- Не бубни, Селивёрстыч, - заметил капитан. - У кого надо, у того и спросим.
И в самом деле, почему через плечо не повесил? - удивился и я, но речь повёл о другом.
- Кто этот неосторожный человек? - поинтересовался я, глядя попеременно то на капитана, то на Синичкина. Откликнулся дознаватель, но откликнулся не по существу вопроса. Он сказал:
- Назовите ваши фамилию, имя и отчество. И адрес местожительства. Документ есть какой-нибудь?
- Нету документа, - соврал я, но на остальные вопросы ответил честно. Пока дознаватель записывал мои данные в тетрадочку школьного формата, возник опять Селивёрстыч.
- Они, Филипп, сами не знают, кто это. Ждут, когда фотографии на дрезине приедут.
Никто не опроверг его слов. Участковый мрачно хлопал по голенищу прутиком, а Синичкин, кончив писать в тетрадке, объявил:
- Значит, так. Вам обоим запрещается в интересах следствия уезжать отсюда или скрываться иным способом. Приедет следователь, проведёт допрос и решит, что с вами делать.
- Да уж, он решит, - откликнулся Селивёрстыч, стараясь говорить саркастически, и поднялся с камня. - Идём, Филипп.
Мы направились к козьей тропе.
Выбравшись на насыпь, мы долго шли молча. Потом я, желая как-то утешить старика, выразился в том смысле, что следователь, небось, не дурак, разберётся, кто есть кто.
- Дурак я, а не он, - ответил на это Селивёрстыч. - Не разобрался, что к чему, и полез под виадук. Теперь расхлёбывай...
- С чего это... - начал я, но не закончил; нехорошая мысль вдруг пришла в мою голову, и мысленно я сказал себе, что я тоже дурак. А Селивёрстыч крякнул и сообщил, что, пока Синичкин шарился по кустам, что ему по службе положено делать, участковый имел с ним один на один беседу. В которой высказал интересную эту... версию: если окажется,
что под виадуком лежит тот, кого менты пасли ещё в скором поезде, то он наверняка прыгал не пустой, а с товаром, который тайно вёз. А товара нет, потому что Синичкин сразу, как пришёл, полез в сумку, но ничего путного там не обнаружил. И тут у любого идиота возникнет подозрение...
- Да-да, - сказал я, изображая такого идиота. - Подозрение, что мы с вами того... в преступном сговоре. Как они нас ещё домой отпустили?
- Капитан сказал, что он лично на меня не думает, потому что давно знает, - заметил Селивёрстыч. - Лет, пожалуй, двадцать. Или побольше. А Синичкин - человек новый. Вот говна-то будет...
- Он откуда, Синичкин? - поинтересовался я.
- По морю плавал, баржой командовал. Пока не утопил её на глубоком месте.
- Это как?
- Очень просто. Шли за Ольхоном, баргузин волну раскачал большую, баржа возьми и нырни носом в воду. И не вынырнула. Груз, говорят, неправильно разместили. Хорошо, хоть сами выбрались. Лежит баржа на дне, там глубина метров шестьсот.
- Ого!
- Ну. Лотом четырехсотметровым меряли, он дна не достал. А Синичкин вывернулся. Но всё равно уволили. Так он в милицию подался...
Мы помолчали.
- Зачем же он на ходу прыгал? - спросил я вдруг то, о чём неотступно думал всю дорогу. - Ведь мог же на остановке тихо в тайгу уйти. С товаром.
- Значит, напугался чего-то. Наше дело, Филипп, десятое. Нам бы с тобой от следователя уйти, как тот колобок от деда с бабкой. Уйдём, как думаешь?
- Ага. Постараемся. Кто это навстречу по путям несётся?
- Пацаны мои. Вдвоём чешут, - отвечал старик, даже не глянув вперёд; увидел он их раньше меня. - Кабы не стряслось чего...
* * *
И в самом деле стряслось. Хозяйка послала пацанов предупредить путевого обходчика, что по линейной связи передали: дополнительный стоит на тридцатом километре у входа в туннель. Туннель заминирован.
Вот он, наихудший вариант. Кто-то предвидел его, и оказался прав.
Но как поездная бригада узнала о грозящей опасности? И что происходит сейчас с остановившимся поездом? Не шутки же ради затормозили его, в конце концов...
Никаких разъяснений гонцы нам дать, конечно, не могли.
- Драндулетом твою семафору в бок, нехай, - сказал на это Селивёрстыч. - Давно передали?
Пацаны одобрительно хмыкнули, и старший, отогнув рукав, сообщил:
- Четырнадцать минут прошло.
- Угу...
Я подумал и предложил:
- Не мешало бы потереться возле поезда, пока он стоит. Недалеко ведь. Глядишь, полезное что-нибудь узнаем.
- Да нельзя мне, - печально ответил старик. - Ну вот представь: сейчас сапёры должны поехать на дрезине, а их кто-нибудь с того же виадука, упаси Бог, кувыркнёт. А меня как раз на месте нет. Не... Сходи к поезду сам, узнай, что и как...
И я, который уже раз за сегодня, пошагал по шпалам. А что бы вы на моём месте сделали? Другой дороги в этом прекрасном краю просто нет.
* * *
Светило солнце. Справа переливалась разными цветами байкальская вода от пронзительно-синего до сверкающе-серого; слева нависали скалы, словно привставшие великаны, заглядывающие в воду: что там, на дне интересного, под прозрачной толщей?
Я шагал и думал. Работал мозгами. Шевелил извилинами.
Почему остановили поезд? И почему на ходу выпрыгнул из вагона гражданин с сумкой? В самом деле кого-то в поезде испугался? И этот кто-то, обнаружив, что гражданин пропал, срочно остановил поезд? Зачем? Ну, это объяснимо: затем, чтобы кого-нибудь отправить на поиски вдоль путей, а самому искать в поезде, прочёсывать вагон за вагоном. Логично? Нет, что вы. Никакой логики. Потому что тогда непонятно, кто и каким способом заминировал туннель. Изнутри движущегося поезда заминировать его невозможно, а позвонить из автомата, как в городе, и сказать взволнованно машинисту: дяденька, не ездий через туннель, взорвёшься - на КБЖД так не получится. И с какого бы конца я не принимался рассуждать - неизменно упирался в этот туннель: на кой чёрт его заминировали?
Так я шагал по шпалам и развлекал себя размышлениями, пока не услышал позади гул, вой и громыханье. Я шмыгнул к ближайшим кустам, и вскоре мимо проскакал маленький тепловозик, тащивший за собой открытую платформу, приспособленную для перевозки людей: внутри неё были пристроены доски для сидений. На платформе ехали десятка два человек,
и все они разглядывали меня с упорством, достойным лучшего применения.
- Катите дальше, - сказал я им вслед. - Нечего на меня пялиться.
И они укатили.
Но как только я прошёл Селивёрстовский туннель на тридцать шестом километре, я увидел их вновь. Тепловозик и платформа стояли у описанного выше виадука, человек пять суетились внизу, у ручья, а на шпалах лицом ко мне стоял участковый, расставив ноги и заложив руки за спину. Он явно дожидался меня, черти б его взяли.
Вероятно, что-то изменилось в моём облике, когда я его увидел, потому что капитан тут же вытащил руку из-за спины, приветственно помахал ею и зычно крикнул:
- А прибавьте-ка шагу, если можно! Ждём вас с нетерпением.
- Меня?!
И я сделал изумлённый вид, будто такая мысль показалась мне совершенно неправдоподобной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21