутым неким подобием пелены, придавшей ему сходство с невидящим оком мертвеца, уставленным в залитую солнечным светом даль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
– Я должен принести извинения за наше вторжение, – заговорил было Брайан, но старушка отчаянно замахала чайной ложечкой, как бы давая понять, что ни о чем подобном не стоит даже и беспокоиться.
– Мой милый мальчик! Добро пожаловать. Не могу припомнить, когда в последний раз мне доводилось принимать гостей. Но я всегда надеялась, что однажды кто-нибудь, проходя мимо, возьмет да и зайдет ко мне на огонек.
На мгновение показалось, что старушка вздрогнула или ее внезапно залихорадило. Несмотря на то что ее руки и плечи немного дрожали, лицо несло на себе печать беспокойного гостеприимства.
– Да что же это я?! Вы так устали с дороги, а я вам даже присесть не предложила! Карло! Карло! – повернув голову, позвала она высоким, дрожащим от волнения голосом.
Худой долговязый человек вышел из дома и медленным шагом направился к ним. Черный атласный жакет и брюки, видимо, скрывали какое-то уродство, заставлявшее его передвигаться по лужайке странными скачками. Брайан невольно подумал о волке или об огромном псе, преследующем чужаков. Человек остановился в нескольких футах от старушки и замер, как-то чересчур пристально уставившись своими синевато-серыми глазами на Розмари.
– Карло, принеси-ка стулья, – распорядилась пожилая леди. – И добавь кипятка.
Карло издал гортанный звук и ускакал в сторону беседки. Мгновение спустя он вернулся с двумя маленькими складными стульчиками. Удобно устроившись в тени огромного зонта, Розмари и Брайан с наслаждением прихлебывали чай из изящных китайских фарфоровых чашек под аккомпанемент скрипучего голоса старушки.
– Должно быть, я прожила в одиночестве довольно долго. Избави боже, сказать вам, сколько именно. Вы будете смеяться. Время поистине неистощимое богатство, до тех пор, пока его источник под надежным контролем. А весь секрет времени в том, что состоит оно из мельчайших частиц. Час – это недолго, пока вы не осознаете, что час состоит из трех тысяч шестисот секунд. А неделя? Вам когда-нибудь приходило в голову, что каждые семь дней в вашем распоряжении имеются шестьсот четыре тысячи восемьсот секунд. Это же огромное сокровище. Возьми-ка еще один сандвич с клубничным джемом, детка.
Розмари взяла еще один треугольный сандвич с розовой начинкой и широко открытыми глазами уставилась в сторону дома. Вблизи он выглядел еще более угрюмым. Казалось, что его стены укрылись собственными тенями, будто призрачными плащами. И хотя громадный дом стоял на открытом месте, с солнечным светом он явно не дружил. Розмари незамедлительно вывела соответствующее заключение: «Должно быть, дом очень старый».
– Ему уже многие миллионы секунд, – промолвила пожилая леди. – Он уже порядком хлебнул из бочонка времени.
Розмари не удержалась и хихикнула, но тут же, испытав на себе взгляд Брайана, поспешно придала лицу серьезное выражение. Брайан отпил из своей чашки и сказал:
– Очень мило с вашей стороны приютить нас. Мы были совершенно измотаны и очень напуганы. Торфяным болотам, казалось, не будет конца, и я уже думал, что придется провести ночь под открытым небом.
Пожилая леди кивнула. Ее взгляд перескакивал с одного молодого личика на другое.
– Не очень-то приятно заплутать среди торфяных болот. Но я не сомневаюсь, что, не объявись вы до наступления ночи, ваши близкие подняли бы тревогу и отправились на поиски.
– Ничего подобного, – возразила Розмари с очаровательным простодушием, – никто не знает, где мы. Мы решили провести каникулы как бродяги, путешествуя без определенного маршрута и цели.
– Как заманчиво, – пробормотала старушка, затем, не поворачиваясь, распорядилась: – Карло, кипятка! Пошевеливайся, парень!
Карло все тем же странным манером выскочил из дома, держа серебряный кувшин в одной руке и поднос с горой сандвичей в другой. Когда он достиг стола, из его открытого рта с шумом вырывалось тяжелое прерывистое дыхание. Старушка бросила на него мимолетный сочувствующий взгляд.
– Мой бедный мальчик, – вздохнула она. – Жара утомила тебя? Тебе тяжело дышать? Слишком душно? Не переживай, тебе стоит пойти прилечь где-нибудь в тени.
Пожилая леди обернулась к гостям и одарила их самой что ни на есть любезной улыбкой.
– Карло – смешанных кровей, и поэтому жара для него тяжкое испытание. Я настаиваю на том, чтобы он старался держать себя в руках, но все напрасно – он по-прежнему носится как заводной. – Она вздохнула. – Ничего не поделаешь.
Розмари пристально разглядывала подол своего платья, и ее плечи стали угрожающе подергиваться. Брайан поспешил переменить тему:
– Так вы одна занимаете целиком этот огромный дом? Он выглядит чудовищно вместительным.
– Я занимаю лишь малую часть его, дитя мое. – Старушка залилась мягким чистым смехом, подобным звуку миниатюрного серебряного колокольчика. – Видишь те закрытые шторами окна на первом этаже? Там и есть мое маленькое царство. Все прочее заперто, не считая пустых коридоров.
Брайан еще раз пристально посмотрел на дом с возросшим любопытством. Шесть окон первого этажа выделялись среди прочих относительной свежестью выкрашенных в белый цвет рам и белоснежных штор. Однако сами стекла не отражали солнечного света. Брайан нахмурился и окинул взглядом окна верхних этажей.
Три ряда жутко замызганных грязью окон. Жизнь, некогда существовавшая за теми стеклами, давно угасла, сохранившись, возможно, только в виде самых неприхотливых ее представителей – крыс и мышей. Брайан ощутил странную слабость в коленках и попытался обхватить их руками. В третьем слева окне самого верхнего этажа он внезапно заметил лицо. Нельзя было разобрать, старое оно или молодое, мужское или женское или даже детское. Это было лишь белое пятно с парой ничего не выражающих глаз и плотно прижатым к стеклу сплюснутым носом.
– Мадам… – начал Брайан.
– Меня зовут, – тихим голосом сказала пожилая леди, – миссис Браун.
– Миссис Браун, там э…
– Имя как имя, без особых претензий, – продолжала она, – хорошо сочетается с домашним очагом, свистящим чайником и горячей выпечкой.
– Мадам, миссис Браун, там, наверху, окно…
– Что за окно, дитя мое? – Пожилая леди с озабоченным видом принялась тщательно изучать содержимое заварочного чайничка. – Этих окон здесь довольно много.
– Третье слева. – Брайан указал на маячившее в окне лицо. – Кто бы это ни был, похоже, этот кто-то дает нам понять, что у него неприятности.
– Тебе показалось, мой мальчик. – Миссис Браун покачала головой. – Там никто не живет, а нет жильцов, откуда ж взяться лицам. По-моему, вполне очевидно.
Лицо исчезло. Окно внезапно оказалось затянутым неким подобием пелены, придавшей ему сходство с невидящим оком мертвеца, уставленным в залитую солнечным светом даль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9