Я знаю
там одно местечко, где демонстрируют очень интересную технику...
- Нет, сегодня я не в состоянии. Даже сама не знаю, чего мне хочется.
- В последнее время у меня тоже что-то с нервами не в порядке. Мы
купили нового врача, но он говорит то же самое, что и его предшественник.
Кажется, они сами не знают, где верх, где низ. Может, попробовать эту
новую религию Белтанистов? В ней что-то есть. По крайней мере хоть
развлечение.
- Слушайте, а вы ничего не знаете о последнем возлюбленном Марлы?
Знаете, кого видели вылезающим из ее спальни последние десять дней?
Кенри постарался отвлечься и не слушать. Он не хотел этого слышать.
Он не хотел, чтобы в душу к нему проникли усталость и болезненность духа
старой, немощной Империи.

Дорти, подумал он, Дорти Персис фром Канда. Чудесное имя, не правда
ли? В нем слышна музыка. Фром Канды всегда были одной из самых выдающихся
семей, и Дорти не похожа на остальных Звезд.
Она любит меня, думал Кенри, и душа его пела. Она любит Меня. Нас -
двое, впереди жизнь, а Империя - пусть гниет на здоровье. Мы всегда будем
вместе.
Теперь перед ним был небоскреб - здание из камня, хрусталя и света, в
мощном порыве поднимавшееся прямо к звездам. На фасаде пылал герб фром
Канда - древний и гордый символ. Он венчал свершения трехсот лет.
"Но ведь это меньше, чем я прожил. Нет, мне нечего стыдиться перед
ними. Я сам - потомок самой старой и самой достойной ветви человечества. Я
ничем не хуже их".
Но как он себя ни уговаривал, он никак не мог избавиться от
угнетенного состояния, в котором пребывал целый день. Это было странно,
ведь приближался момент триумфа. Он должен предстать перед ней как
завоеватель...
Он тяжело вздохнул и поднялся. Приближалась нужная ему остановка.
И вдруг он почувствовал острую боль. Он подскочил, оступился и упал
на одно колено. Медленно обвел взглядом окружающих. Так и есть! Молодой
Свободный нагло ощерился прямо ему в лицо, держа в руках шоковый хлыст.
Кенри рукой потер пораженное место, и четверо засмеялись, а потом
засмеялись все вокруг. И этот смех преследовал его, пока он спускался со
скайвэя на землю.

На мостике он был один - для несения вахты в этой необъятной пустоте
одного человека вполне достаточно. Если бы не монотонное урчание
двигателей, помещение походило бы на залитую сумеречным светом пещеру.
Свет исходил лишь от мерцающих индикаторов и экранов, показывающих
искаженные околосветовой скоростью звезды.
Она появилась в дверном проеме и на мгновение задержалась у входа. В
полумраке видна была только белая накидка. Кенри невольно сглотнул, а
когда поклонился, перед глазами поплыли круги. Она подошла к нему упругой
и раскованной походкой Свободных, чуть слышно зашелестела одежда...
- Я никогда еще не бывала на мостике. Я не думала, что пассажиров
туда пускают.
- Но ведь это я пригласил вас, фриледи, - ответил он и почувствовал,
как перехватило горло.
- Очень мило с твоей стороны, Кенри Шаун. - Ее пальцы коснулись его
руки. - Ты всегда очень мил со мной.
- Разве кто-нибудь может вести себя с вами иначе?
Призрачный свет отразился в ее глазах, когда она взглянула ему в лицо
и улыбнулась как-то непривычно робко.
- Спасибо, - прошептала она.
- Я... э-э-э... в общем, - он указал на главный экран, - это вид
точно по оси вращения корабля, фриледи. Именно поэтому изображение на нем
всегда остается неподвижным. - Собственный голос казался ему чужим и
словно доносившимся издалека. - А вот это астронавигационный компьютер.
Сейчас он нуждается в капитальном ремонте...
Ее ладонь прошлась по спинке его кресла.
- Это твое кресло, Кенри Шаун? Я представляю, как ты сидишь в нем,
задумавшись, и на лице у тебя такое забавное выражение, словно стоящая
перед тобой проблема - твой злейший враг. Потом ты вздыхаешь, проводишь
рукой по волосам и кладешь ноги на стол, чтобы лучше думалось. Правильно я
говорю?
- Откуда вы знаете, фриледи?
- А вот знаю, и все. Я очень много думала о тебе в последние дни. -
Она отвернулась и взглянула на бесчувственные голубовато-белые звезды,
разбросанные по экрану.
Вдруг ладони ее сжались в кулачки.
- Ты заставляешь меня чувствовать собственную никчемность, - сказала
она.
- Вы...
- Жизнь-то не где-то там. А здесь! - Она волновалась, и слова ее
обгоняли друг друга, настолько важно ей было выговориться. - Это вы
поддерживаете существование Земли своими перевозками. Это вы работаете и
боретесь с трудностями и думаете - не о том, что одеть к обеду и кто кого
с кем видел и чем заняться вечером, когда тебе плохо и ты несчастен и не
можешь усидеть дома. Это благодаря вам на Земле люди живут в приятном
полузабытьи. Я завидую тебе, Кенри Шаун. О, как я хотела бы родиться в
Кит-тауне!
- Фриледи... - горло его пересохло.
- Не надо. - Она улыбнулась, и в этой улыбке не было ни капли жалости
к себе. - Даже если бы меня и согласились принять на корабль, я бы никогда
не смогла летать. У меня нет ни нужной подготовки, ни способностей, ни
терпения, ни... Нет! Забудь об этом. - В ее сверкающих глазах стояли
слезы. - А как ты думаешь, теперь, когда я узнала, что такое Кит, стану я
пытаться помогать вам? Приложу ли я усилия к тому, чтобы вас лучше
понимали, лучше к вам относились, не унижали вас? Нет. Я просто знаю, что
даже и пытаться бесполезно. У меня не хватит духа.
- Это было бы напрасной тратой времени, фриледи, - сказал он. - Один
человек не может изменить целую культуру. Не беспокойтесь об этом.
- Я знаю, - отозвалась она. - Ты, конечно, прав. Но окажись ты на
моем месте, ты бы попытался?
После этих слов они долго-долго смотрели друг другу в глаза.
Тогда он впервые поцеловал ее.

Двое охранников у главного входа - в одинаково сверкающей униформе,
оба гигантского роста - были похожи на статуи. Чтобы взглянуть в лицо
одному из них, Кенри пришлось высоко задрать голову.
- Фриледи Дорти Персис ждет меня, - сказал он.
- Чего? - От удивления массивная челюсть так и отвалилась.
- Да, да, - Кенри усмехнулся и протянул карточку-пропуск. - Я должен
немедленно увидеться с ней.
- Но у нее сейчас прием...
- Ничего. Вызовите ее.
Охранник побагровел, открыл рот и снова закрыл его. Затем повернулся
и вошел в визифонную будку. Кенри ждал, сожалея о собственной дерзости.
"Дай им палец, и они откусят руку". Но как еще мог бы вести себя китянин?
Если он вел себя смиренно, его обзывали подлизой; если он выказывал
гордость, то превращался в наглого пробивного подонка;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11