Голова у нее была неестественно легкой и кружилась.
Она услышала шаги на лестнице и, повернув голову, увидела Констанцию. Чулки у Порции сползли ниже колен, и она испуганно сжала ноги, чтобы они не сползли до лодыжек.
Констанция подняла свечу повыше и подозрительно посмотрела на обоих.
– Сожалею, что прервала ваше маленькое тет-а-тет.
– Констанция, – на удивление твердым голосом, если принять во внимание обстоятельства, обратился к сестре Хит, – спасибо, что отперла дверь.
Констанция фыркнула:
– Ты не представляешь, как бабушка на меня злится. Она просто кипит от ярости.
– Я с ней разберусь, – с тихой угрозой в голосе заверил ее Хит.
Порция скользнула по нему тревожным взглядом. Она была близка к тому, чтобы пожалеть леди Мортон – эта упрямая складка у губ Хита ничего хорошего не предвещала.
– Тогда пойдемте, – сказала Констанция, повернувшись к выходу.
– Нам нужна минутка, если позволишь, – сказал он, обращаясь к Констанции и протянув руку. – Свечу отдай, пожалуйста.
Констанция нахмурилась:
– Хит…
– Спасибо. Больше ничего не нужно, Констанция, – произнес он тоном, с которым не поспоришь.
Продолжая хмуриться, Констанция спустилась со ступеньки и протянула ему свечу. Бросив на Порцию хмурый взгляд, она повернулась. Ее лавандовые юбки громко и злобно шуршали, и каждый шаг эхом отдавался в каменном погребе.
Порция повернулась лицом к Хиту:
– Она не слишком меня любит.
Ничего не сказав, он присел на корточки у ее ног.
– Что… Ах! – воскликнула она, когда он задрал ей юбки. Она опустила голову, наблюдая за ним. Одна теплая рука сомкнулась вокруг ее левого колена, дразня чувствительное место с внутренней стороны. Порция подняла взгляд. Она не могла смотреть на эту руку спокойно.
Горло сжалось. Порция с трудом протолкнула ком, пытаясь открыть доступ воздуху. Его рука скользнула вверх вместе с чулком. Он поднял голову и встретился взглядом с ее горящими глазами. Он словно заглядывал ей в душу.
Пальцы его продвигались вверх по внутренней стороне бедра, оставляя за собой огненную дорожку. Вверх. Выше, еще выше…
Лицо ее вспыхнуло. Ей было непереносимо стыдно, она была уверена в том, что он знает, что его прикосновение заставляет ее дрожать, изнемогать от желания.
С гулко бьющимся сердцем она стояла, пока он закреплял подвязку. Затем то же повторилось с другой ногой. Он не торопился, играя с ней, провоцируя. Он опустил голову, запечатлев влажный поцелуй с внутренней стороны ее бедра. Она вскрикнула от наслаждения. Потом он поднялся во весь рост и посмотрел ей в глаза. Глаза его теперь были скорее черного, чем серого цвета. То, что он только что сделал, интимность того, что он сделал, заставляли ее испытывать непередаваемые ощущения. Она дрожала, ей было трудно говорить, она была болезненно возбуждена.
– Ты уже можешь опустить юбки.
Едва не вскрикнув, Порция разжала пальцы, судорожно сжимавшие приподнятые юбки. Она не смела шевельнуться, словно приросла к месту. Она смотрела в его лицо и не понимала, как ему удается так эффективно отключать эмоции.
А она еще считала себя неуязвимой. Она считала себя не такой, как все, думала, что она лучше этих пустышек, что только и умеют, что строить глазки всякому господину, на котором ладно сидит вечерний костюм.
Она окинула его взглядом сверху вниз, уставившись ему на руки.
Он сжимал их в кулаки, прижимая к бокам.
У нее отпустило сердце. Очевидно, не так уж он неуязвим.
– У вас руки дрожат, – прошептала она и с запозданием подумала, что лучше бы ей попридержать язык.
Он резко обернулся и убрал руки, чтобы она их не видела. Тихо, еле слышно он приказал ей:
– Иди.
Она смотрела на его спину.
– Уходите! – рявкнул он, заставив ее вздрогнуть.
Не говоря больше ни слова, она стремительно взлетела по ступеням вверх. Ужасный человек… Это грех – заставлять ее так хотеть его. Порция поднесла пальцы к губам, в которых она все еще ощущала покалывание. Может леди Мортон так никогда ни о чем и не узнает?
– Хит! Куда ты идешь?
Хит остановился, услышав этот пронзительный голос. Он стоял неподвижно, как изваяние, стараясь взять себя в руки. Затем он медленно обернулся к женщине, которая пытается перевернуть вверх тормашками его мирное существование.
Бабушка неспешно приблизилась к нему, глядя на него сквозь прищур своих умных глаз. Хит постарался придать лицу нейтральное выражение.
Она остановилась перед ним и сложила перед собой руки в голубых прожилках вен. Улыбка заиграла на ее губах, когда она заметила его сжатые кулаки.
Он немедленно разжал руки, и кисти его безвольно повисли. Нельзя давать фору этой старой мегере. Заметив дрожь в его руках, она сочтет этот факт доказательством того, что пребывание в заточении с Порцией не прошло для него даром. Если она догадается о том, как сильно он желал эту чертову пигалицу…
Хит покачал головой. Мысль, что пришла ему в голову, удивляла и пугала одновременно. На этот раз бабушка попала в точку. На этот раз ей удалось подсунуть ему женщину, от которой он был не в силах отказаться. Но он ни за что не позволил бы ей об этом узнать.
– Куда направляешься? – повторила она строго.
Зная, какой ответ больше всего ее разозлит и, возможно, убедит в отсутствии у него интереса к Порции, он ответил:
– Во вдовий дом.
Какая бессовестная ложь. Он не посещал Деллу с той самой ночи, когда, сбежав из библиотеки, он, разбудив ее, так и не смог с ней переспать. Хит избегал Деллу вопреки тому, что думали его домочадцы. Он не мог заставить себя появиться у нее вновь, потому что не готов был ответить на ее вопросы или заставить себя прикоснуться к ней. Последнее время он предпочитал укрываться в старом охотничьем домике. Там его никто не стал бы искать, и ни на какие вопросы ему не пришлось бы отвечать.
Бабушка брезгливо поморщилась, словно в ноздри ей ударил запах гнилья.
– К своей шлюхе?
Хит холодно улыбнулся:
– Я понятия не имею, о ком вы.
– Об этой женщине – Флетчер.
– Делла служит экономкой и управляющей во вдовьем доме, – сказал он с притворно-наивным видом. – И лучшего управляющего я не встречал. На самом деле я подумываю, не пригласить ли ее сюда, чтобы она заменила миссис Кросби, а миссис Кросби сделать управляющей вдовьим домом. С годами ей все сложнее…
– Ноги этой женщины не будет в моем доме. – У бабушки дрожал голос.
Хит покачал головой. Бабушка всегда считала, что Делла виновата в том, что ее внук все еще ходит в холостяках. Словно он не женился из-за нее.
– К счастью, этот дом принадлежит мне, – ответил Хит. – Может, ты захочешь поселиться во вдовьем доме? Миссис Кросби составила бы тебе компанию.
– Я перееду во вдовий дом, когда ты женишься. Как полагается. – Она втянула воздух в дрожащие ноздри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Она услышала шаги на лестнице и, повернув голову, увидела Констанцию. Чулки у Порции сползли ниже колен, и она испуганно сжала ноги, чтобы они не сползли до лодыжек.
Констанция подняла свечу повыше и подозрительно посмотрела на обоих.
– Сожалею, что прервала ваше маленькое тет-а-тет.
– Констанция, – на удивление твердым голосом, если принять во внимание обстоятельства, обратился к сестре Хит, – спасибо, что отперла дверь.
Констанция фыркнула:
– Ты не представляешь, как бабушка на меня злится. Она просто кипит от ярости.
– Я с ней разберусь, – с тихой угрозой в голосе заверил ее Хит.
Порция скользнула по нему тревожным взглядом. Она была близка к тому, чтобы пожалеть леди Мортон – эта упрямая складка у губ Хита ничего хорошего не предвещала.
– Тогда пойдемте, – сказала Констанция, повернувшись к выходу.
– Нам нужна минутка, если позволишь, – сказал он, обращаясь к Констанции и протянув руку. – Свечу отдай, пожалуйста.
Констанция нахмурилась:
– Хит…
– Спасибо. Больше ничего не нужно, Констанция, – произнес он тоном, с которым не поспоришь.
Продолжая хмуриться, Констанция спустилась со ступеньки и протянула ему свечу. Бросив на Порцию хмурый взгляд, она повернулась. Ее лавандовые юбки громко и злобно шуршали, и каждый шаг эхом отдавался в каменном погребе.
Порция повернулась лицом к Хиту:
– Она не слишком меня любит.
Ничего не сказав, он присел на корточки у ее ног.
– Что… Ах! – воскликнула она, когда он задрал ей юбки. Она опустила голову, наблюдая за ним. Одна теплая рука сомкнулась вокруг ее левого колена, дразня чувствительное место с внутренней стороны. Порция подняла взгляд. Она не могла смотреть на эту руку спокойно.
Горло сжалось. Порция с трудом протолкнула ком, пытаясь открыть доступ воздуху. Его рука скользнула вверх вместе с чулком. Он поднял голову и встретился взглядом с ее горящими глазами. Он словно заглядывал ей в душу.
Пальцы его продвигались вверх по внутренней стороне бедра, оставляя за собой огненную дорожку. Вверх. Выше, еще выше…
Лицо ее вспыхнуло. Ей было непереносимо стыдно, она была уверена в том, что он знает, что его прикосновение заставляет ее дрожать, изнемогать от желания.
С гулко бьющимся сердцем она стояла, пока он закреплял подвязку. Затем то же повторилось с другой ногой. Он не торопился, играя с ней, провоцируя. Он опустил голову, запечатлев влажный поцелуй с внутренней стороны ее бедра. Она вскрикнула от наслаждения. Потом он поднялся во весь рост и посмотрел ей в глаза. Глаза его теперь были скорее черного, чем серого цвета. То, что он только что сделал, интимность того, что он сделал, заставляли ее испытывать непередаваемые ощущения. Она дрожала, ей было трудно говорить, она была болезненно возбуждена.
– Ты уже можешь опустить юбки.
Едва не вскрикнув, Порция разжала пальцы, судорожно сжимавшие приподнятые юбки. Она не смела шевельнуться, словно приросла к месту. Она смотрела в его лицо и не понимала, как ему удается так эффективно отключать эмоции.
А она еще считала себя неуязвимой. Она считала себя не такой, как все, думала, что она лучше этих пустышек, что только и умеют, что строить глазки всякому господину, на котором ладно сидит вечерний костюм.
Она окинула его взглядом сверху вниз, уставившись ему на руки.
Он сжимал их в кулаки, прижимая к бокам.
У нее отпустило сердце. Очевидно, не так уж он неуязвим.
– У вас руки дрожат, – прошептала она и с запозданием подумала, что лучше бы ей попридержать язык.
Он резко обернулся и убрал руки, чтобы она их не видела. Тихо, еле слышно он приказал ей:
– Иди.
Она смотрела на его спину.
– Уходите! – рявкнул он, заставив ее вздрогнуть.
Не говоря больше ни слова, она стремительно взлетела по ступеням вверх. Ужасный человек… Это грех – заставлять ее так хотеть его. Порция поднесла пальцы к губам, в которых она все еще ощущала покалывание. Может леди Мортон так никогда ни о чем и не узнает?
– Хит! Куда ты идешь?
Хит остановился, услышав этот пронзительный голос. Он стоял неподвижно, как изваяние, стараясь взять себя в руки. Затем он медленно обернулся к женщине, которая пытается перевернуть вверх тормашками его мирное существование.
Бабушка неспешно приблизилась к нему, глядя на него сквозь прищур своих умных глаз. Хит постарался придать лицу нейтральное выражение.
Она остановилась перед ним и сложила перед собой руки в голубых прожилках вен. Улыбка заиграла на ее губах, когда она заметила его сжатые кулаки.
Он немедленно разжал руки, и кисти его безвольно повисли. Нельзя давать фору этой старой мегере. Заметив дрожь в его руках, она сочтет этот факт доказательством того, что пребывание в заточении с Порцией не прошло для него даром. Если она догадается о том, как сильно он желал эту чертову пигалицу…
Хит покачал головой. Мысль, что пришла ему в голову, удивляла и пугала одновременно. На этот раз бабушка попала в точку. На этот раз ей удалось подсунуть ему женщину, от которой он был не в силах отказаться. Но он ни за что не позволил бы ей об этом узнать.
– Куда направляешься? – повторила она строго.
Зная, какой ответ больше всего ее разозлит и, возможно, убедит в отсутствии у него интереса к Порции, он ответил:
– Во вдовий дом.
Какая бессовестная ложь. Он не посещал Деллу с той самой ночи, когда, сбежав из библиотеки, он, разбудив ее, так и не смог с ней переспать. Хит избегал Деллу вопреки тому, что думали его домочадцы. Он не мог заставить себя появиться у нее вновь, потому что не готов был ответить на ее вопросы или заставить себя прикоснуться к ней. Последнее время он предпочитал укрываться в старом охотничьем домике. Там его никто не стал бы искать, и ни на какие вопросы ему не пришлось бы отвечать.
Бабушка брезгливо поморщилась, словно в ноздри ей ударил запах гнилья.
– К своей шлюхе?
Хит холодно улыбнулся:
– Я понятия не имею, о ком вы.
– Об этой женщине – Флетчер.
– Делла служит экономкой и управляющей во вдовьем доме, – сказал он с притворно-наивным видом. – И лучшего управляющего я не встречал. На самом деле я подумываю, не пригласить ли ее сюда, чтобы она заменила миссис Кросби, а миссис Кросби сделать управляющей вдовьим домом. С годами ей все сложнее…
– Ноги этой женщины не будет в моем доме. – У бабушки дрожал голос.
Хит покачал головой. Бабушка всегда считала, что Делла виновата в том, что ее внук все еще ходит в холостяках. Словно он не женился из-за нее.
– К счастью, этот дом принадлежит мне, – ответил Хит. – Может, ты захочешь поселиться во вдовьем доме? Миссис Кросби составила бы тебе компанию.
– Я перееду во вдовий дом, когда ты женишься. Как полагается. – Она втянула воздух в дрожащие ноздри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69