Таш немного посидел за столом, но так ничего и не съел. Аппетита он сегодня не нагулял. Наконец, он поднялся, чтобы идти спать. День выдался нелегким, а мысли после всех событий одолели и вовсе тяжелые. Рил, его нечаянное счастье, молча направилась за ним следом, помогла снять рубашку, стащила сапоги и укрыла одеялом. Пару минут посидела рядом, все так же молча, и ушла.
Вернулась, когда он уже засыпал. Присела на корточки у кровати, осторожно прижалась щекой к раненому плечу и что-то зашептала.
Таш с удивлением понял, что она читает над ним наговор. Такое проявление заботы растрогало и рассмешило его. Он протянул здоровую руку, погладил ее по голове, как гладят неразумного ребенка, и пробормотал:
– Ты ж моя ведьма!
После чего отключился.
На следующее утро, рано, еще затемно, как будто что-то почувствовав, пришла Пила. Лика не хотела ничего рассказывать, но с враньем у нее всегда были проблемы, и Пиле не составило труда выведать у нее всю информацию, касающуюся Самконга. Правда, узнав все, что хотела, Пила с трудом сдержала рвущийся из горла крик. Рассказ Лики причинил ей такую боль, выдержать которую она никогда не считала себя способной. Она буквально задыхалась, ей казалось, что ей в сердце воткнули нож, и провернули его несколько раз.
– Лика, - глухо сказала она, - я должна его увидеть.
– Ты с ума сошла? - Лика замерла от ее слов. - Ты вообще понимаешь, что говоришь?
– Понимаю. Отведи меня к нему, я боюсь, что одну меня не пустят!
– А меня пустят? Я даже не знаю, где он живет!
– Я знаю. У него там охрана, а ты можешь сказать, что ты рабыня Таша, и что он тебя послал. Ну же, Лика, ты же не хочешь, чтобы я сошла с ума от неизвестности!
– Я не хочу, чтобы ты сошла с ума на рыночной площади, когда палач будет ставить тебе клеймо! - Резко сказала Лика, надеясь привести ее в чувство.
Но в данный момент на Пилу не действовали никакие призывы к благоразумию.
– Да плевать мне на клеймо! - С отчаянием крикнула она. - Говори, поможешь, или я одна пойду!
И Лика вдруг успокоилась. Она внимательно посмотрела на подругу и спросила:
– Ты уверена в том, что делаешь?
– Да, тысячу раз, да! Мне все равно, как, лишь бы с ним!
– Тогда идем! Одевайся!
Они закутались в плащи до самых глаз, потому что мороз стоял такой, что зубы мерзли, и вышли из дома.
До поместья Самконга они добрались довольно быстро. Лика все время оглядывалась, оценивала ситуацию, все еще надеясь, что на них никто не обратит внимания, и Пиле, если что, можно будет вернуться.
У ворот девушки остановились, переглянулись, и Пила, опасаясь, что Лика повернет назад в шаге от цели, сама взялась за массивное железное кольцо и решительно постучала в ворота. Им открыл молодой здоровый парень довольно нахального вида.
– Чего надо, барышни? - Спросил он, окидывая их оценивающим взглядом с головы до ног.
– Нам нужно видеть господина Самконга. - Ответила Лика.
– Вряд ли он сейчас захочет кого-нибудь видеть. Приходи в другой раз. - Парень потянул на себя тяжелую дверь, собираясь закрыть ее, но Лика сделала шаг ему навстречу.
– Я рабыня господина Таша, и мне нужно видеть господина Самконга именно сейчас. Я обещаю, что он не будет тебя ругать за то, что ты нас пропустишь.
Парень внимательно посмотрел на нее.
– А ты уверена, что ты Ташева рабыня? Тогда скажи, как он выглядит?
– Ну, - Лика на мгновение задумалась, как описать того, кто казался ей совершенством, - ростом он примерно с тебя, стройный, хотя, скорее, худощавый, возраст где-то за тридцать пять, точнее не знаю, он не говорил. Волосы каштановые, с сединой, длинные, до лопаток, но у вас тут все так носят. Глаза карие, немножко с зеленцой. Нос… ну, обычный нос…чуть горбатый, сломали, наверное… или это потому, что он грандарец?…
– Ладно, с этим ясно. А где он живет?
– Там же, где и я. В Закорючке.
–А в каком ухе у него серьга?
– В левом, маленькая серебряная, с зеленым камнем.
– А в честь чего он ее носит?
Лика задумалась.
– Не знаю. А в честь чего?
Парень засмеялся.
– Никто не знает. Я думал, может, он тебе сказал. Ладно, проходите. Только сразу предупреждаю, Самконг злой, как собака, с самого утра на всех орет. - Он распахнул ворота, давая им пройти. Лику он, впрочем, задержал, чуть потянув за рукав.
– Детка, а Таш очень ревнивый? - Спросил он ее шепотом
– Как зверь! - В тон ему ответила Лика и сделала страшные глаза.
– Жаль!
Они пошли по дорожке, ведущей к особняку, стараясь не слишком озираться по сторонам. Это было непросто, потому что жизнь вокруг била ключом, народ шустро сновал туда-сюда, занимаясь самыми разнообразными делами, и наблюдать за всей этой суетой было попросту интересно.
Ни Лика, ни, тем более, Пила, не знали точно, в какой именно части дома находится предмет их поисков, а спрашивать побаивались, как вдруг Лика увидела старого знакомого.
– Эй, Вьюн! - Крикнула она и замахала ему рукой.
– А, небесная дева! - Весело отозвался он, подбегая к ней. - Ты чего здесь?
Лика коротко объяснила ситуацию и попросила проводить. Тот конечно согласился и, вертясь, как флюгер и треща без умолку, повел в дом, но вскоре стало ясно, что можно было вполне обойтись без провожатого. Громкий рев Самконга разносился по всему особняку, перемежаемый время от времени забористой бранью. Пила рванулась на знакомый голос, как гончая на дичь, а Лика немного задержалась около двери, прощаясь с Вьюном.
За дверью неожиданно стало тихо. Несколько слуг бочком-бочком выскользнули из комнаты, облегченно выдыхая, как будто их там до этого, по меньшей мере, пытали. Лика собралась с духом и толкнула тяжелую, окованную медью, дверь. Зрелище, открывшееся ей, не столько порадовало, сколько напугало ее. Лежащий на широченной кровати, притихший Самконг нежно целовал руки Пилы и смотрел на нее потрясенными и преданными глазами. Пила сидела спиной, и ее глаз Лика не видела, но об их выражении догадывалась. Самконг наконец обратил на вошедшую внимание и просто расцвел в улыбке.
– Лика, солнышко, спасибо тебе, что пришла с ней!
Пила тоже обернулась, и во взгляде ее мелькнуло такое запредельное счастье, от которого Лике стало больно.
– Я не вернусь домой, Лика! Я останусь здесь.
Самконг снова начал целовать ее руки.
Лика подошла к ней и тоже поцеловала ее.
– Будь счастлива, подружка, будь счастлива! - Прошептала она.
– Буду! - Без тени сомнения ответила та.
– Ей не на что будет пожаловаться, Лика. Я все для нее сделаю! - Добавил Самконг.
Обратная дорога далась Лике значительно тяжелее. Слезы застилали ей глаза, и она шла, ничего не видя перед собой.
Таш проснулся этим утром позже обычного, что неудивительно, учитывая то, сколько обезболивающей дряни влил в него вчера Заген. Зато рана совсем не болела. Таш размотал повязку, которая съехала во сне, надо было перевязать заново, и с удивлением уставился на свое плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Вернулась, когда он уже засыпал. Присела на корточки у кровати, осторожно прижалась щекой к раненому плечу и что-то зашептала.
Таш с удивлением понял, что она читает над ним наговор. Такое проявление заботы растрогало и рассмешило его. Он протянул здоровую руку, погладил ее по голове, как гладят неразумного ребенка, и пробормотал:
– Ты ж моя ведьма!
После чего отключился.
На следующее утро, рано, еще затемно, как будто что-то почувствовав, пришла Пила. Лика не хотела ничего рассказывать, но с враньем у нее всегда были проблемы, и Пиле не составило труда выведать у нее всю информацию, касающуюся Самконга. Правда, узнав все, что хотела, Пила с трудом сдержала рвущийся из горла крик. Рассказ Лики причинил ей такую боль, выдержать которую она никогда не считала себя способной. Она буквально задыхалась, ей казалось, что ей в сердце воткнули нож, и провернули его несколько раз.
– Лика, - глухо сказала она, - я должна его увидеть.
– Ты с ума сошла? - Лика замерла от ее слов. - Ты вообще понимаешь, что говоришь?
– Понимаю. Отведи меня к нему, я боюсь, что одну меня не пустят!
– А меня пустят? Я даже не знаю, где он живет!
– Я знаю. У него там охрана, а ты можешь сказать, что ты рабыня Таша, и что он тебя послал. Ну же, Лика, ты же не хочешь, чтобы я сошла с ума от неизвестности!
– Я не хочу, чтобы ты сошла с ума на рыночной площади, когда палач будет ставить тебе клеймо! - Резко сказала Лика, надеясь привести ее в чувство.
Но в данный момент на Пилу не действовали никакие призывы к благоразумию.
– Да плевать мне на клеймо! - С отчаянием крикнула она. - Говори, поможешь, или я одна пойду!
И Лика вдруг успокоилась. Она внимательно посмотрела на подругу и спросила:
– Ты уверена в том, что делаешь?
– Да, тысячу раз, да! Мне все равно, как, лишь бы с ним!
– Тогда идем! Одевайся!
Они закутались в плащи до самых глаз, потому что мороз стоял такой, что зубы мерзли, и вышли из дома.
До поместья Самконга они добрались довольно быстро. Лика все время оглядывалась, оценивала ситуацию, все еще надеясь, что на них никто не обратит внимания, и Пиле, если что, можно будет вернуться.
У ворот девушки остановились, переглянулись, и Пила, опасаясь, что Лика повернет назад в шаге от цели, сама взялась за массивное железное кольцо и решительно постучала в ворота. Им открыл молодой здоровый парень довольно нахального вида.
– Чего надо, барышни? - Спросил он, окидывая их оценивающим взглядом с головы до ног.
– Нам нужно видеть господина Самконга. - Ответила Лика.
– Вряд ли он сейчас захочет кого-нибудь видеть. Приходи в другой раз. - Парень потянул на себя тяжелую дверь, собираясь закрыть ее, но Лика сделала шаг ему навстречу.
– Я рабыня господина Таша, и мне нужно видеть господина Самконга именно сейчас. Я обещаю, что он не будет тебя ругать за то, что ты нас пропустишь.
Парень внимательно посмотрел на нее.
– А ты уверена, что ты Ташева рабыня? Тогда скажи, как он выглядит?
– Ну, - Лика на мгновение задумалась, как описать того, кто казался ей совершенством, - ростом он примерно с тебя, стройный, хотя, скорее, худощавый, возраст где-то за тридцать пять, точнее не знаю, он не говорил. Волосы каштановые, с сединой, длинные, до лопаток, но у вас тут все так носят. Глаза карие, немножко с зеленцой. Нос… ну, обычный нос…чуть горбатый, сломали, наверное… или это потому, что он грандарец?…
– Ладно, с этим ясно. А где он живет?
– Там же, где и я. В Закорючке.
–А в каком ухе у него серьга?
– В левом, маленькая серебряная, с зеленым камнем.
– А в честь чего он ее носит?
Лика задумалась.
– Не знаю. А в честь чего?
Парень засмеялся.
– Никто не знает. Я думал, может, он тебе сказал. Ладно, проходите. Только сразу предупреждаю, Самконг злой, как собака, с самого утра на всех орет. - Он распахнул ворота, давая им пройти. Лику он, впрочем, задержал, чуть потянув за рукав.
– Детка, а Таш очень ревнивый? - Спросил он ее шепотом
– Как зверь! - В тон ему ответила Лика и сделала страшные глаза.
– Жаль!
Они пошли по дорожке, ведущей к особняку, стараясь не слишком озираться по сторонам. Это было непросто, потому что жизнь вокруг била ключом, народ шустро сновал туда-сюда, занимаясь самыми разнообразными делами, и наблюдать за всей этой суетой было попросту интересно.
Ни Лика, ни, тем более, Пила, не знали точно, в какой именно части дома находится предмет их поисков, а спрашивать побаивались, как вдруг Лика увидела старого знакомого.
– Эй, Вьюн! - Крикнула она и замахала ему рукой.
– А, небесная дева! - Весело отозвался он, подбегая к ней. - Ты чего здесь?
Лика коротко объяснила ситуацию и попросила проводить. Тот конечно согласился и, вертясь, как флюгер и треща без умолку, повел в дом, но вскоре стало ясно, что можно было вполне обойтись без провожатого. Громкий рев Самконга разносился по всему особняку, перемежаемый время от времени забористой бранью. Пила рванулась на знакомый голос, как гончая на дичь, а Лика немного задержалась около двери, прощаясь с Вьюном.
За дверью неожиданно стало тихо. Несколько слуг бочком-бочком выскользнули из комнаты, облегченно выдыхая, как будто их там до этого, по меньшей мере, пытали. Лика собралась с духом и толкнула тяжелую, окованную медью, дверь. Зрелище, открывшееся ей, не столько порадовало, сколько напугало ее. Лежащий на широченной кровати, притихший Самконг нежно целовал руки Пилы и смотрел на нее потрясенными и преданными глазами. Пила сидела спиной, и ее глаз Лика не видела, но об их выражении догадывалась. Самконг наконец обратил на вошедшую внимание и просто расцвел в улыбке.
– Лика, солнышко, спасибо тебе, что пришла с ней!
Пила тоже обернулась, и во взгляде ее мелькнуло такое запредельное счастье, от которого Лике стало больно.
– Я не вернусь домой, Лика! Я останусь здесь.
Самконг снова начал целовать ее руки.
Лика подошла к ней и тоже поцеловала ее.
– Будь счастлива, подружка, будь счастлива! - Прошептала она.
– Буду! - Без тени сомнения ответила та.
– Ей не на что будет пожаловаться, Лика. Я все для нее сделаю! - Добавил Самконг.
Обратная дорога далась Лике значительно тяжелее. Слезы застилали ей глаза, и она шла, ничего не видя перед собой.
Таш проснулся этим утром позже обычного, что неудивительно, учитывая то, сколько обезболивающей дряни влил в него вчера Заген. Зато рана совсем не болела. Таш размотал повязку, которая съехала во сне, надо было перевязать заново, и с удивлением уставился на свое плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122