Еще как.
– То же самое происходит с домом. – Она протянула Розмари тарелку с тремя ломтиками бланманже, на что та пролепетала «спасибо». – Видишь ли, чтобы дом был живым организмом, вовсе не обязательно присутствие в нем людей.
Брайан с хмурым видом принял подаваемую ему тарелку с десертом.
– Почему бы и нет? – Пожилая леди, казалось, была удивлена тем, что ее слова вызвали недоверие. – Вы не допускаете того, что дом может жить сам по себе?
Оба энергично замотали головами, и миссис Браун, по-видимому, была удовлетворена таким сердечным согласием.
– В конце концов, что такое коридоры в обычных домах? Кишки. Внутренности, если хотите. А котел, который дает горячую воду? Сердце – что же еще? В том же роде трубы и цистерны, сосредоточенные на чердаке. Они не что иное, как мозг?
– Вы так считаете?
– Да, я так считаю. – Миссис Браун подложила еще один кусочек в тарелку Розмари. – Однако я говорила об обычных домах, но этот дом – необычный, он по-настоящему живет.
– Хотел бы я встретиться с его строителем, – съязвил Брайан, – должно быть, интересный был парень.
– Строитель! – Миссис Браун засмеялась. – Неужели я упомянула что-нибудь о строителе? Мой дорогой мальчик, дом не был построен, он – вырос.
– Глупее не придумаешь! – Розмари высказалась со всей определенностью, усевшись на кровать Брайана.
– Верно, – кивнул Брайан. – Но сама идея очаровательная.
– Да брось ты, как это дом может расти? Отец ему – архитектор, мать ему – строитель. Все это хорошо, – продолжала Розмари, – но эта старая сарделька имела в виду, что чертов дом вырос, словно дерево. Откровенно говоря, меня уже в дрожь от нее бросает. Знаешь что? Мне кажется, она смеется над нами. И еще эти нарезанные ломтики бланманже…
– Дом является продолжением человеческой индивидуальности, – размышлял вслух Брайан, – в начале жизни он невинен как младенец, но пожив на свете некоторое время… – Он сделал паузу. – Дом обретает атмосферу… даже может обзавестись призраками.
– Ой, замолчи. – Розмари поежилась. – Мне предстоит еще спать здесь сегодня ночью. В любом случае, она ляпнула лишь то, что дом вырос.
– Даже в этом есть своя логика. – Он зловеще ухмыльнулся, передразнивая напускной, по его мнению, страх Розмари. – Посмотрим с другой стороны: вначале была атмосфера, затем уже появился сам дом.
– Я отправляюсь спать. – Она встала и медленно направилась к двери. – Если услышишь крик в ночи – бегом ко мне!
– Зачем тогда вообще уходить? – лукаво спросил Брайан. – Останься здесь, и мне не придется никуда бежать.
– Ха-ха! Шутник. Не в этом доме. – Розмари шаловливо улыбнулась, стоя в дверях. – Мне бы чудилось, что кто-то пялится на меня с потолка.
Брайан лежал в своей огромной кровати под балдахином, держащимся на четырех столбах, и прислушивался к звукам готовящегося ко сну дома. Деревянные конструкции сжимались из-за наступившей прохлады: половицы скрипели, оконные рамы потрескивали, где-то хлопнули дверью. Сон начал притуплять его ощущения, Брайан балансировал на грани забытья. Вдруг, как после взрыва бомбы, сон полностью улетучился. Протяжный стон, нарушая тишину, надвигался на него со всех сторон. Он сел и оглядел комнату. Насколько он мог видеть в просачивающемся сквозь кружево занавесок свете восходящей луны, комната была пуста. Внезапно стон повторился. Брайан соскочил с кровати, зажег свечу и округлившимися от страха глазами начал разглядывать комнату. Звук шел отовсюду – от стен с их выцветшими обоями бледно-розового цвета, от потрескавшегося потолка, от потертого ковра. Трясущимися руками он закрыл уши, пытаясь защититься от этого звука, который могла издавать лишь стенающая в муках Вселенная, проникавшего, казалось, в самый мозг, в центр всего его организма. Так же внезапно, как и появился, звук исчез. Тяжелая, гнетущая тишина огромным одеялом плотно окутала дом. Брайан мигом натянул на себя одежду.
– С меня хватит, – проговорил он вслух, – пора сматываться отсюда. Немедленно.
Прокатилась новая волна звуков: медленные, нерешительные шаги по скрипящим доскам пола, аккуратное вышагивание босых ног, перемежающееся со скольжением. Тот, чьим шагам сопутствовали эти звуки, очевидно, был обременен вековой усталостью. Не вызывало сомнений, что шагавший находился наверху, – мягкие, глухие шаги мерили потолок. Дом вновь застонал, но сейчас это был экстатический, насыщенный, низкий стон. Брайан приоткрыл дверь спальни и украдкой проскользнул в коридор. Стоны и звук неторопливых шагов слились теперь воедино, превратившись в симфонию ночного кошмара, в двухголосную серенаду ужаса. Затем шум вновь прекратился, и тишина уподобилась фугасному снаряду, готовому разорваться в любой момент. Брайан обнаружил, что, сам того не желая, ждет возобновления стонов и шагов по потолку или чего-нибудь еще более невообразимого.
Он постучал в дверь комнаты Розмари, затем повернул ручку и, держа в высоко поднятой руке свечу, вошел внутрь и позвал девушку:
– Розмари, просыпайся давай, сматываемся отсюда!
Дрожащее пламя свечи проецировало гигантские пляшущие тени на стены и потолок. Ищущий взгляд Брайана обнаружил кровать. Она оказалась пустой. Простыни и одеяла были разметаны и скомканы, подушка валялась на полу.
– Розмари?..
Брайан прошептал ее имя, и дом рассмеялся ему в ответ. Низкий, резкий, булькающий смех заставил его в ужасе выбежать из комнаты, промчаться по длинному коридору, пока он не ввалился в столовую. Оранжевый свет старомодной масляной лампы, стоявшей на столе и едва освещавшей комнату, падал на лицо миссис Браун, восседавшей в кресле и мирно штопавшей носок. Она глянула на внезапно появившегося Брайана и улыбнулась, словно мать ребенку, зачем-то выскочившему из своей уютной постельки морозной зимней ночью.
– Я бы поставила свечу на стол, мой мальчик, – сказала она, – иначе ты заляпаешь воском весь ковер.
– Где Розмари?! – заорал он.
– Нет нужды так кричать. Несмотря на преклонный возраст, я не глухая. – Она перекусила нитку, вывернула носок и с гордостью осмотрела свою работу. – Так много лучше! Карло жестоко обращается со своими носками, – она посмотрела на Брайана с коварной улыбкой, – чего и следовало бы ожидать, конечно. У него такие грубые ноги.
– Где она? – Брайан поставил свечу и придвинулся ближе к миссис Браун, которая уже заканчивала складывать швейные принадлежности в корзину. – Ее нет в комнате, зато там полно следов борьбы. Что вы с ней сделали?
Миссис Браун огорченно покачала головой:
– Вопросы, вопросы… Как охоча до знаний молодость! Ты желаешь знать правду, а скажи я тебе все как есть, ты будешь сильно огорчен. Незнание – благодать, дар богов, так часто ошибочно отвергаемый смертными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
– То же самое происходит с домом. – Она протянула Розмари тарелку с тремя ломтиками бланманже, на что та пролепетала «спасибо». – Видишь ли, чтобы дом был живым организмом, вовсе не обязательно присутствие в нем людей.
Брайан с хмурым видом принял подаваемую ему тарелку с десертом.
– Почему бы и нет? – Пожилая леди, казалось, была удивлена тем, что ее слова вызвали недоверие. – Вы не допускаете того, что дом может жить сам по себе?
Оба энергично замотали головами, и миссис Браун, по-видимому, была удовлетворена таким сердечным согласием.
– В конце концов, что такое коридоры в обычных домах? Кишки. Внутренности, если хотите. А котел, который дает горячую воду? Сердце – что же еще? В том же роде трубы и цистерны, сосредоточенные на чердаке. Они не что иное, как мозг?
– Вы так считаете?
– Да, я так считаю. – Миссис Браун подложила еще один кусочек в тарелку Розмари. – Однако я говорила об обычных домах, но этот дом – необычный, он по-настоящему живет.
– Хотел бы я встретиться с его строителем, – съязвил Брайан, – должно быть, интересный был парень.
– Строитель! – Миссис Браун засмеялась. – Неужели я упомянула что-нибудь о строителе? Мой дорогой мальчик, дом не был построен, он – вырос.
– Глупее не придумаешь! – Розмари высказалась со всей определенностью, усевшись на кровать Брайана.
– Верно, – кивнул Брайан. – Но сама идея очаровательная.
– Да брось ты, как это дом может расти? Отец ему – архитектор, мать ему – строитель. Все это хорошо, – продолжала Розмари, – но эта старая сарделька имела в виду, что чертов дом вырос, словно дерево. Откровенно говоря, меня уже в дрожь от нее бросает. Знаешь что? Мне кажется, она смеется над нами. И еще эти нарезанные ломтики бланманже…
– Дом является продолжением человеческой индивидуальности, – размышлял вслух Брайан, – в начале жизни он невинен как младенец, но пожив на свете некоторое время… – Он сделал паузу. – Дом обретает атмосферу… даже может обзавестись призраками.
– Ой, замолчи. – Розмари поежилась. – Мне предстоит еще спать здесь сегодня ночью. В любом случае, она ляпнула лишь то, что дом вырос.
– Даже в этом есть своя логика. – Он зловеще ухмыльнулся, передразнивая напускной, по его мнению, страх Розмари. – Посмотрим с другой стороны: вначале была атмосфера, затем уже появился сам дом.
– Я отправляюсь спать. – Она встала и медленно направилась к двери. – Если услышишь крик в ночи – бегом ко мне!
– Зачем тогда вообще уходить? – лукаво спросил Брайан. – Останься здесь, и мне не придется никуда бежать.
– Ха-ха! Шутник. Не в этом доме. – Розмари шаловливо улыбнулась, стоя в дверях. – Мне бы чудилось, что кто-то пялится на меня с потолка.
Брайан лежал в своей огромной кровати под балдахином, держащимся на четырех столбах, и прислушивался к звукам готовящегося ко сну дома. Деревянные конструкции сжимались из-за наступившей прохлады: половицы скрипели, оконные рамы потрескивали, где-то хлопнули дверью. Сон начал притуплять его ощущения, Брайан балансировал на грани забытья. Вдруг, как после взрыва бомбы, сон полностью улетучился. Протяжный стон, нарушая тишину, надвигался на него со всех сторон. Он сел и оглядел комнату. Насколько он мог видеть в просачивающемся сквозь кружево занавесок свете восходящей луны, комната была пуста. Внезапно стон повторился. Брайан соскочил с кровати, зажег свечу и округлившимися от страха глазами начал разглядывать комнату. Звук шел отовсюду – от стен с их выцветшими обоями бледно-розового цвета, от потрескавшегося потолка, от потертого ковра. Трясущимися руками он закрыл уши, пытаясь защититься от этого звука, который могла издавать лишь стенающая в муках Вселенная, проникавшего, казалось, в самый мозг, в центр всего его организма. Так же внезапно, как и появился, звук исчез. Тяжелая, гнетущая тишина огромным одеялом плотно окутала дом. Брайан мигом натянул на себя одежду.
– С меня хватит, – проговорил он вслух, – пора сматываться отсюда. Немедленно.
Прокатилась новая волна звуков: медленные, нерешительные шаги по скрипящим доскам пола, аккуратное вышагивание босых ног, перемежающееся со скольжением. Тот, чьим шагам сопутствовали эти звуки, очевидно, был обременен вековой усталостью. Не вызывало сомнений, что шагавший находился наверху, – мягкие, глухие шаги мерили потолок. Дом вновь застонал, но сейчас это был экстатический, насыщенный, низкий стон. Брайан приоткрыл дверь спальни и украдкой проскользнул в коридор. Стоны и звук неторопливых шагов слились теперь воедино, превратившись в симфонию ночного кошмара, в двухголосную серенаду ужаса. Затем шум вновь прекратился, и тишина уподобилась фугасному снаряду, готовому разорваться в любой момент. Брайан обнаружил, что, сам того не желая, ждет возобновления стонов и шагов по потолку или чего-нибудь еще более невообразимого.
Он постучал в дверь комнаты Розмари, затем повернул ручку и, держа в высоко поднятой руке свечу, вошел внутрь и позвал девушку:
– Розмари, просыпайся давай, сматываемся отсюда!
Дрожащее пламя свечи проецировало гигантские пляшущие тени на стены и потолок. Ищущий взгляд Брайана обнаружил кровать. Она оказалась пустой. Простыни и одеяла были разметаны и скомканы, подушка валялась на полу.
– Розмари?..
Брайан прошептал ее имя, и дом рассмеялся ему в ответ. Низкий, резкий, булькающий смех заставил его в ужасе выбежать из комнаты, промчаться по длинному коридору, пока он не ввалился в столовую. Оранжевый свет старомодной масляной лампы, стоявшей на столе и едва освещавшей комнату, падал на лицо миссис Браун, восседавшей в кресле и мирно штопавшей носок. Она глянула на внезапно появившегося Брайана и улыбнулась, словно мать ребенку, зачем-то выскочившему из своей уютной постельки морозной зимней ночью.
– Я бы поставила свечу на стол, мой мальчик, – сказала она, – иначе ты заляпаешь воском весь ковер.
– Где Розмари?! – заорал он.
– Нет нужды так кричать. Несмотря на преклонный возраст, я не глухая. – Она перекусила нитку, вывернула носок и с гордостью осмотрела свою работу. – Так много лучше! Карло жестоко обращается со своими носками, – она посмотрела на Брайана с коварной улыбкой, – чего и следовало бы ожидать, конечно. У него такие грубые ноги.
– Где она? – Брайан поставил свечу и придвинулся ближе к миссис Браун, которая уже заканчивала складывать швейные принадлежности в корзину. – Ее нет в комнате, зато там полно следов борьбы. Что вы с ней сделали?
Миссис Браун огорченно покачала головой:
– Вопросы, вопросы… Как охоча до знаний молодость! Ты желаешь знать правду, а скажи я тебе все как есть, ты будешь сильно огорчен. Незнание – благодать, дар богов, так часто ошибочно отвергаемый смертными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9