Прошло порядочно времени, прежде чем он смог собраться с силами и, пошатываясь, уйти из конюшни, оставив на сегодня даже мысль о краже коня.
Эллин Кэмерон была пунктуальна. Джошуа Мэннерс отметил это качество, добавив его к положительным чертам характера Эллин, и хотя это было отнюдь не самым привлекательным ее свойством, но очень ценным качеством любой женщины. Он глубоко затянулся сигаретой, которую только что зажег, наблюдая, как объект его внимания спускается по мраморной лестнице. Его внимание привлекло не платье, надетое на ней, хотя это было обычное платье из изумрудного муара, которое обнажало довольно соблазнительную часть ее груди. И это было не прохладное, явно аристократическое, выражение превосходства на ее несомненно прекрасном лице, или ее богатые каштановые локоны, уложенные мягким «французским узлом», который так и напрашивался быть развязанным рукой мужчины. Это, решил он, сама Эллин Кэмерон обращала на себя внимание: ее грациозность, ее плавные движения, ее спокойное, уверенное осознание того, кем она была и где было ее место в мире. Погасив сигарету о латунную пепельницу, он вышел из клуба, предвкушая завладеть сказочным созданием на целый вечер.
– Мисс Кэмерон, вы выглядите еще великолепнее, чем вчера, – сказал он ей, когда она приблизилась, заметив, что ее лицо стало сразу же настороженным, как будто он вывел ее из состояния задумчивости. – Пошли?
Его заинтриговали эти бездонные зеленые миндалевидные глаза. Их взгляд постепенно пробуждал в нем желание узнать, о чем она думает, и даже мысль о том, что она могла думать о нем, будила в нем множество прекрасных возвышенных чувств. Когда она спустилась с лестницы, он подал ей руку. С секунду она колебалась, потом, не сказав ни слова, взяла его под руку. Тепло ее маленькой ручки переполняло чувствами его сердце.
Он заказал карету, и она ждала с извозчиком у переднего крыльца вместе с каретами, заказанными для этой же цели другими постояльцами гостиницы. Невольно, вопреки всякому здравому смыслу, он почувствовал гордость, когда заметил, что на них оборачиваются. Взглянув на Эллин, он увидел, что она смотрит прямо перед собой, не обращая внимания или просто игнорируя эту публику. Когда Эллин садилась в карету, она эффектным грациозным движением подняла подол своего муарового платья. Он поддержал ее под руку, а другой рукой за талию, прекрасно понимая, что ему очень хотелось до нее дотронуться.
В карете он приказал извозчику трогаться. Эллин сидела чуть поодаль от него, сдержанно сложив руки на коленях.
– Дорога туда займет не очень много времени, – заметил Мэннерс, учитывая то, что в наступающей темноте движение на улице будет редким. – Ферма Медфордов находится к востоку от Луизвилла.
– Ферма? – ее голос выражал удивление. Это было первое слово, которым она обмолвилась с ним за последнее время.
Он кивнул, наблюдая за игрой света и тени на ее обворожительном лице.
– В деревне Блю Грасс все называется фермами. Некоторые земли площадью около миллиона акров их владельцы тоже называют фермами. Довольно неудачная попытка выразить недовольство собой. Что вы на это скажете?
Ее губы тронула едва заметная улыбка, так знакомая ему. Он приготовился принять то, что последует за ней.
– Все же некоторым из нас иногда такая манера приносит определенную пользу, да?
Она была восхитительна. Он не мог сдержать улыбки.
– Как Биллу Боланду удалось добиться вашего согласия, Эллин, несмотря на ваш острый язык? – покачав головой, спросил Мэннерс.
Эллин это не понравилось, и хотя из-за тусклого света он не видел точно, но ему показалось, что она покраснела.
– Я не собираюсь обсуждать с вами свою личную жизнь, мистер Мэннерс. И я не позволяла обращаться вам ко мне по имени.
– Да, действительно, не позволяли, – успокоил он ее. – И если бы я мог допустить мысль о том, что вы когда-нибудь позволите мне это, то я бы подождал до этого времени. Но вы бы этого никогда не сделали. Мы уже пережили несколько вех в конюшне и в номере гостиницы в Дедвуде, которые вы, несомненно, помните. Поэтому, пожалуйста, называйте меня Джошуа. Кроме того, мы ведь предполагаемые родственники.
– Сомневаюсь, что кто-нибудь верит в это, – она говорила презрительно.
– А почему бы и нет? – он был невозмутим. – Я из хорошей семьи старинного рода из Мэриленда. А вы из прекрасной семьи старинного рода из Филадельфии.
– Да как вы… – ее лицо на миг вспыхнуло.
– Генеалогия в таких делах имеет очень важное значение, Эллин, – немного подумав, позволил сказать себе он. – А вы никогда не держали в секрете своего прошлого. Вы не читаете газет? Вес знают, что вы – Кэмерон из Филадельфии. Вот почему никто не осмелился оскорбить вас в лицо.
Он не добавил, что его стараниями пресса узнала о том, что она является ветвью столь престижного семейного дерева. Ее возмущение по поводу вторжения в свое прошлое было вполне естественно.
Эллин ничего не сказала, и ему пришло в голову, что она могла испугаться. Он почувствовал комок в груди и неожиданную потребность обнять ее, но сдержался.
– Мы все исправим сегодня вечером, – мягко сказал он. – Не волнуйтесь.
Когда карета прогрохотала с четверть мили, она заговорила снова:
– Зачем вы это делаете, мистер Мэннерс? – спросила она. Ее голос был тихим. Ему захотелось обнять ее и защитить от всего на свете, но он знал, что не сделает этого. – Что вы с этого имеете?
– Лучше начните называть меня Джошуа, – беспечным голосом ответил он. – Я уже говорил вам сегодня днем. Я ищу работу. Вам надо научиться использовать все средства, что в вашей власти, себе на пользу. Большинству людей это так просто не дается.
Это было неполной правдой, и звучало немного бесцеремонно, даже для него. Но он сказал это, и ничего изменить уже было нельзя. Мэннерс услышал, как она вздохнула.
– Тогда мы ничем не обязаны друг другу, – прохладно заметила Эллин. – Я вижу, что могу многому у вас научиться, Джошуа, в том числе вашему сомнительному искусству использовать людей.
Его имя прозвучало в ее устах как насмешка, и он молча прикусил язык. Давненько он не разговаривал с истинной леди. В Рэпид-Сити он совершил такой же промах, когда попытался забрать у нее Шейка. Он знал, что ему придется возместить ущерб, который он нанес самому себе, и дальше продолжать действовать осторожнее. Мэннерс знал, что она не верит ему, и отчаянно хотел понять, почему.
Ферма Медфордов была украшена снаружи яркими бумажными фонариками, а изнутри – пышными хрустальными канделябрами. Оркестр из шестнадцати музыкантов играл на балконе большой комнаты, где уже толпились десятки богато одетых супружеских пар. Они пили шампанское из великолепных фужеров и закусывали вкусной едой, которую им подносили официанты-негры, одетые в шелковые костюмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Эллин Кэмерон была пунктуальна. Джошуа Мэннерс отметил это качество, добавив его к положительным чертам характера Эллин, и хотя это было отнюдь не самым привлекательным ее свойством, но очень ценным качеством любой женщины. Он глубоко затянулся сигаретой, которую только что зажег, наблюдая, как объект его внимания спускается по мраморной лестнице. Его внимание привлекло не платье, надетое на ней, хотя это было обычное платье из изумрудного муара, которое обнажало довольно соблазнительную часть ее груди. И это было не прохладное, явно аристократическое, выражение превосходства на ее несомненно прекрасном лице, или ее богатые каштановые локоны, уложенные мягким «французским узлом», который так и напрашивался быть развязанным рукой мужчины. Это, решил он, сама Эллин Кэмерон обращала на себя внимание: ее грациозность, ее плавные движения, ее спокойное, уверенное осознание того, кем она была и где было ее место в мире. Погасив сигарету о латунную пепельницу, он вышел из клуба, предвкушая завладеть сказочным созданием на целый вечер.
– Мисс Кэмерон, вы выглядите еще великолепнее, чем вчера, – сказал он ей, когда она приблизилась, заметив, что ее лицо стало сразу же настороженным, как будто он вывел ее из состояния задумчивости. – Пошли?
Его заинтриговали эти бездонные зеленые миндалевидные глаза. Их взгляд постепенно пробуждал в нем желание узнать, о чем она думает, и даже мысль о том, что она могла думать о нем, будила в нем множество прекрасных возвышенных чувств. Когда она спустилась с лестницы, он подал ей руку. С секунду она колебалась, потом, не сказав ни слова, взяла его под руку. Тепло ее маленькой ручки переполняло чувствами его сердце.
Он заказал карету, и она ждала с извозчиком у переднего крыльца вместе с каретами, заказанными для этой же цели другими постояльцами гостиницы. Невольно, вопреки всякому здравому смыслу, он почувствовал гордость, когда заметил, что на них оборачиваются. Взглянув на Эллин, он увидел, что она смотрит прямо перед собой, не обращая внимания или просто игнорируя эту публику. Когда Эллин садилась в карету, она эффектным грациозным движением подняла подол своего муарового платья. Он поддержал ее под руку, а другой рукой за талию, прекрасно понимая, что ему очень хотелось до нее дотронуться.
В карете он приказал извозчику трогаться. Эллин сидела чуть поодаль от него, сдержанно сложив руки на коленях.
– Дорога туда займет не очень много времени, – заметил Мэннерс, учитывая то, что в наступающей темноте движение на улице будет редким. – Ферма Медфордов находится к востоку от Луизвилла.
– Ферма? – ее голос выражал удивление. Это было первое слово, которым она обмолвилась с ним за последнее время.
Он кивнул, наблюдая за игрой света и тени на ее обворожительном лице.
– В деревне Блю Грасс все называется фермами. Некоторые земли площадью около миллиона акров их владельцы тоже называют фермами. Довольно неудачная попытка выразить недовольство собой. Что вы на это скажете?
Ее губы тронула едва заметная улыбка, так знакомая ему. Он приготовился принять то, что последует за ней.
– Все же некоторым из нас иногда такая манера приносит определенную пользу, да?
Она была восхитительна. Он не мог сдержать улыбки.
– Как Биллу Боланду удалось добиться вашего согласия, Эллин, несмотря на ваш острый язык? – покачав головой, спросил Мэннерс.
Эллин это не понравилось, и хотя из-за тусклого света он не видел точно, но ему показалось, что она покраснела.
– Я не собираюсь обсуждать с вами свою личную жизнь, мистер Мэннерс. И я не позволяла обращаться вам ко мне по имени.
– Да, действительно, не позволяли, – успокоил он ее. – И если бы я мог допустить мысль о том, что вы когда-нибудь позволите мне это, то я бы подождал до этого времени. Но вы бы этого никогда не сделали. Мы уже пережили несколько вех в конюшне и в номере гостиницы в Дедвуде, которые вы, несомненно, помните. Поэтому, пожалуйста, называйте меня Джошуа. Кроме того, мы ведь предполагаемые родственники.
– Сомневаюсь, что кто-нибудь верит в это, – она говорила презрительно.
– А почему бы и нет? – он был невозмутим. – Я из хорошей семьи старинного рода из Мэриленда. А вы из прекрасной семьи старинного рода из Филадельфии.
– Да как вы… – ее лицо на миг вспыхнуло.
– Генеалогия в таких делах имеет очень важное значение, Эллин, – немного подумав, позволил сказать себе он. – А вы никогда не держали в секрете своего прошлого. Вы не читаете газет? Вес знают, что вы – Кэмерон из Филадельфии. Вот почему никто не осмелился оскорбить вас в лицо.
Он не добавил, что его стараниями пресса узнала о том, что она является ветвью столь престижного семейного дерева. Ее возмущение по поводу вторжения в свое прошлое было вполне естественно.
Эллин ничего не сказала, и ему пришло в голову, что она могла испугаться. Он почувствовал комок в груди и неожиданную потребность обнять ее, но сдержался.
– Мы все исправим сегодня вечером, – мягко сказал он. – Не волнуйтесь.
Когда карета прогрохотала с четверть мили, она заговорила снова:
– Зачем вы это делаете, мистер Мэннерс? – спросила она. Ее голос был тихим. Ему захотелось обнять ее и защитить от всего на свете, но он знал, что не сделает этого. – Что вы с этого имеете?
– Лучше начните называть меня Джошуа, – беспечным голосом ответил он. – Я уже говорил вам сегодня днем. Я ищу работу. Вам надо научиться использовать все средства, что в вашей власти, себе на пользу. Большинству людей это так просто не дается.
Это было неполной правдой, и звучало немного бесцеремонно, даже для него. Но он сказал это, и ничего изменить уже было нельзя. Мэннерс услышал, как она вздохнула.
– Тогда мы ничем не обязаны друг другу, – прохладно заметила Эллин. – Я вижу, что могу многому у вас научиться, Джошуа, в том числе вашему сомнительному искусству использовать людей.
Его имя прозвучало в ее устах как насмешка, и он молча прикусил язык. Давненько он не разговаривал с истинной леди. В Рэпид-Сити он совершил такой же промах, когда попытался забрать у нее Шейка. Он знал, что ему придется возместить ущерб, который он нанес самому себе, и дальше продолжать действовать осторожнее. Мэннерс знал, что она не верит ему, и отчаянно хотел понять, почему.
Ферма Медфордов была украшена снаружи яркими бумажными фонариками, а изнутри – пышными хрустальными канделябрами. Оркестр из шестнадцати музыкантов играл на балконе большой комнаты, где уже толпились десятки богато одетых супружеских пар. Они пили шампанское из великолепных фужеров и закусывали вкусной едой, которую им подносили официанты-негры, одетые в шелковые костюмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92