– Не все, но многие. К тому же, смотри сам, кого мы проверили – халдея, попрошайку, сидящую на «хлебном» месте, мента, демагога-политика да преуспевающего нувориша. У халдея на морде написано, кто он есть в действительности. Тут даже эликсир честности не требуется. Попрошайка «работает» на центральной станции метро, куда настоящих нищих ее покровители на пушечный выстрел не подпустят, современная милиция сгнила на корню. Видел небось, сколько новеньких машин припарковано возле отделений милиции. По-твоему, они куплены на скромные милицейские зарплаты?! Идем дальше!
Пылкий реформатор Петрыкин? Ничего удивительного! Во все времена и во всех странах на одного честного политика, действительно заботящегося о народном благе, приходилось не меньше десятка проходимцев, радеющих исключительно о собственной выгоде. Читал Марка Твена?! «…господа конгрессмены, подрядившись служить за определенную плату, спокойно залезают в народный карман, ища для себя дополнительного вознаграждения, и бывают удивлены и обижены, когда кто-нибудь поднимает шум из-за таких пустяков» [6] , – в очередной раз продемонстрировал незаурядную эрудицию и феноменальную память он. – Заметь, это было сказано сто с лишним лет назад. Честных же политиков вроде Столыпина быстро убивают. – Помрачнев лицом, Гена замолчал.
– Ты забыл о Кольцове, – напомнил я.
– О нем и говорить нечего! – криво усмехнулся Лютиков. – Или тебе на пальцах объяснить, почему я изначально знал, что Сережка козел?!
– Не надо, – мне было очень стыдно за былую слепоту. – Я не круглый идиот!
– Слава Богу!!!
– Кстати! – вдруг встрепенулся я. – Кольцов знает твой адрес?
– Вроде…
– Он обязательно попытается завладеть пленкой. Возможно, прямо сегодня. Ты живешь один?
– В настоящий момент да. Жена уехала в Воронеж проведать тещу. Вернется через неделю.
– Тогда я заночую у тебя. Нутром чую – намечается серьезная заваруха!
– Ты сильно рискуешь, – заколебался Лютиков. – Я не хотел бы подвергать тебя опасности. Может, мне лучше скрыться от греха подальше на загородной даче?
– Заглохни! – отрезал я. – Бросать товарища на произвол судьбы не в моих принципах! К тому же опасность грозит нам обоим! Ведь и я слышал откровения пидера Сережки. И еще – испуганного, прячущегося зверя рано или поздно найдут, выкурят из берлоги. Лучше сразу загрызть охотника!
– Хорошо, – сдался Генка. – Пусть будет по-твоему!..
Глава 5
Ввиду отсутствия жены в квартире Лютикова царил бардак. Повсюду валялись разбросанные вещи. На паркетном полу явственно отпечатались следы грязной обуви. В загустевшем воздухе давно непроветриваемого помещения пахло пылью, какими-то химикатами и табачным перегаром.
– Ну и свинарник! – поморщился я. – Разве тебе трудно хоть немного прибрать?!
– Нет времени! – отмахнулся Генка. – Пользуясь отсутствием дражайшей супруги, я провел ряд экспериментов и значительно усовершенствовал «Элчелют», – в глазах Лютикова вспыхнули фанатичные огоньки. – Я назвал его «Элчелют-2», – тут он принялся сыпать терминами и мудреными химическими формулами…
– Короче, Склифосовский, – бесцеремонно перебил я приятеля. – В твоей чертовой химии я ни хрена не смыслю. Объясни по-русски, чем отличается второй вариант эликсира от первого!
– «Элчелют-1» нужно брызгать непосредственно в лицо, а «Элчелют-2» можно распылить в комнате. Газ впитывается в занавески, в мягкую мебель… В общем, в любую ткань. Эффект такой же, однако срок действия гораздо дольше. От трех до пяти дней. Кстати, свою квартиру я вчера обработал! – Генка испытующе посмотрел мне в глаза.
– Да Бога ради! – усмехнулся я. – Мне от тебя скрывать нечего, но, когда начну чихать, непременно постараюсь угодить тебе в физиономию… Давай вари кофе покрепче, спать нам сегодня не стоит…
* * *
К трем часам ночи я успел осушить не менее восьми чашек крепчайшего кофе. В раковине, радуясь груде немытой посуды, копошились счастливые тараканы. Из прохудившегося крана нудно капала вода. Мерно тикал стоящий на столе будильник. Когда минутная стрелка переползла на четверть четвертого, я внезапно насторожился. Шестое чувство часто спасало мне жизнь на войне. Не подвело и на сей раз.
– Что случилось? – шепотом спросил Лютиков.
– Тс-с-с! – прошипел я, на цыпочках направляясь к входной двери. – Кажется, начинается!
И действительно, спустя пару минут кто-то принялся ковыряться отмычкой в замке. Вскоре дверь со скрипом отворилась. В прихожую вошли трое крепко сложенных парней. Я напал молча, без предупреждения. Первый, получив ребром ладони по шее, отключился мгновенно. Второго Генка скрутил болевым приемом, а вот с третьим пришлось немного повозиться. Здоровенный бычара без видимого для себя ущерба выдержал мощный удар пяткой в грудную клетку и незамедлительно выбросил вперед пудовый кулачище. Я едва успел увернуться и был вынужден применить пару чрезвычайно опасных приемов, нередко приводящих к смертельному исходу. Потерявший сознание амбал распластался на полу. Я включил свет, желая налюбоваться на незваных гостей да проверить, жив ли проклятый бугаина: приложил ему ухо к груди, пощупал пульс. По счастью, мордоворот не сдох. Сердце хоть слабо, но билось. Он живо напомнил мне персонаж старого, бородатого анекдота: «У отмороженного боксера-профессионала корреспондент пытается взять интервью, однако он лишь таращит глаза да нечленораздельно мычит. Тогда папарацци начинает задавать наводящие вопросы, пытаясь развести боксера на разговор.
– Скажите, пожалуйста, вот у вас такие сильные мускулистые ноги. Это, наверное, чтобы легче и быстрее передвигаться по рингу?
– Угу!
– А длинные жилистые руки, чтобы лучше наносить удары?
– Угу!
– А маленькая голова с толстыми черепными костями, чтобы безболезненно выдерживать удары противника?
– Угу! А еще я в нее ем!»
Остальные двое, хотя и менее крепкие, походили на своего товарища, как бройлеры из одного инкубатора. Первый, получивший ребром ладони под мозжечок, по-прежнему валялся без чувств. Второй, которому Генка безжалостно вывернул руку, глухо стонал, уткнувшись мордой в коврик для вытирания ног.
– Выруби хмыря, чтоб не трепыхался, да принеси веревки, – посоветовал я. Треснув парня локтем по позвоночнику, Лютиков отправился на поиски. Нелегкая, надо сказать, задача в квартире, ассоциирующейся то ли со свалкой, то ли с еврейским погромом…
* * *
Через двадцать минут мы крепко связали ночных визитеров и аккуратно уложили в ряд на ковер в комнате.
– Гена, включи погромче телевизор или видак, принеси утюг, паяльник да целлофановый пакет, – кровожадно промурлыкал я, начиная психологический «прессинг».
– Щас мы быстро развяжем мальчикам языки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Пылкий реформатор Петрыкин? Ничего удивительного! Во все времена и во всех странах на одного честного политика, действительно заботящегося о народном благе, приходилось не меньше десятка проходимцев, радеющих исключительно о собственной выгоде. Читал Марка Твена?! «…господа конгрессмены, подрядившись служить за определенную плату, спокойно залезают в народный карман, ища для себя дополнительного вознаграждения, и бывают удивлены и обижены, когда кто-нибудь поднимает шум из-за таких пустяков» [6] , – в очередной раз продемонстрировал незаурядную эрудицию и феноменальную память он. – Заметь, это было сказано сто с лишним лет назад. Честных же политиков вроде Столыпина быстро убивают. – Помрачнев лицом, Гена замолчал.
– Ты забыл о Кольцове, – напомнил я.
– О нем и говорить нечего! – криво усмехнулся Лютиков. – Или тебе на пальцах объяснить, почему я изначально знал, что Сережка козел?!
– Не надо, – мне было очень стыдно за былую слепоту. – Я не круглый идиот!
– Слава Богу!!!
– Кстати! – вдруг встрепенулся я. – Кольцов знает твой адрес?
– Вроде…
– Он обязательно попытается завладеть пленкой. Возможно, прямо сегодня. Ты живешь один?
– В настоящий момент да. Жена уехала в Воронеж проведать тещу. Вернется через неделю.
– Тогда я заночую у тебя. Нутром чую – намечается серьезная заваруха!
– Ты сильно рискуешь, – заколебался Лютиков. – Я не хотел бы подвергать тебя опасности. Может, мне лучше скрыться от греха подальше на загородной даче?
– Заглохни! – отрезал я. – Бросать товарища на произвол судьбы не в моих принципах! К тому же опасность грозит нам обоим! Ведь и я слышал откровения пидера Сережки. И еще – испуганного, прячущегося зверя рано или поздно найдут, выкурят из берлоги. Лучше сразу загрызть охотника!
– Хорошо, – сдался Генка. – Пусть будет по-твоему!..
Глава 5
Ввиду отсутствия жены в квартире Лютикова царил бардак. Повсюду валялись разбросанные вещи. На паркетном полу явственно отпечатались следы грязной обуви. В загустевшем воздухе давно непроветриваемого помещения пахло пылью, какими-то химикатами и табачным перегаром.
– Ну и свинарник! – поморщился я. – Разве тебе трудно хоть немного прибрать?!
– Нет времени! – отмахнулся Генка. – Пользуясь отсутствием дражайшей супруги, я провел ряд экспериментов и значительно усовершенствовал «Элчелют», – в глазах Лютикова вспыхнули фанатичные огоньки. – Я назвал его «Элчелют-2», – тут он принялся сыпать терминами и мудреными химическими формулами…
– Короче, Склифосовский, – бесцеремонно перебил я приятеля. – В твоей чертовой химии я ни хрена не смыслю. Объясни по-русски, чем отличается второй вариант эликсира от первого!
– «Элчелют-1» нужно брызгать непосредственно в лицо, а «Элчелют-2» можно распылить в комнате. Газ впитывается в занавески, в мягкую мебель… В общем, в любую ткань. Эффект такой же, однако срок действия гораздо дольше. От трех до пяти дней. Кстати, свою квартиру я вчера обработал! – Генка испытующе посмотрел мне в глаза.
– Да Бога ради! – усмехнулся я. – Мне от тебя скрывать нечего, но, когда начну чихать, непременно постараюсь угодить тебе в физиономию… Давай вари кофе покрепче, спать нам сегодня не стоит…
* * *
К трем часам ночи я успел осушить не менее восьми чашек крепчайшего кофе. В раковине, радуясь груде немытой посуды, копошились счастливые тараканы. Из прохудившегося крана нудно капала вода. Мерно тикал стоящий на столе будильник. Когда минутная стрелка переползла на четверть четвертого, я внезапно насторожился. Шестое чувство часто спасало мне жизнь на войне. Не подвело и на сей раз.
– Что случилось? – шепотом спросил Лютиков.
– Тс-с-с! – прошипел я, на цыпочках направляясь к входной двери. – Кажется, начинается!
И действительно, спустя пару минут кто-то принялся ковыряться отмычкой в замке. Вскоре дверь со скрипом отворилась. В прихожую вошли трое крепко сложенных парней. Я напал молча, без предупреждения. Первый, получив ребром ладони по шее, отключился мгновенно. Второго Генка скрутил болевым приемом, а вот с третьим пришлось немного повозиться. Здоровенный бычара без видимого для себя ущерба выдержал мощный удар пяткой в грудную клетку и незамедлительно выбросил вперед пудовый кулачище. Я едва успел увернуться и был вынужден применить пару чрезвычайно опасных приемов, нередко приводящих к смертельному исходу. Потерявший сознание амбал распластался на полу. Я включил свет, желая налюбоваться на незваных гостей да проверить, жив ли проклятый бугаина: приложил ему ухо к груди, пощупал пульс. По счастью, мордоворот не сдох. Сердце хоть слабо, но билось. Он живо напомнил мне персонаж старого, бородатого анекдота: «У отмороженного боксера-профессионала корреспондент пытается взять интервью, однако он лишь таращит глаза да нечленораздельно мычит. Тогда папарацци начинает задавать наводящие вопросы, пытаясь развести боксера на разговор.
– Скажите, пожалуйста, вот у вас такие сильные мускулистые ноги. Это, наверное, чтобы легче и быстрее передвигаться по рингу?
– Угу!
– А длинные жилистые руки, чтобы лучше наносить удары?
– Угу!
– А маленькая голова с толстыми черепными костями, чтобы безболезненно выдерживать удары противника?
– Угу! А еще я в нее ем!»
Остальные двое, хотя и менее крепкие, походили на своего товарища, как бройлеры из одного инкубатора. Первый, получивший ребром ладони под мозжечок, по-прежнему валялся без чувств. Второй, которому Генка безжалостно вывернул руку, глухо стонал, уткнувшись мордой в коврик для вытирания ног.
– Выруби хмыря, чтоб не трепыхался, да принеси веревки, – посоветовал я. Треснув парня локтем по позвоночнику, Лютиков отправился на поиски. Нелегкая, надо сказать, задача в квартире, ассоциирующейся то ли со свалкой, то ли с еврейским погромом…
* * *
Через двадцать минут мы крепко связали ночных визитеров и аккуратно уложили в ряд на ковер в комнате.
– Гена, включи погромче телевизор или видак, принеси утюг, паяльник да целлофановый пакет, – кровожадно промурлыкал я, начиная психологический «прессинг».
– Щас мы быстро развяжем мальчикам языки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13