Большая дичь Земли - лев,
тигр, слон, буйвол и баран на высоких, обожженных солнцем горных пиках...
Дождливые леса Венеры и кашляющий рев многоногого монстра,
проламывающегося сквозь деревья к стоящему в ожидании охотнику.
Примитивный ритм барабанов в жаркой, душной ночи; повторяющийся напев
загонщиков, танцующих вокруг костра... Карабканье по дьявольским плато
Меркурия, когда распухшее солнце лижет плохо спасающий от него скафандр...
Величие пустынных жидко-газовых болот Нептуна и огромная слепая тварь, с
пронзительными воплями ищущая охотника, - разные воспоминания роились в
расслабленной памяти.
Но тут была самая необычная и, возможно, опаснейшая из всех охота. И
поэтому - самая лучшая. Риордан не испытывал злых чувств к марсианину; он
уважал мужество маленького существа, как уважал храбрость других животных,
на которых охотился. Трофей же, привезенный домой с этой охоты, как он
надеялся, будет считаться заслуженно заработанным.
Однако то обстоятельство, что об успехе приходится говорить с
осторожностью, не имело уже значения. Ведь Риордан охотился не столько
ради славы, сколько ради любви к борьбе - хотя должен был признать, что не
возражает против известности. Его предки сражались всегда и везде. Они
были викингами, крестоносцами, наемниками, бунтовщиками, патриотами -
словом, теми, в ком нуждалась история в тот или иной момент. Борьба была у
Риордана в крови. Но в эту эпоху "вырождения" приходилось бороться только
против тех, на кого он охотился.
"Что же... Завтра..." - Внезапно мысли оборвались, и охотник
погрузился в сон.
Риордан проснулся, когда забрезжил короткий серый рассвет. Быстро
позавтракал, свистом подозвал собаку. Его ноздри раздувались от
возбуждения, а острое ощущение азарта чудесно пело внутри: "Сегодня...
Может быть, сегодня!"
Они спустились в ущелье кружным путем и потратили почти час, пока
собака не нашла след. Снова где-то неподалеку раздался глухой подвывающий
лай. И они направились по следу, теперь уже медленнее - местность была
неровной и каменистой.
Солнце поднималось все выше, пока они пробирались вдоль высохшего
русла древней реки. Бледный холодный свет омывал острые скалы,
фантастически раскрашенные утесы, камни, песок и осадки геологических
эпох. Низкие жесткие кусты хрустели под подошвами человека, извиваясь и
трепеща в бессильном протесте. В остальном все было спокойно: стояла
глубокая, напряженная, словно чего-то ждущая тишина.
Молчание внезапно нарушила собака, рванувшись вперед с коротким
взволнованным лаем - на свежий запах. Риордан кинулся следом, продираясь
сквозь плотные кусты, тяжело дыша, одновременно ругаясь и ухмыляясь от
возбуждения.
Неожиданно кусты под ногами исчезли, и собака с визгом соскользнула
вниз по склону обнажившейся ямы. Риордан бросился плашмя на землю, едва
успев поймать рукой хвост животного. Рывок чуть не сдернул в яму и его. Он
обхватил свободной рукой ближайший куст и вытащил собаку наверх.
Потрясенный внезапностью случившегося, охотник заглянул в ловушку. Она
была искусно сделана: котлован около двадцати футов глубиной, умело
прикрытый кустами, с отвесными (насколько позволял песок) стенами. На дне
торчали три копья с каменными наконечниками весьма зловещего вида. Окажись
у Риордана реакция поплоше, он распрощался бы со своей собакой и,
возможно, погиб бы сам.
Оскалив зубы в волчьей усмешке, охотник огляделся вокруг.
"Пучеглазый, наверное, проработал всю ночь, - промелькнуло в голове. -
Значит, он где-то рядом... и очень усталый".
Словно в ответ на его мысли, с ближайшей скалы покатился валун.
Камень был огромной величины. Но на Марсе падающий предмет получает
ускорение вдвое меньшее, чем на Земле.
Риордан откатился в сторону, и валун с грохотом упал на место, где он
только что лежал.
- Я тебе покажу! - закричал Риордан и кинулся к скале. Наверху
появилось серое существо и швырнуло копье в охотника. Но тот успел сделать
выстрел, прежде чем марсианин исчез. Риордану повезло: копье отскочило от
плотной ткани скафандра. Он начал карабкаться по узкому карнизу к вершине.
Марсианина нигде не было видно, но слабый кровавый след уводил в
каменистые россыпи. "Слава Богу, подбил его!" - подумал охотник и
посмотрел на собаку. Та медленно взбиралась по усеянной камнями тропе. Ее
лапы кровоточили. Когда она поднялась наверх, Риордан в сердцах выругал
животное, и они снова пустились в погоню.
След тянулся мили две, а затем обрывался. Риордан оглядел колючие
деревья, закрывающие обзор со всех сторон. "Наверное, пучеглазый вернулся
назад по собственному следу и взобрался на одну из скал, чтобы сделать
парящий прыжок. Но куда?" - спрашивал себя охотник. По его лицу и телу
струился пот, и его невозможно было стереть. Кожа невыносимо зудела, грудь
тяжело вздымалась от скудных порций воздуха. Но человек смеялся от бурного
восторга: "Какая погоня! Вот это охота!"
Крига лежал в тени высокой скалы и дрожал от усталости. Солнечный
свет - яркий и обжигающий, жесткий, как металл завоевателей - танцевал за
пределами тени ослепляющим, невыносимым для глаз марсианина маревом.
Он сделал ошибку, потратив драгоценные часы отдыха на ловушку: та не
сработала, что можно было и предвидеть заранее. В результате он остался
голодным, и жажда, словно дикий зверь, терзала его рот и горло.
А враги продолжали погоню. Весь день они шли за Кригой по пятам, и
теперь марсианин находился на расстоянии не более чем в получасе ходьбы от
них. Без отдыха, без всякой передышки, на мучительных песчаных и
каменистых тропах продолжалась дьявольская охота. И сейчас Крига с грузом
усталости на плечах ждал последней схватки. Рана в боку горела. Хоть она и
была не глубокой, все-таки она отняла у Криги много крови. И боль
позволила ему ухватить лишь несколько минут сна.
На какой-то момент Крига-воин исчез, и в пустынной тишине всхлипнул
одинокий испуганный ребенок: "Почему они не оставят меня в покое?"
Зашелестел пыльно-зеленый куст, песчаная ящерица пискнула в одной из
расселин. Враги приближались.
Крига устало выкарабкался на вершину невысокой скалы и затаился. След
должен был провести охотника мимо Криги в направлении к башне.
Марсианин со своего места хорошо видел приземистые желтые руины,
плоды тысячелетних объятий ветров. Он успел забежать туда и схватил лук с
несколькими стрелами да топор. Но стрелы, выпущенные из натянутого тонкими
руками лука, представляли собой весьма жалкое оружие:
1 2 3 4 5 6 7
тигр, слон, буйвол и баран на высоких, обожженных солнцем горных пиках...
Дождливые леса Венеры и кашляющий рев многоногого монстра,
проламывающегося сквозь деревья к стоящему в ожидании охотнику.
Примитивный ритм барабанов в жаркой, душной ночи; повторяющийся напев
загонщиков, танцующих вокруг костра... Карабканье по дьявольским плато
Меркурия, когда распухшее солнце лижет плохо спасающий от него скафандр...
Величие пустынных жидко-газовых болот Нептуна и огромная слепая тварь, с
пронзительными воплями ищущая охотника, - разные воспоминания роились в
расслабленной памяти.
Но тут была самая необычная и, возможно, опаснейшая из всех охота. И
поэтому - самая лучшая. Риордан не испытывал злых чувств к марсианину; он
уважал мужество маленького существа, как уважал храбрость других животных,
на которых охотился. Трофей же, привезенный домой с этой охоты, как он
надеялся, будет считаться заслуженно заработанным.
Однако то обстоятельство, что об успехе приходится говорить с
осторожностью, не имело уже значения. Ведь Риордан охотился не столько
ради славы, сколько ради любви к борьбе - хотя должен был признать, что не
возражает против известности. Его предки сражались всегда и везде. Они
были викингами, крестоносцами, наемниками, бунтовщиками, патриотами -
словом, теми, в ком нуждалась история в тот или иной момент. Борьба была у
Риордана в крови. Но в эту эпоху "вырождения" приходилось бороться только
против тех, на кого он охотился.
"Что же... Завтра..." - Внезапно мысли оборвались, и охотник
погрузился в сон.
Риордан проснулся, когда забрезжил короткий серый рассвет. Быстро
позавтракал, свистом подозвал собаку. Его ноздри раздувались от
возбуждения, а острое ощущение азарта чудесно пело внутри: "Сегодня...
Может быть, сегодня!"
Они спустились в ущелье кружным путем и потратили почти час, пока
собака не нашла след. Снова где-то неподалеку раздался глухой подвывающий
лай. И они направились по следу, теперь уже медленнее - местность была
неровной и каменистой.
Солнце поднималось все выше, пока они пробирались вдоль высохшего
русла древней реки. Бледный холодный свет омывал острые скалы,
фантастически раскрашенные утесы, камни, песок и осадки геологических
эпох. Низкие жесткие кусты хрустели под подошвами человека, извиваясь и
трепеща в бессильном протесте. В остальном все было спокойно: стояла
глубокая, напряженная, словно чего-то ждущая тишина.
Молчание внезапно нарушила собака, рванувшись вперед с коротким
взволнованным лаем - на свежий запах. Риордан кинулся следом, продираясь
сквозь плотные кусты, тяжело дыша, одновременно ругаясь и ухмыляясь от
возбуждения.
Неожиданно кусты под ногами исчезли, и собака с визгом соскользнула
вниз по склону обнажившейся ямы. Риордан бросился плашмя на землю, едва
успев поймать рукой хвост животного. Рывок чуть не сдернул в яму и его. Он
обхватил свободной рукой ближайший куст и вытащил собаку наверх.
Потрясенный внезапностью случившегося, охотник заглянул в ловушку. Она
была искусно сделана: котлован около двадцати футов глубиной, умело
прикрытый кустами, с отвесными (насколько позволял песок) стенами. На дне
торчали три копья с каменными наконечниками весьма зловещего вида. Окажись
у Риордана реакция поплоше, он распрощался бы со своей собакой и,
возможно, погиб бы сам.
Оскалив зубы в волчьей усмешке, охотник огляделся вокруг.
"Пучеглазый, наверное, проработал всю ночь, - промелькнуло в голове. -
Значит, он где-то рядом... и очень усталый".
Словно в ответ на его мысли, с ближайшей скалы покатился валун.
Камень был огромной величины. Но на Марсе падающий предмет получает
ускорение вдвое меньшее, чем на Земле.
Риордан откатился в сторону, и валун с грохотом упал на место, где он
только что лежал.
- Я тебе покажу! - закричал Риордан и кинулся к скале. Наверху
появилось серое существо и швырнуло копье в охотника. Но тот успел сделать
выстрел, прежде чем марсианин исчез. Риордану повезло: копье отскочило от
плотной ткани скафандра. Он начал карабкаться по узкому карнизу к вершине.
Марсианина нигде не было видно, но слабый кровавый след уводил в
каменистые россыпи. "Слава Богу, подбил его!" - подумал охотник и
посмотрел на собаку. Та медленно взбиралась по усеянной камнями тропе. Ее
лапы кровоточили. Когда она поднялась наверх, Риордан в сердцах выругал
животное, и они снова пустились в погоню.
След тянулся мили две, а затем обрывался. Риордан оглядел колючие
деревья, закрывающие обзор со всех сторон. "Наверное, пучеглазый вернулся
назад по собственному следу и взобрался на одну из скал, чтобы сделать
парящий прыжок. Но куда?" - спрашивал себя охотник. По его лицу и телу
струился пот, и его невозможно было стереть. Кожа невыносимо зудела, грудь
тяжело вздымалась от скудных порций воздуха. Но человек смеялся от бурного
восторга: "Какая погоня! Вот это охота!"
Крига лежал в тени высокой скалы и дрожал от усталости. Солнечный
свет - яркий и обжигающий, жесткий, как металл завоевателей - танцевал за
пределами тени ослепляющим, невыносимым для глаз марсианина маревом.
Он сделал ошибку, потратив драгоценные часы отдыха на ловушку: та не
сработала, что можно было и предвидеть заранее. В результате он остался
голодным, и жажда, словно дикий зверь, терзала его рот и горло.
А враги продолжали погоню. Весь день они шли за Кригой по пятам, и
теперь марсианин находился на расстоянии не более чем в получасе ходьбы от
них. Без отдыха, без всякой передышки, на мучительных песчаных и
каменистых тропах продолжалась дьявольская охота. И сейчас Крига с грузом
усталости на плечах ждал последней схватки. Рана в боку горела. Хоть она и
была не глубокой, все-таки она отняла у Криги много крови. И боль
позволила ему ухватить лишь несколько минут сна.
На какой-то момент Крига-воин исчез, и в пустынной тишине всхлипнул
одинокий испуганный ребенок: "Почему они не оставят меня в покое?"
Зашелестел пыльно-зеленый куст, песчаная ящерица пискнула в одной из
расселин. Враги приближались.
Крига устало выкарабкался на вершину невысокой скалы и затаился. След
должен был провести охотника мимо Криги в направлении к башне.
Марсианин со своего места хорошо видел приземистые желтые руины,
плоды тысячелетних объятий ветров. Он успел забежать туда и схватил лук с
несколькими стрелами да топор. Но стрелы, выпущенные из натянутого тонкими
руками лука, представляли собой весьма жалкое оружие:
1 2 3 4 5 6 7