Да ты только числишься! Все принадлежит Николаю!
Коренастый грубо оттолкнул белобрысого в сторону, шагнул вперед и бросил через плечо:
- У тебя устаревшие сведения. Так было раньше, а теперь кое-что переменилось.
Потом поднял палец и сурово погрозил парню:
- И я не позволю разворовывать фирму! У меня не Колькин характер и сердце не такое мягкое, я нахлебников, да ещё жуликоватых, не потерплю. Заруби себе на носу и перестань мошенничать, иначе в два счета окажешься на улице. Усек?
С этими словами он неторопливо двинулся к выходу, по пути мазнул меня по лицу коротким, но цепким взглядом темных глаз, и вышел на улицу. Белобрысый же остался на месте, с изумлением глядя ему в след, будто открыл для себя что-то новое и крайне неприятное. Когда же, наконец, до конца осознал сказанное, его лицо исказилось от бессильной злобы.
Третьим в этой компании был смуглый парень, одетый во вполне приличную футболку и джинсы и тем не менее выглядевший каким-то помятым. Все это время он молча шел сзади и в свару не вмешивался, а тут вдруг не выдержал, смачно сплюнул на пол и сердито процедит:
- Прибить мало! Кровосос! Ну, ничего, ты свое ещё получишь! Найдется на тебя управа.
Отведя душу, резко развернулся на пятках и исчез за дверью танцевального зала. Белобрысый поспешил следом.
- Ничего себе компания. - подумала я. - Не фирма, а банка с ядовитыми пауками. Сотрудники того и гляди друг другу в глотку вцепятся. Если это та империя, о которой с детства грезил мой друг, то я ему сочувствую.
2
Наконец, вернулся охранник в сопровождении сияющего и слегка пьяненького Николая. Приятель так и лучился радостью, казалось, ничто не омрачало его прекрасного настроения, а о давишнем приключении напоминала лишь полоска пластыря на шее.
- Пришла все-таки? Молодчина!
- Разве я могла не принять приглашение друга детства? Извини, с подарком вышла неувязка. Заранее ничего не приготовила и потому дарю вот это. Помнится, ты очень хотел его иметь.
Я открыла сумочку и достала потемневший от времени Георгиевский крест.
Приятель глянул на мою раскрытую ладонь и расплылся в довольной улыбке:
- Помнишь, значит, как мы с тобой из-за него подрались!
Еще бы не помнить, если в конфликт были втянуты обе семьи, я заработала фингал под глазом, а ссора была прекращена только благодаря вмешательству Колькиного отца.
История была следующей. Как-то раз мы с другом затеяли обследование нашего чердака, планируя на нем обосноваться и устроить штаб красных командиров. Николай никогда раньше наверх не поднимался и как только увидел, сколько самых разных вещей там навалено, напрочь забыл про все штабы. Охваченный азартом, приятель принялся рыться в ящиках, сундуках и чемоданах. Конечно, ничего ценного там не хранилось. На чердак сносили вещи, которыми уже никто не пользовался, в основном имущество маминых родителей. Но для Кольки весь этот старый хлам представлялся неизведанными сокровищами, которые он с энтузиазмом бросился разбирать. Сначала ничего интересного не попадалось, но потом на дне сундука с одеждой он нашел завернутый в тряпицу крест и сразу же объявил его своим. Мне самой крест нужен не был, но и разбрасываться семейным добром я не собиралась. Решив, что награда по справедливости принадлежит мне, выхватила её из рук дружка и сунула в карман. Возмущенный до глубины души приятель попробовал вернуть сокровище, но я решительно возражала и мотивировала это тем, что оно найдено в нашем доме, среди наших вещей. Николай же яростно доказывал, кто вещь откопал тот, значит, и имеет на неё все права. Сначала мы спорили на чердаке, потом спустились вниз, к общему мнению не пришли и слово за слово пререкания переросли в ссору. На шум выскочила сначала моя мама, потом прибежала тетя Сима, но разнять нас было невозможно. Каждый яростно отстаивал свою позицию и не желал слушать никаких доводов. Конец драке положило вмешательство Колькиного отца, но с приятелем мы не разговаривали дней десять.
Я тоже вспомнила эту историю и улыбнулась:
- Хоть и с большим опазданием, но дарю тебе его.
Колькины глазки превратились в щелочки и хитро блеснули. Помнится, они становились такими всякий раз, когда дружок проворачивал удачную, с его точки зрения, сделку. Именно этот блеск и убедил меня, что подарком я угодила.
Николай сунул крест в карман пиджака и предложил пройтись по зданию. Мы обошли сначала первый этаж, где была устроена приемная и кабинет хозяина, потом поднялись на второй. Я шла по коридору, заглядывала в комнаты и ничего не узнавала. Все было перепланировано, перестроено, перегорожено.
- Ну, как тебе? - спросил Николай.
На мой взгляд дом потерял былую прелесть и из старинного особняка превратился в офис средней руки. Однако приятель так гордился проделанной работой, что огорчить его не хватило духу и я, спрятав подальше собственное мнение, выразила восхищение:
- Великолепно! Просто великолепно! И как много людей у тебя работает! Ведь все эти кабинеты заняты, верно?
Слова были насквозь фальшивыми, но я надеялась, что друг не заметит моей неискренности. В конце концов, если не нравилось мне, вовсе не означало, что действительно было плохо. Просто у нас с ним представления о красоте разные, но отрицать, что он проделал гигантскую работу и вдохнул в старое здание новую жизни было невозможно. На мое счастье Николай принял слова за чистую монету и с довольным видом кивнул:
- В них сидят сотрудники фирмы, руководители подразделений. Я же говорил, что построил империю. Не поверила, да?
- Поверила! Просто не представляла, что это такое в действительности.
Наконец, осмотр был окончен, мы снова спустились на первый этаж и вошли в бывший танцевальный зал. Я помнила его большим, светлым, гулким от пустоты. Теперь же он стал значительно меньше и был превращен в столовую. Дальняя часть была отгорожена и, судя по аппетитным запахам, там помещалась кухня. Оставшееся пространство было заставлено круглыми столами под клетчатыми скатертями. Гости занимали не все из них, а только те, что стояли ближе к центру и все равно показалось, что людей в зале много. Увидев, сколько народу собралось на празднование дня рождения моего друга, я удивленно замерла на пороге:
- Я думала, будут только свои!
- А здесь и так только свои! Пойдем, я тебя со всеми познакомлю.
- Не надо! - испугалась я. - Все равно никого не запомню, да и чествование именнинника уже пора начинать. Народ пришел сразу после работы и умирает от голода.
- Ну, как хочешь. - разочаровано протянул Николай. - Собирался похвастаться красавицей-подружкой, но раз ты против...
- Против. - твердо сказала я.
Провожаемая любопытными взглядами, прошла следом за хозяином к столу в центре зала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Коренастый грубо оттолкнул белобрысого в сторону, шагнул вперед и бросил через плечо:
- У тебя устаревшие сведения. Так было раньше, а теперь кое-что переменилось.
Потом поднял палец и сурово погрозил парню:
- И я не позволю разворовывать фирму! У меня не Колькин характер и сердце не такое мягкое, я нахлебников, да ещё жуликоватых, не потерплю. Заруби себе на носу и перестань мошенничать, иначе в два счета окажешься на улице. Усек?
С этими словами он неторопливо двинулся к выходу, по пути мазнул меня по лицу коротким, но цепким взглядом темных глаз, и вышел на улицу. Белобрысый же остался на месте, с изумлением глядя ему в след, будто открыл для себя что-то новое и крайне неприятное. Когда же, наконец, до конца осознал сказанное, его лицо исказилось от бессильной злобы.
Третьим в этой компании был смуглый парень, одетый во вполне приличную футболку и джинсы и тем не менее выглядевший каким-то помятым. Все это время он молча шел сзади и в свару не вмешивался, а тут вдруг не выдержал, смачно сплюнул на пол и сердито процедит:
- Прибить мало! Кровосос! Ну, ничего, ты свое ещё получишь! Найдется на тебя управа.
Отведя душу, резко развернулся на пятках и исчез за дверью танцевального зала. Белобрысый поспешил следом.
- Ничего себе компания. - подумала я. - Не фирма, а банка с ядовитыми пауками. Сотрудники того и гляди друг другу в глотку вцепятся. Если это та империя, о которой с детства грезил мой друг, то я ему сочувствую.
2
Наконец, вернулся охранник в сопровождении сияющего и слегка пьяненького Николая. Приятель так и лучился радостью, казалось, ничто не омрачало его прекрасного настроения, а о давишнем приключении напоминала лишь полоска пластыря на шее.
- Пришла все-таки? Молодчина!
- Разве я могла не принять приглашение друга детства? Извини, с подарком вышла неувязка. Заранее ничего не приготовила и потому дарю вот это. Помнится, ты очень хотел его иметь.
Я открыла сумочку и достала потемневший от времени Георгиевский крест.
Приятель глянул на мою раскрытую ладонь и расплылся в довольной улыбке:
- Помнишь, значит, как мы с тобой из-за него подрались!
Еще бы не помнить, если в конфликт были втянуты обе семьи, я заработала фингал под глазом, а ссора была прекращена только благодаря вмешательству Колькиного отца.
История была следующей. Как-то раз мы с другом затеяли обследование нашего чердака, планируя на нем обосноваться и устроить штаб красных командиров. Николай никогда раньше наверх не поднимался и как только увидел, сколько самых разных вещей там навалено, напрочь забыл про все штабы. Охваченный азартом, приятель принялся рыться в ящиках, сундуках и чемоданах. Конечно, ничего ценного там не хранилось. На чердак сносили вещи, которыми уже никто не пользовался, в основном имущество маминых родителей. Но для Кольки весь этот старый хлам представлялся неизведанными сокровищами, которые он с энтузиазмом бросился разбирать. Сначала ничего интересного не попадалось, но потом на дне сундука с одеждой он нашел завернутый в тряпицу крест и сразу же объявил его своим. Мне самой крест нужен не был, но и разбрасываться семейным добром я не собиралась. Решив, что награда по справедливости принадлежит мне, выхватила её из рук дружка и сунула в карман. Возмущенный до глубины души приятель попробовал вернуть сокровище, но я решительно возражала и мотивировала это тем, что оно найдено в нашем доме, среди наших вещей. Николай же яростно доказывал, кто вещь откопал тот, значит, и имеет на неё все права. Сначала мы спорили на чердаке, потом спустились вниз, к общему мнению не пришли и слово за слово пререкания переросли в ссору. На шум выскочила сначала моя мама, потом прибежала тетя Сима, но разнять нас было невозможно. Каждый яростно отстаивал свою позицию и не желал слушать никаких доводов. Конец драке положило вмешательство Колькиного отца, но с приятелем мы не разговаривали дней десять.
Я тоже вспомнила эту историю и улыбнулась:
- Хоть и с большим опазданием, но дарю тебе его.
Колькины глазки превратились в щелочки и хитро блеснули. Помнится, они становились такими всякий раз, когда дружок проворачивал удачную, с его точки зрения, сделку. Именно этот блеск и убедил меня, что подарком я угодила.
Николай сунул крест в карман пиджака и предложил пройтись по зданию. Мы обошли сначала первый этаж, где была устроена приемная и кабинет хозяина, потом поднялись на второй. Я шла по коридору, заглядывала в комнаты и ничего не узнавала. Все было перепланировано, перестроено, перегорожено.
- Ну, как тебе? - спросил Николай.
На мой взгляд дом потерял былую прелесть и из старинного особняка превратился в офис средней руки. Однако приятель так гордился проделанной работой, что огорчить его не хватило духу и я, спрятав подальше собственное мнение, выразила восхищение:
- Великолепно! Просто великолепно! И как много людей у тебя работает! Ведь все эти кабинеты заняты, верно?
Слова были насквозь фальшивыми, но я надеялась, что друг не заметит моей неискренности. В конце концов, если не нравилось мне, вовсе не означало, что действительно было плохо. Просто у нас с ним представления о красоте разные, но отрицать, что он проделал гигантскую работу и вдохнул в старое здание новую жизни было невозможно. На мое счастье Николай принял слова за чистую монету и с довольным видом кивнул:
- В них сидят сотрудники фирмы, руководители подразделений. Я же говорил, что построил империю. Не поверила, да?
- Поверила! Просто не представляла, что это такое в действительности.
Наконец, осмотр был окончен, мы снова спустились на первый этаж и вошли в бывший танцевальный зал. Я помнила его большим, светлым, гулким от пустоты. Теперь же он стал значительно меньше и был превращен в столовую. Дальняя часть была отгорожена и, судя по аппетитным запахам, там помещалась кухня. Оставшееся пространство было заставлено круглыми столами под клетчатыми скатертями. Гости занимали не все из них, а только те, что стояли ближе к центру и все равно показалось, что людей в зале много. Увидев, сколько народу собралось на празднование дня рождения моего друга, я удивленно замерла на пороге:
- Я думала, будут только свои!
- А здесь и так только свои! Пойдем, я тебя со всеми познакомлю.
- Не надо! - испугалась я. - Все равно никого не запомню, да и чествование именнинника уже пора начинать. Народ пришел сразу после работы и умирает от голода.
- Ну, как хочешь. - разочаровано протянул Николай. - Собирался похвастаться красавицей-подружкой, но раз ты против...
- Против. - твердо сказала я.
Провожаемая любопытными взглядами, прошла следом за хозяином к столу в центре зала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81