– Трезвость – это не развлечение. Это разумное, моральное…
– Ничего не желаю слышать, – прикрикнул Коннор. – Я говорил вам…
– Ну, ну, ребята, – вмешался шериф, – не стоит так кипятиться. Просто дай мне слово, Коннор, что она никогда не…
– Он не может отвечать за меня, – сказала Кэт.
– Даю тебе слово, Уилл. Если она еще когда-нибудь зайдет в салун, я отправлю ее обратно в Чикаго.
– Вы никуда не можете меня отправить!
– Это мы еще посмотрим. – Коннор схватил ее за руку, сделал знак двум другим девушкам идти за ним и выволок Кэт из кабинета шерифа.
– Тебе надо было оставить ее в тюрьме, – заявила Дженни, когда они оказались дома. Враждебность девушки потрясла Кэт. Тут она заметила в проходной комнате мужчину, похожего на ковбоя, который воскликнул:
– В тюрьме?!
– Кто вы? – спросил Коннор.
– Я привез письмо для миссис Кэтлин Фицджеральд. – Он вынул конверт из кармана куртки и в растерянности остановился, переводя глаза с одной женщины на другую.
– Я Кэтлин Фицджеральд, – сказала Кэт.
– И вы были в тюрьме? – выпалил потрясенный ковбой.
Коннор выхватил у него письмо и распечатал его. Бросив взгляд на листок бумаги, он оповестил собравшихся:
– Некто по имени Гарри Крендл хочет на вас жениться.
– По какому праву вы читаете мою почту?
– Это скотовод, который влюбился в нее на пикнике, – пояснила Дженни. – Думаю, нам нужно отослать ее прямо в Диллон.
– В тюрьму? – не унимался ковбой.
– Мы всего лишь партнеры, – сказала Кэт. – Ничего больше.
– Когда это вы успели стать партнерами? – поинтересовался Коннор.
– Я одолжила ему денег на быка и на прочие расходы. Видите ли, выдался тяжелый год – холода, засуха и…
– Ничего не желаю слышать, – отрезал Коннор. – Каким будет ваш ответ?
– Ответ?
– Ну, да. Хотите вы выйти за него замуж?
– Конечно, нет. – Кэт с горечью осознала, что Коннору все равно, каким будет ее ответ.
– Миссис Фицджеральд не хочет выходить замуж. – Коннор протянул письмо ковбою. – Проводи его, Дженни. Вы, наверное, хотите вернуться в Диллон засветло? – добавил он, обращаясь к парню.
– По правде говоря, я думал зайти в какой-нибудь салун и выпить.
– Насколько мне известно, миссис Фицджеральд собирается закрыть все салуны в округе, – сообщил ему Коннор.
– Закрыть? – удивился ковбой. – Но сегодня же воскресенье.
– Вот именно, – выпалила Кэт. – В воскресенье люди должны быть в церкви.
– В церкви? – еще больше удивился посетитель. Он удалился, качая головой и сжимая в руке письмо с отвергнутым предложением.
– По-моему, тебе следовало выйти замуж за Крендла, – съязвила Дженни. – У них в Диллоне полно салунов, которые ты могла бы закрыть.
– Хватит, Дженни, – оборвал ее отец. – Выйди из комнаты. – Когда Дженни, насупившись, вышла, он повернулся к Кэт. – Вы хоть представляете себе, к чему это может привести? Вам известно, почему в последнее время я так часто уезжаю из города? Нет, конечно, неизвестно. Это связано с недовольством рабочих на рудниках. И как я мог вам поверить? Любому в округе ясно, что стоит мне уехать, как вы прямиком направитесь в салуны. Ясно всем, кроме меня, потому что я, как дурак, поверил вашему обещанию.
– Я только обещала не брать с собой Фибу и Шона-Майкла.
– Мне следовало догадаться, что вы собираетесь нарушить обещание и найдете себе оправдание в каком-нибудь извилистом иезуитском рассуждении.
Кэт смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Уже второй раз за сегодняшний день она подверглась нападкам за принадлежность к католической вере, но от Коннора она этого не ожидала.
– У нас не останется ни одного рудника в этих краях, если…
– Ничего подобного. Наша «Лига борьбы за трезвость» действует только в Брекенридже. У нас еще не было времени рассмотреть проблему пьянства в таких местах, как Диллон и Монтесума.
– И у вас его не будет, – заявил Коннор. – Я дал Уиллу слово, и, клянусь Господом, вы не сделаете из меня лжеца. Если понадобится, я свяжусь с Шоном и…
– Право же, вы придаете этому слишком большое значение, – спохватилась Кэт, обеспокоенная тем, как бы Коннор и в самом деле не расстроил брата только потому, что она помогала отцу Дайеру в его благом деле. Бедный отец Дайер! Он так хотел пойти в тюрьму вместе с ними, но Айлиф не позволил, сказав, что осенью ему предстоят перевыборы и он не хочет терять очки, арестовав самого уважаемого божьего человека на западном склоне Скалистых гор. «Очевидно, шерифу не пришло в голову, что, арестовав католичек, он может потерять доверие избирателей», – горько подумала Кэт. Однако, надо попробовать убедить Коннора ничего не говорить Шону.
– Не говорите ничего моему брату, Коннор.
– Нет, скажу.
– Ну, что ж, говорите, – надулась Кэт. – Вот увидите, Шон поймет меня. – Она вздохнула. «А поймет ли меня мама? Вряд ли», – подумала Кэт. Мейв считает, что ее дочь таким образом предаст память отца и мужа. «Неужели так трудно понять, что я не хочу, чтобы другие пережили страдания, выпавшие на долю моей семьи?» – недоумевала Кэт. Она никому не хотела портить веселье. Совсем не обязательно пить, чтобы веселиться. Ведь радуются же люди на праздниках земляники в погожий летний день, радуются балам и катанию на санях и лыжах морозной зимой. И ни одно из этих занятий не вредит здоровью и не лишает человеческого достоинства. Сама Кэт прекрасно проводила время в Колорадо – за исключением тех минут, когда Коннор сердился – а она не выпила ни грамма спиртного за всю свою жизнь.
Может быть, нужно было посоветовать отцу Дайеру не вторгаться в салуны, а организовать ряд лекций о том, как хорошо провести время без алкоголя. Против этого Коннор вряд ли стал бы возражать. Они могли бы совершить поездку с лекциями по всему графству, посещая жилища горняков, организуя пикники, танцы… Сердце у нее упало. Отец Дайер ненавидит танцы! Он никогда не согласится на это. А Коннор никогда не позволит Кэт продолжать кампанию против пьянства. Какой вздор! Мужчины так глупы. И упрямы. Просты удивительно, что находятся самоотверженные женщины, которые соглашаются выйти за них замуж.
ГЛАВА 15
По пути на ранчо Гарри Крендла Кэт любовалась пейзажем, а Коннор называл горные пики, окружавшие Диллон – Рэд, Буффало, Тендерфут; показывал реки – Блу, Тен-Майл и Снейк, сливавшиеся в одну в долине. Кэт так живо интересовалась историей края, что Коннор сам увлекся рассказом.
– Охотники и индейцы встречались в этой долине, чтобы выпить и поторговать. Одноглазый до сих пор помнит эти времена, хотя прошло уже лет сорок. – Он повернул коляску на главную улицу Диллона к гостинице «Уоррен-Отель», которую Кэт рекомендовал отец Дайер. – В 82-м сюда перевезли много домов из Фриско, – продолжил Коннор. – Потом, в 83-м, привезли целый город, так как в Диллон провели железную дорогу, а два года спустя заселили и этот участок между реками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Ничего не желаю слышать, – прикрикнул Коннор. – Я говорил вам…
– Ну, ну, ребята, – вмешался шериф, – не стоит так кипятиться. Просто дай мне слово, Коннор, что она никогда не…
– Он не может отвечать за меня, – сказала Кэт.
– Даю тебе слово, Уилл. Если она еще когда-нибудь зайдет в салун, я отправлю ее обратно в Чикаго.
– Вы никуда не можете меня отправить!
– Это мы еще посмотрим. – Коннор схватил ее за руку, сделал знак двум другим девушкам идти за ним и выволок Кэт из кабинета шерифа.
– Тебе надо было оставить ее в тюрьме, – заявила Дженни, когда они оказались дома. Враждебность девушки потрясла Кэт. Тут она заметила в проходной комнате мужчину, похожего на ковбоя, который воскликнул:
– В тюрьме?!
– Кто вы? – спросил Коннор.
– Я привез письмо для миссис Кэтлин Фицджеральд. – Он вынул конверт из кармана куртки и в растерянности остановился, переводя глаза с одной женщины на другую.
– Я Кэтлин Фицджеральд, – сказала Кэт.
– И вы были в тюрьме? – выпалил потрясенный ковбой.
Коннор выхватил у него письмо и распечатал его. Бросив взгляд на листок бумаги, он оповестил собравшихся:
– Некто по имени Гарри Крендл хочет на вас жениться.
– По какому праву вы читаете мою почту?
– Это скотовод, который влюбился в нее на пикнике, – пояснила Дженни. – Думаю, нам нужно отослать ее прямо в Диллон.
– В тюрьму? – не унимался ковбой.
– Мы всего лишь партнеры, – сказала Кэт. – Ничего больше.
– Когда это вы успели стать партнерами? – поинтересовался Коннор.
– Я одолжила ему денег на быка и на прочие расходы. Видите ли, выдался тяжелый год – холода, засуха и…
– Ничего не желаю слышать, – отрезал Коннор. – Каким будет ваш ответ?
– Ответ?
– Ну, да. Хотите вы выйти за него замуж?
– Конечно, нет. – Кэт с горечью осознала, что Коннору все равно, каким будет ее ответ.
– Миссис Фицджеральд не хочет выходить замуж. – Коннор протянул письмо ковбою. – Проводи его, Дженни. Вы, наверное, хотите вернуться в Диллон засветло? – добавил он, обращаясь к парню.
– По правде говоря, я думал зайти в какой-нибудь салун и выпить.
– Насколько мне известно, миссис Фицджеральд собирается закрыть все салуны в округе, – сообщил ему Коннор.
– Закрыть? – удивился ковбой. – Но сегодня же воскресенье.
– Вот именно, – выпалила Кэт. – В воскресенье люди должны быть в церкви.
– В церкви? – еще больше удивился посетитель. Он удалился, качая головой и сжимая в руке письмо с отвергнутым предложением.
– По-моему, тебе следовало выйти замуж за Крендла, – съязвила Дженни. – У них в Диллоне полно салунов, которые ты могла бы закрыть.
– Хватит, Дженни, – оборвал ее отец. – Выйди из комнаты. – Когда Дженни, насупившись, вышла, он повернулся к Кэт. – Вы хоть представляете себе, к чему это может привести? Вам известно, почему в последнее время я так часто уезжаю из города? Нет, конечно, неизвестно. Это связано с недовольством рабочих на рудниках. И как я мог вам поверить? Любому в округе ясно, что стоит мне уехать, как вы прямиком направитесь в салуны. Ясно всем, кроме меня, потому что я, как дурак, поверил вашему обещанию.
– Я только обещала не брать с собой Фибу и Шона-Майкла.
– Мне следовало догадаться, что вы собираетесь нарушить обещание и найдете себе оправдание в каком-нибудь извилистом иезуитском рассуждении.
Кэт смахнула навернувшиеся на глаза слезы. Уже второй раз за сегодняшний день она подверглась нападкам за принадлежность к католической вере, но от Коннора она этого не ожидала.
– У нас не останется ни одного рудника в этих краях, если…
– Ничего подобного. Наша «Лига борьбы за трезвость» действует только в Брекенридже. У нас еще не было времени рассмотреть проблему пьянства в таких местах, как Диллон и Монтесума.
– И у вас его не будет, – заявил Коннор. – Я дал Уиллу слово, и, клянусь Господом, вы не сделаете из меня лжеца. Если понадобится, я свяжусь с Шоном и…
– Право же, вы придаете этому слишком большое значение, – спохватилась Кэт, обеспокоенная тем, как бы Коннор и в самом деле не расстроил брата только потому, что она помогала отцу Дайеру в его благом деле. Бедный отец Дайер! Он так хотел пойти в тюрьму вместе с ними, но Айлиф не позволил, сказав, что осенью ему предстоят перевыборы и он не хочет терять очки, арестовав самого уважаемого божьего человека на западном склоне Скалистых гор. «Очевидно, шерифу не пришло в голову, что, арестовав католичек, он может потерять доверие избирателей», – горько подумала Кэт. Однако, надо попробовать убедить Коннора ничего не говорить Шону.
– Не говорите ничего моему брату, Коннор.
– Нет, скажу.
– Ну, что ж, говорите, – надулась Кэт. – Вот увидите, Шон поймет меня. – Она вздохнула. «А поймет ли меня мама? Вряд ли», – подумала Кэт. Мейв считает, что ее дочь таким образом предаст память отца и мужа. «Неужели так трудно понять, что я не хочу, чтобы другие пережили страдания, выпавшие на долю моей семьи?» – недоумевала Кэт. Она никому не хотела портить веселье. Совсем не обязательно пить, чтобы веселиться. Ведь радуются же люди на праздниках земляники в погожий летний день, радуются балам и катанию на санях и лыжах морозной зимой. И ни одно из этих занятий не вредит здоровью и не лишает человеческого достоинства. Сама Кэт прекрасно проводила время в Колорадо – за исключением тех минут, когда Коннор сердился – а она не выпила ни грамма спиртного за всю свою жизнь.
Может быть, нужно было посоветовать отцу Дайеру не вторгаться в салуны, а организовать ряд лекций о том, как хорошо провести время без алкоголя. Против этого Коннор вряд ли стал бы возражать. Они могли бы совершить поездку с лекциями по всему графству, посещая жилища горняков, организуя пикники, танцы… Сердце у нее упало. Отец Дайер ненавидит танцы! Он никогда не согласится на это. А Коннор никогда не позволит Кэт продолжать кампанию против пьянства. Какой вздор! Мужчины так глупы. И упрямы. Просты удивительно, что находятся самоотверженные женщины, которые соглашаются выйти за них замуж.
ГЛАВА 15
По пути на ранчо Гарри Крендла Кэт любовалась пейзажем, а Коннор называл горные пики, окружавшие Диллон – Рэд, Буффало, Тендерфут; показывал реки – Блу, Тен-Майл и Снейк, сливавшиеся в одну в долине. Кэт так живо интересовалась историей края, что Коннор сам увлекся рассказом.
– Охотники и индейцы встречались в этой долине, чтобы выпить и поторговать. Одноглазый до сих пор помнит эти времена, хотя прошло уже лет сорок. – Он повернул коляску на главную улицу Диллона к гостинице «Уоррен-Отель», которую Кэт рекомендовал отец Дайер. – В 82-м сюда перевезли много домов из Фриско, – продолжил Коннор. – Потом, в 83-м, привезли целый город, так как в Диллон провели железную дорогу, а два года спустя заселили и этот участок между реками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112