— Откуда вы знаете, что ваш драгоценный Институт не станет просто одной из тех олигархий, которые вы описывали?
— Я не знаю, — ответил он, — но это невероятно. Видите ли, все, кто вливаются в наши ряды, неизбежно обращаются в нашу веру. И мы изучили достаточно индивидуальных психологий, чтобы создать учение! Оно перейдет в следующее поколение, и так далее.
Тем временем, мы надеемся, социальная структура и психологический климат изменятся таким образом, что станет очень трудно, почти невозможно, установить абсолютный контроль. Ибо, как я уже сказал, даже крайне развитая динамика не решает всех проблем. Обычная пропаганда, например, весьма неэффективна в применении к людям, умеющим критически мыслить.
Когда достаточное количество людей во всем мире будут обладать психическим здоровьем, мы сможем сделать знание всеобщим. До того времени мы вынуждены держать его под спудом и препятствовать тому, чтобы кто-то еще завладел им. Наши предосторожности большей частью сводятся к привлечению в наши ряды многообещающих исследователей.
— Мир чересчур велик, — очень мягко проговорила она. — Вы не в силах предвидеть всего. Слишком многое может пойти не так.
— Может. Но это шанс, который нельзя упустить. — Его взгляд был мрачен.
Помолчав, она сказала:
— Все это звучит очень мило. Но… как вас зовут, Далгетти?
— Симон, — напомнил он.
— Кто вы такой? — снова повторила она. — Вы сделали вещи, в возможность которых я просто не поверила бы. Вы — человек?
— Так мне говорят, — он улыбнулся.
— Да? Как странно! Как стало возможным, что вы…
Он поднял палец:
— Ага! Право неприкосновенности личности, — и со внезапной серьезностью добавил: — Вы и так знаете слишком много. Я должен быть уверен в том, что вы сможете держать услышанное вами в тайне всю вашу жизнь.
— Поживем — увидим, — обронила Елена, не глядя на него.
7
Закат превратил воду в пылающий костер, остров на фоне темнеющего неба казался сгустком мрака. Далгетти размял затекшие мускулы и посмотрел на залив.
В прошедшие часы между ним и женщиной было сказано очень немного слов. Иногда он ронял вопрос-другой, подбирая слова со старательной небрежностью прошедшего хорошую школу аналитика, и получал ожидаемую реакцию. Он узнал о ней несколько больше. Дитя задушенных, умирающих городов, продукт призрачной жизни конца двадцатого века, она заковала себя в броню, пройдя долгую тренировку, и теперь обрела работу, идеально отвечающую тому оцепенению чувств, в котором она пребывала.
Он жалел ее, но сейчас почти ничем не мог помочь. На ее вопросы он отвечал очень осторожно. Он вдруг подумал, что в некотором смысле так же одинок, как и она. «Но конечно, я против этого не возражаю — или нет?»
Главным образом, они пытались обговорить свой следующий шаг. На некоторое время, по крайней мере, у них была общая цель. Она описала план дома и примыкающих к нему земель и указала, в какой камере обычно содержался Майкл Тайи. Но в части разработки тактики они продвинулись недалеко.
— Если Банкрофт основательно встревожится, — сказала она, — он переведет доктора Тайи куда-нибудь.
Он согласился.
— Именно поэтому нам лучше всего напасть сегодня, пока они еще не достигли такой степени беспокойства. — Эта мысль отозвалась в нем болью «Отец, что они сейчас с тобой делают?»
— Нужно подумать еще о еде и питье. — Голос ее был хриплым от жажды и глуховатым от голода. — Мы дольше не можем здесь сидеть. — Она бросила на него странный взгляд. — Неужели вы не чувствуете слабости?
— Пока еще нет, — ответил он. Он блокировал этого рода ощущения.
— Ой… СИМОН! — Она схватила его за руку. — Лодка!.. Близко?
Бормотание мотора перебивало шум волн.
— Да. Быстро — вниз!
Они выбрались из впадины и соскользнули вниз по стене утеса. Море билось у ног Далгетти, клочья пены перелетали через его голову. Он нагнулся и помог женщине спуститься. Воздушная лодка бормотала наверху, залитая горячим, алым светом заката. Уступ, под которым они скрывались, был гладким и небольшим.
Лодка сделала круг, на малой скорости ее двигатели работали особенно громко. «Сейчас они беспокоятся о ней. Они должны быть уверены, что я еще жив».
Белая вода ревела над его головой. Он торопливо глотнул воздух, прежде чем следующая волна не накрыла их. Тела их оказались полностью погруженными в воду, лица не могли быть видны сквозь пену, но лодка направлялась вниз, и на ней, должно быть, установлены автоматы.
Мускулы живота Далгетти напряглись в ожидании горячей автоматной очереди.
Тело Елены выскользнуло из его рук и скрылось под водой. Он остался стоять, не смея последовать за ней. Когда шум мотора над головой утих, он оставил уступ и бросился навстречу волнам. Над водой поднялась голова девушки. Оттолкнув его руку, Елена поплыла назад, к скале. Но стоило им снова оказаться во впадине, как зубы ее принялись выбивать от холода барабанную дробь, и она прижалась к нему в поисках тепла.
— О'кей, — слабо сказал он. — О'кей, снова все в порядке. Теперь вы можете считаться полноправным членом клуба тихоокеанских ветеранов.
Смех ее прозвучал слабо на фоне шума волн.
— Вы изо всех сил стараетесь держаться, не так ли?
— Я… о-о! Вниз!
Посмотрев за кромку, Далгетти увидел людей, спускающихся по тропе. Полдюжины, и все вооружены. Один нес за спиной походную рацию. Они были почти невидимы в тени утеса, когда принялись спускаться на берег.
— Все еще охотятся на нас! — Голос ее напоминал стон.
— Ничего другого и не следовало ожидать, не так ли? Я лишь надеюсь, что сюда они не явятся. Кто-нибудь еще знает это место?
Она тесно прижала губы к его уху и выдохнула:
— Нет, не думаю. Только я одна плавала на этот край острова. Но…
Далгетти мрачно ждал. Солнце наконец село, сумрак сгустился. Несколько звезд замерцали на востоке. Наемники закончили свои поиски и вытянулись в шеренгу вдоль берега.
— Ого, — прошептал Далгетти. — У меня возникла мысль. Банкрофт тщательно прочесал остров и уверен должно быть, что я где-то в море. На его месте я бы непременно решил, что беглец заплыл далеко и его подобрало какое-то судно. Поэтому он станет охранять все возможные места высадки.
— Что же сделать? — прошептала Елена. — Даже подобравшись к дому по воде, мы не смогли бы незамеченными выйти на берег. А во всех других местах нам не вскарабкаться на утесы. Или вы и это можете?..
— Нет, — покачал он головой. — Что бы вы обо мне ни думали, вакуумных чашечек на моих ногах нет. На какое расстояние бьет этот ваш пистолет?
Она кинула взгляд через кромку. Наступала ночь. Остров превратился в стену мрака, и люди у подножья не видны.
— Вы не можете видеть! — запротестовала она.
— О нет, могу, дорогая. Но вот смогу ли я попасть в цель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18