И слава богу.
Пока все корабли затарили маисом и солониной, пока Морган назначил окончательный совет на сходке у мыса Тибурон, пока все суда добрались до этого мыса, прошло ещё дней десять. И тринадцатого декабря утром тридцать восемь кораблей встали на якорь.
9
– Смотри-ка, Воробушек, – Старый Жак кивнул на какое-то судёнышко, проскользнувшее мимо «Гардарики» и причалившее к борту «Сатисфэкшена». – Что за гусь?
У Галки теперь была своя подзорная труба. Не такая хорошая, как у Эшби, но всё же в неё что-то можно было разглядеть. Она и разглядела. Двух типов в камзолах службы его величества короля Великобритании, поднимавшихся по трапу прямиком к Моргану в гости. Она мысленно чертыхнулась. Нет, не потому, что визит подчинённых сэра Томаса Модифорда её сильно огорчил. Она только сейчас припомнила, что Морган как будто полез на Панаму, когда мир с Испанией уже был подписан. И на суде в Лондоне уверял, что, отправляясь в поход, ни о чём таком даже не подозревал. А его подельник Модифорд мамой клялся, что курьер с Ямайки опоздал к мысу Тибурон. Как видите, очень даже успел. Да и д'Ожерон на что-то такое намекал…
– Плохо, – процедила Галка. – Догадываюсь, какие новости сообщает сэр Томас сэру Генри.
– Ты о чём? – Старый Жак был, естественно, не в курсе. Галка об этом как-то даже забыла.
– Перед выходом с Тортуги д'Ожерон сказал мне, будто Испания ищет мира. Видимо, королева-регентша всё-таки его выплакала.
– Чёрт… Но это значит, что поход под угрозой! – настроение у боцмана сразу же испортилось.
– Не думаю, – хмыкнула девушка.
– Хе-хе, – старина Жак понял, скривился в едкой усмешке. – Выходит, наш адмирал и вправду та ещё сволочь. Только это в первую голову ему самому повредит.
– Нам-то что? – хитро улыбнулась Галка.
– И верно…
Добрых три дня ушло на составление, так сказать, коллективного договора – кому сколько причиталось при дележе добычи – окончательное определение целей и тактики их захвата, и распределение руководящих ролей в эскадре. Вернее, в двух сформированных эскадрах. Себя сэр Генри сразу объявил адмиралом, вице-адмиралом сделал Харриса, а контр-адмиралом, в ведении которого оказались тортугские французы и часть ямайцев, большинством голосов выбрали Галку. Капитана Спарроу. И это не шутка. Пираты в самом деле были большими поклонниками демократических ценностей, в частности выборов. Могли сместить неугодного капитана, если вдруг сочли, что его покинула удача. Могли даже упустить добычу, споря, нападать на неё или нет. Словом, власть капитана не была такой абсолютной, как на королевском флоте. Но двоим капитанам из тридцати восьми собравшихся всё-таки удалось ввести эту пиратскую демократию в какие-то разумные рамки. Морган попросту объявил на своём фрегате военное положение и поклялся без разговоров вешать ослушников. Галка же сразу заявила своей братве: либо вы выполняете мои приказы и остаётесь в живых да при добыче, либо пошли на фиг, дерьма нам не надо. А когда один из новичков начал подстрекать команду «Гардарики» к бунту – мол, баба на борту к несчастью – девчонка заявила, что не баба, а идиот на борту к несчастью. И спровадила подстрекателя на близкий берег. Потому-то Галкину кандидатуру поддержали практически все, кому предстояло теперь подчиняться её приказам. И на клотике «Гардарики» теперь плескался британский военно-морской флаг…
– Слава Британии! – ехидно прокомментировал это событие Владик, подражая одному из персонажей компьютерной игры «Корсары-1». – Ты же не любишь англичан.
– Не люблю, – ответила Галка. Сегодня, пятнадцатого декабря, она решила поужинать в своей каюте. В обществе названого братца.
– А лезешь в эту авантюру. Хотя я вижу, как тебе это противно. Тот же Морган…
– Да, ты прав, – хмыкнула «сестра». – Это такое чмо, что если ненароком приснится, топором не отмахаешься. Козёл.
– Да ладно тебе, – Владик ехидно усмехнулся. – Может, оставишь тут всё как есть? Подворачивается даже возможность стать леди Морган, опять-таки порулить Ямайкой.
Галка поперхнулась, закашлялась. Потом, всё ещё кашляя, многозначительно покрутила пальцем у виска.
– Ты чё, совсем сдурел? – наконец к ней вернулся дар речи. – Ты этого Моргана близко видел? Блин! Рожа красная, патлы немытые, зенки, как перископы, брюхо, как у пивного бюргера, а перегарчик к вечеру – не надо никакого химического оружия изобретать! Мать-перемать, ты за кого меня принимаешь?!!
– Ладно тебе, уже и пошутить нельзя, – видя, каким гневом вспыхнула Галка, Владик пошёл на попятную. – Говорят, ты его мордой в пол уложила. Это правда?
– Правда, – Галка немного успокоилась, но явно была недовольна поднятой темой. – Лапать меня вздумал, сукин сын, да ещё с поцелуями полез. А он зубы, между прочим, в последний раз лет пять назад чистил. Вот я его любимым ментовским приёмчиком и порадовала. Батя научил. И вообще, терпеть ненавижу самцов с деньгами, которые женятся на чужом имуществе.
– Ты корабль имеешь в виду?
– Здесь только «Гардарику» я могу считать по праву своей.
– Ты так привязалась к «Гардарике», что мне иногда становится страшно, – признался Владик. – А если её потопят?
– Типун тебе на язык, – мрачно ответила Галка. – Хотя, может, и не потопят. Борта у неё крепкие. Но одно могу сказать стопудово: пока я жива, другого капитана у «Гардарики» не будет…
…Не знаю, показывать ли это кому-нибудь. Наверное, нет.
Хорошо, когда люди выбирают достойных, чтобы те, так сказать, руководили и направляли. Идеал! Но действительность, как обычно, вносит свои коррективы. Всё должно быть в меру и на своём месте. Извините, если на борту каждый сам себе капитан, и курс прокладывают по большей части дилетанты, путём демократического голосования, то корабль обречён. Я тут не видела, правда, чтобы так гибли корабли – может быть, потому, что не приходилось встречать столь опасной концентрации самовлюблённых идиотов на квадратный метр палубы. Но на глазах моих родителей так погибла великая страна. И уже на моих глазах тем же манером наскочила на рифы другая, которую я всё ещё называю родиной.
Может, хоть этот мир будет чуточку умнее своего «близнеца»?..
Галка отложила перо. Писать гусиными перьями для неё оказалось пыткой – вечно заляпывала чернилами пальцы… Мысли, изъевшие её душу застарелой болью, просились на бумагу. Оставалось либо постоянно возвращаться к этим невесёлым мыслям, либо отлить их в тяжёлые, как свинец, слова. В этот приговор, который она, глядя со стороны, выносила своему родному миру.
…Есть ли шанс, что кто-нибудь спохватится и вытащит наш мир из болота? Да, есть. Есть ли шанс, что это поймёт то самое «электоральное большинство»? Ох, сомнительно. Все предпочитают закопаться в своих маленьких проблемах, старательно делая вид, что всё хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Пока все корабли затарили маисом и солониной, пока Морган назначил окончательный совет на сходке у мыса Тибурон, пока все суда добрались до этого мыса, прошло ещё дней десять. И тринадцатого декабря утром тридцать восемь кораблей встали на якорь.
9
– Смотри-ка, Воробушек, – Старый Жак кивнул на какое-то судёнышко, проскользнувшее мимо «Гардарики» и причалившее к борту «Сатисфэкшена». – Что за гусь?
У Галки теперь была своя подзорная труба. Не такая хорошая, как у Эшби, но всё же в неё что-то можно было разглядеть. Она и разглядела. Двух типов в камзолах службы его величества короля Великобритании, поднимавшихся по трапу прямиком к Моргану в гости. Она мысленно чертыхнулась. Нет, не потому, что визит подчинённых сэра Томаса Модифорда её сильно огорчил. Она только сейчас припомнила, что Морган как будто полез на Панаму, когда мир с Испанией уже был подписан. И на суде в Лондоне уверял, что, отправляясь в поход, ни о чём таком даже не подозревал. А его подельник Модифорд мамой клялся, что курьер с Ямайки опоздал к мысу Тибурон. Как видите, очень даже успел. Да и д'Ожерон на что-то такое намекал…
– Плохо, – процедила Галка. – Догадываюсь, какие новости сообщает сэр Томас сэру Генри.
– Ты о чём? – Старый Жак был, естественно, не в курсе. Галка об этом как-то даже забыла.
– Перед выходом с Тортуги д'Ожерон сказал мне, будто Испания ищет мира. Видимо, королева-регентша всё-таки его выплакала.
– Чёрт… Но это значит, что поход под угрозой! – настроение у боцмана сразу же испортилось.
– Не думаю, – хмыкнула девушка.
– Хе-хе, – старина Жак понял, скривился в едкой усмешке. – Выходит, наш адмирал и вправду та ещё сволочь. Только это в первую голову ему самому повредит.
– Нам-то что? – хитро улыбнулась Галка.
– И верно…
Добрых три дня ушло на составление, так сказать, коллективного договора – кому сколько причиталось при дележе добычи – окончательное определение целей и тактики их захвата, и распределение руководящих ролей в эскадре. Вернее, в двух сформированных эскадрах. Себя сэр Генри сразу объявил адмиралом, вице-адмиралом сделал Харриса, а контр-адмиралом, в ведении которого оказались тортугские французы и часть ямайцев, большинством голосов выбрали Галку. Капитана Спарроу. И это не шутка. Пираты в самом деле были большими поклонниками демократических ценностей, в частности выборов. Могли сместить неугодного капитана, если вдруг сочли, что его покинула удача. Могли даже упустить добычу, споря, нападать на неё или нет. Словом, власть капитана не была такой абсолютной, как на королевском флоте. Но двоим капитанам из тридцати восьми собравшихся всё-таки удалось ввести эту пиратскую демократию в какие-то разумные рамки. Морган попросту объявил на своём фрегате военное положение и поклялся без разговоров вешать ослушников. Галка же сразу заявила своей братве: либо вы выполняете мои приказы и остаётесь в живых да при добыче, либо пошли на фиг, дерьма нам не надо. А когда один из новичков начал подстрекать команду «Гардарики» к бунту – мол, баба на борту к несчастью – девчонка заявила, что не баба, а идиот на борту к несчастью. И спровадила подстрекателя на близкий берег. Потому-то Галкину кандидатуру поддержали практически все, кому предстояло теперь подчиняться её приказам. И на клотике «Гардарики» теперь плескался британский военно-морской флаг…
– Слава Британии! – ехидно прокомментировал это событие Владик, подражая одному из персонажей компьютерной игры «Корсары-1». – Ты же не любишь англичан.
– Не люблю, – ответила Галка. Сегодня, пятнадцатого декабря, она решила поужинать в своей каюте. В обществе названого братца.
– А лезешь в эту авантюру. Хотя я вижу, как тебе это противно. Тот же Морган…
– Да, ты прав, – хмыкнула «сестра». – Это такое чмо, что если ненароком приснится, топором не отмахаешься. Козёл.
– Да ладно тебе, – Владик ехидно усмехнулся. – Может, оставишь тут всё как есть? Подворачивается даже возможность стать леди Морган, опять-таки порулить Ямайкой.
Галка поперхнулась, закашлялась. Потом, всё ещё кашляя, многозначительно покрутила пальцем у виска.
– Ты чё, совсем сдурел? – наконец к ней вернулся дар речи. – Ты этого Моргана близко видел? Блин! Рожа красная, патлы немытые, зенки, как перископы, брюхо, как у пивного бюргера, а перегарчик к вечеру – не надо никакого химического оружия изобретать! Мать-перемать, ты за кого меня принимаешь?!!
– Ладно тебе, уже и пошутить нельзя, – видя, каким гневом вспыхнула Галка, Владик пошёл на попятную. – Говорят, ты его мордой в пол уложила. Это правда?
– Правда, – Галка немного успокоилась, но явно была недовольна поднятой темой. – Лапать меня вздумал, сукин сын, да ещё с поцелуями полез. А он зубы, между прочим, в последний раз лет пять назад чистил. Вот я его любимым ментовским приёмчиком и порадовала. Батя научил. И вообще, терпеть ненавижу самцов с деньгами, которые женятся на чужом имуществе.
– Ты корабль имеешь в виду?
– Здесь только «Гардарику» я могу считать по праву своей.
– Ты так привязалась к «Гардарике», что мне иногда становится страшно, – признался Владик. – А если её потопят?
– Типун тебе на язык, – мрачно ответила Галка. – Хотя, может, и не потопят. Борта у неё крепкие. Но одно могу сказать стопудово: пока я жива, другого капитана у «Гардарики» не будет…
…Не знаю, показывать ли это кому-нибудь. Наверное, нет.
Хорошо, когда люди выбирают достойных, чтобы те, так сказать, руководили и направляли. Идеал! Но действительность, как обычно, вносит свои коррективы. Всё должно быть в меру и на своём месте. Извините, если на борту каждый сам себе капитан, и курс прокладывают по большей части дилетанты, путём демократического голосования, то корабль обречён. Я тут не видела, правда, чтобы так гибли корабли – может быть, потому, что не приходилось встречать столь опасной концентрации самовлюблённых идиотов на квадратный метр палубы. Но на глазах моих родителей так погибла великая страна. И уже на моих глазах тем же манером наскочила на рифы другая, которую я всё ещё называю родиной.
Может, хоть этот мир будет чуточку умнее своего «близнеца»?..
Галка отложила перо. Писать гусиными перьями для неё оказалось пыткой – вечно заляпывала чернилами пальцы… Мысли, изъевшие её душу застарелой болью, просились на бумагу. Оставалось либо постоянно возвращаться к этим невесёлым мыслям, либо отлить их в тяжёлые, как свинец, слова. В этот приговор, который она, глядя со стороны, выносила своему родному миру.
…Есть ли шанс, что кто-нибудь спохватится и вытащит наш мир из болота? Да, есть. Есть ли шанс, что это поймёт то самое «электоральное большинство»? Ох, сомнительно. Все предпочитают закопаться в своих маленьких проблемах, старательно делая вид, что всё хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83