Подождем часок другой и будет делать ноги! Я тут телевизор присмотрел японский! Припрятал до удобного случая.
- Какой телевизор, - ответил Денис, хотя не контролировал ни голоса своего , ни слов. - Тут не до того!
- Брось. Сейчас надо вернуться. Пошли.
Денис двинулся следом за ним и неожиданно боль в правом бедре кольнула его так, будто приложили раскаленный прут.
- Борьки так и не видел? - спросил Фарид.
- Нет.
- Значит, сгиб!
Фарид уже легко ориентировался в дверях и они оказались все в том же зале, на столе стоял аккумулятор и ярко светила автомобильная лампа-переноска.
Денис прошел к стене и сел так, чтобы его правое бедро не было никому видно. Он провел по ноге рукой и почувствовал, что брюки мокрые, надо было понимать, что кровь просочилась сквозь ткань.
Двери скрипнули и Тарасов быстро вошел в зал, бросив на ходу.
- Раненые есть?
Денис колебался несколько секунд.
- Мне ногу задело...
- Когда?
- Возле Останкино.
В руках Тарасова вспыхнул фонарь, он шагнул к Денису, направил луч в лицо и проговорил.
- А, правофланговый... Покажи рану.
Денис повернулся, выпрямил ногу. В свете фонаря обнаружилось , что от середины бедра до колена брюки залиты чем-то темным.
- Сгибается, разгибается? - бегло спросил Тарасов.
- Да.
- Значит по касательной задело. Счастлив твой Бог. Но перетяни как нибудь. - он подошел к столу и сел на подвернувшийся стул. - Сколько нас осталось?
Пересчитали - осталось восемь человек. Сам Тарасов - девятый.
- Все парни, через час будем уходить. Кончились игры. - произнес Тарасов и поднял голову на неуверенный ропот от окна.
- Будем уходить. - твердо повторил он. - Наши вшивые командиры сдадутся не позднее чем через двенадцать часов. И сдадут в первую очередь нас, будьте в этом уверены. И не один из этих трусливых шкурников ни пули себе в лоб не пустит, ни в тюрьму не сядет. Но если кто из вас хочет ещё пострелять, а потом в лагерях на нарах клопов кормить - я не удерживаю. он выдержал паузу. - Есть желающие?
Никто ему ничего не ответил, по худому лицу Тарасова проскользнула улыбка и он снял с пояса кожаный офицерский ремень.
- Но я хочу , ребята, чтоб у каждого из вас осталась память об этих днях... Мы теперь повязаны кровью. Не в зависимости от того, убил ли кто вас кого-нибудь или нет. Кровь на вас всех. До конца жизни.
Он снял с ремня кинжал в ножнах, выдернул тонкое и длинное лезвие и принялся резать ремень на неровные куски.
Сквозь открытые двери в зал вошел Горин, быстро огляделся и наклонился к Тарасову.
- Финиш, Валерий?
- Да, командир. Я ради этих баранов ни свою башку не подставлю, ни парней не дам. Пошли они к черту, пусть Баркашов своих кидает в мясорубку.
- Да и он не торопится... Выходите спокойно, через восточную сторону. Оцепление пропустит, только оружие с собой пусть не волокут. Пойдем, я тебе ещё пару слов скажу.
Оба командира вышли, Тарасов вернулся через минуту, лицо его осунулось и помрачнело, голос зазвучал неестественно, словно он преодолевал внутреннюю боль.
- Ждать не будем. Последнее "прости" и расходимся. Сегодня же исчезайте из Москвы. Сразу же. Заскочили домой, переоделись и чем дальше от столицы, тем лучше.
Он присел к столу и быстрыми, сильными движениями дорезал ремень, потом поднял голову.
- Так сколько нас осталось? Восемь?
- Да...
Он отбросил кинжал, вытащил из кармана фломастер и быстро что-то чиркнул на куске кожи, потом спросил.
- Правофланговый?
- Я. - ответил Денис.
- Получи на память. Кто следующий по росту?
От окна ступил тонкий парень.
- Я.
- Значит, номер второй...
Денис глянул на кусок кожи, который зажимал в руке - на ворсистой его стороне было твердо выведено: "№ 1" и короткая роспись, различить в которой можно было только букву "Т".
Последним получил свой кусок кожи от ремня широкоплечий коротышка и Денис понял, что у него на этом символе минувших событий начертана цифра № 8 с росписью командира. Тарасов свернул остатки ремня с пряжкой в кольцо и засунул его себе в карман.
- Все, мужики. Оружие оботрите как следует, чтоб не оставалось отпечатков пальцев, валите все на стол и проделываем без паники самый главный боевой маневр - отступление.
Рукавом комбинезона Денис обтер свой автомат везде, где его касался и аккуратно положил на стул.
- За мной.
Следом за Тарасовым все вышли в коридор и долго бродили по переходам здания, Тарасов останавливался, заглядывал в кабинеты, перекидывался с невидимыми собеседниками непонятными словами, потом они прошли длинным подвальным коридором и оказались на воздухе. Где-то впереди виднелся парапет набережной, несколько армейских грузовиков перед ними и отдельные фигуры солдат.
- Идите между первой и второй машиной справа. - негромко сказал Тарасов. - Если будут останавливать - не убегайте. Пропустят. Помните, что я вам сказал. быть может когда встретимся. Сразу после оцепления - все в разные стороны, по одиночке. Домой и на отрыв. Правофланговый?
- Я. - ответил Денис.
- Принимай команду... Выводи дивизию из вражеского окружения.
Денис махнул рукой и все двинулись за ним следом неуверенной толпой. Фарид поравнялся с ним и зашагал рядом, слегка прихрамывая.
- Тебя что, в ногу ранили? - спросил Денис.
- Да так, колено зашиб.
Уже издали Денис увидел, как из желтого УАЗа синей полосой милицейского отличия, вышел армейский офицер, сделал несколько шагов, никакой команды не подал, и встал не на пути "отступающей дивизии", а чуть в стороне, не заграждая проход.
Денис пытался идти ровно, хотя боль в ноге становилась горячей.
Когда они поравнялись с офицером, тот прошипел громко и презрительно.
- Ш-шапана дристучая. К стенке бы вас поставить, солляков.
Но несколько солдат, стоявших в оцеплении, не сказали ничего, все были вооружены и лишь молча смотрели на проходивших мимом.
За линией оцепления они беспрепятственно дошли до набережной и в этот момент Дениса начало мутить, силуэты домов в темноте осенней ночи вдруг поплыли у него перед глазами и он с трудом переставлял ноги не зная куда бредет, пока не услышал взволнованный старческий голос.
- Мальчики, вы оттуда, из Белого дома?
- Оттуда, - ответил Фарид, оказавшийся рядом.
- Вы ранены, да?
- Умираем. - буркнул Фарид.
- Тогда в машину, в машину ко мне! Она вот тут, рядом.
Денис даже не разобрался, в легковшуку какой марки залез, старик продолжал возбужденно что-то бормотать и по приказу Фарида остановился невдалеке от ресторана "Прага".
- Спасибо, дед. - попрощался Фарид, а Денис вообще что-либо понимал плохо, боль в ноге раскалялась и от бедра достигла уже живота.
Но даже сквозь эту боль и туман перед глазами он поразился безмятежности ночного Арбата, когда Фарид вытащил его под сияние фонарей. Для людей, которые бродили по улице - ничего не происходило!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
- Какой телевизор, - ответил Денис, хотя не контролировал ни голоса своего , ни слов. - Тут не до того!
- Брось. Сейчас надо вернуться. Пошли.
Денис двинулся следом за ним и неожиданно боль в правом бедре кольнула его так, будто приложили раскаленный прут.
- Борьки так и не видел? - спросил Фарид.
- Нет.
- Значит, сгиб!
Фарид уже легко ориентировался в дверях и они оказались все в том же зале, на столе стоял аккумулятор и ярко светила автомобильная лампа-переноска.
Денис прошел к стене и сел так, чтобы его правое бедро не было никому видно. Он провел по ноге рукой и почувствовал, что брюки мокрые, надо было понимать, что кровь просочилась сквозь ткань.
Двери скрипнули и Тарасов быстро вошел в зал, бросив на ходу.
- Раненые есть?
Денис колебался несколько секунд.
- Мне ногу задело...
- Когда?
- Возле Останкино.
В руках Тарасова вспыхнул фонарь, он шагнул к Денису, направил луч в лицо и проговорил.
- А, правофланговый... Покажи рану.
Денис повернулся, выпрямил ногу. В свете фонаря обнаружилось , что от середины бедра до колена брюки залиты чем-то темным.
- Сгибается, разгибается? - бегло спросил Тарасов.
- Да.
- Значит по касательной задело. Счастлив твой Бог. Но перетяни как нибудь. - он подошел к столу и сел на подвернувшийся стул. - Сколько нас осталось?
Пересчитали - осталось восемь человек. Сам Тарасов - девятый.
- Все парни, через час будем уходить. Кончились игры. - произнес Тарасов и поднял голову на неуверенный ропот от окна.
- Будем уходить. - твердо повторил он. - Наши вшивые командиры сдадутся не позднее чем через двенадцать часов. И сдадут в первую очередь нас, будьте в этом уверены. И не один из этих трусливых шкурников ни пули себе в лоб не пустит, ни в тюрьму не сядет. Но если кто из вас хочет ещё пострелять, а потом в лагерях на нарах клопов кормить - я не удерживаю. он выдержал паузу. - Есть желающие?
Никто ему ничего не ответил, по худому лицу Тарасова проскользнула улыбка и он снял с пояса кожаный офицерский ремень.
- Но я хочу , ребята, чтоб у каждого из вас осталась память об этих днях... Мы теперь повязаны кровью. Не в зависимости от того, убил ли кто вас кого-нибудь или нет. Кровь на вас всех. До конца жизни.
Он снял с ремня кинжал в ножнах, выдернул тонкое и длинное лезвие и принялся резать ремень на неровные куски.
Сквозь открытые двери в зал вошел Горин, быстро огляделся и наклонился к Тарасову.
- Финиш, Валерий?
- Да, командир. Я ради этих баранов ни свою башку не подставлю, ни парней не дам. Пошли они к черту, пусть Баркашов своих кидает в мясорубку.
- Да и он не торопится... Выходите спокойно, через восточную сторону. Оцепление пропустит, только оружие с собой пусть не волокут. Пойдем, я тебе ещё пару слов скажу.
Оба командира вышли, Тарасов вернулся через минуту, лицо его осунулось и помрачнело, голос зазвучал неестественно, словно он преодолевал внутреннюю боль.
- Ждать не будем. Последнее "прости" и расходимся. Сегодня же исчезайте из Москвы. Сразу же. Заскочили домой, переоделись и чем дальше от столицы, тем лучше.
Он присел к столу и быстрыми, сильными движениями дорезал ремень, потом поднял голову.
- Так сколько нас осталось? Восемь?
- Да...
Он отбросил кинжал, вытащил из кармана фломастер и быстро что-то чиркнул на куске кожи, потом спросил.
- Правофланговый?
- Я. - ответил Денис.
- Получи на память. Кто следующий по росту?
От окна ступил тонкий парень.
- Я.
- Значит, номер второй...
Денис глянул на кусок кожи, который зажимал в руке - на ворсистой его стороне было твердо выведено: "№ 1" и короткая роспись, различить в которой можно было только букву "Т".
Последним получил свой кусок кожи от ремня широкоплечий коротышка и Денис понял, что у него на этом символе минувших событий начертана цифра № 8 с росписью командира. Тарасов свернул остатки ремня с пряжкой в кольцо и засунул его себе в карман.
- Все, мужики. Оружие оботрите как следует, чтоб не оставалось отпечатков пальцев, валите все на стол и проделываем без паники самый главный боевой маневр - отступление.
Рукавом комбинезона Денис обтер свой автомат везде, где его касался и аккуратно положил на стул.
- За мной.
Следом за Тарасовым все вышли в коридор и долго бродили по переходам здания, Тарасов останавливался, заглядывал в кабинеты, перекидывался с невидимыми собеседниками непонятными словами, потом они прошли длинным подвальным коридором и оказались на воздухе. Где-то впереди виднелся парапет набережной, несколько армейских грузовиков перед ними и отдельные фигуры солдат.
- Идите между первой и второй машиной справа. - негромко сказал Тарасов. - Если будут останавливать - не убегайте. Пропустят. Помните, что я вам сказал. быть может когда встретимся. Сразу после оцепления - все в разные стороны, по одиночке. Домой и на отрыв. Правофланговый?
- Я. - ответил Денис.
- Принимай команду... Выводи дивизию из вражеского окружения.
Денис махнул рукой и все двинулись за ним следом неуверенной толпой. Фарид поравнялся с ним и зашагал рядом, слегка прихрамывая.
- Тебя что, в ногу ранили? - спросил Денис.
- Да так, колено зашиб.
Уже издали Денис увидел, как из желтого УАЗа синей полосой милицейского отличия, вышел армейский офицер, сделал несколько шагов, никакой команды не подал, и встал не на пути "отступающей дивизии", а чуть в стороне, не заграждая проход.
Денис пытался идти ровно, хотя боль в ноге становилась горячей.
Когда они поравнялись с офицером, тот прошипел громко и презрительно.
- Ш-шапана дристучая. К стенке бы вас поставить, солляков.
Но несколько солдат, стоявших в оцеплении, не сказали ничего, все были вооружены и лишь молча смотрели на проходивших мимом.
За линией оцепления они беспрепятственно дошли до набережной и в этот момент Дениса начало мутить, силуэты домов в темноте осенней ночи вдруг поплыли у него перед глазами и он с трудом переставлял ноги не зная куда бредет, пока не услышал взволнованный старческий голос.
- Мальчики, вы оттуда, из Белого дома?
- Оттуда, - ответил Фарид, оказавшийся рядом.
- Вы ранены, да?
- Умираем. - буркнул Фарид.
- Тогда в машину, в машину ко мне! Она вот тут, рядом.
Денис даже не разобрался, в легковшуку какой марки залез, старик продолжал возбужденно что-то бормотать и по приказу Фарида остановился невдалеке от ресторана "Прага".
- Спасибо, дед. - попрощался Фарид, а Денис вообще что-либо понимал плохо, боль в ноге раскалялась и от бедра достигла уже живота.
Но даже сквозь эту боль и туман перед глазами он поразился безмятежности ночного Арбата, когда Фарид вытащил его под сияние фонарей. Для людей, которые бродили по улице - ничего не происходило!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68