– Дамы очень украшают жизнь, но всадницы из них никудышные.
– Что за глупости? Вот подождите, когда я приду на участок в день ваших перевыборов!
Мэр рассмеялся.
– Собираетесь дать женщинам право голоса и голосовать против меня?
Кэт снова вскарабкалась на лошадь и уехала прочь. Сейчас у нее нет времени на достойный отпор, так как она собиралась посетить как можно больше рудников, расположенных поблизости, и начала с «Кольца Ингрид». Не потребовалось много времени, чтобы убедиться: агенты Флеминга сеяли недовольство среди горняков-посетителей салунов.
Но даже помня об угрозах закрыть салуны, люди были рады поговорить с Кэт. Им не терпелось услышать о спасении дочери Коннора Маклода из огня.
– Вы знаете, все это подстроил Флеминг, – говорила Кэт каждому, кто ее расспрашивал. Когда горняки заговорили об опасности, которую представляет для них право голоса для женщин, Кэт незамедлительно дала отпор: – Сколько салунов я смогла закрыть до сих пор?
– Ни одного, – были вынуждены признать горняки.
– А давно ли вносится на рассмотрение закон об избирательном праве для женщин?
– Со времени освоения территории, – согласились они.
Тем же вечером Кэт сняла номер для ночлега в престонском пансионе, но выспаться ей не удалось, так как постель кишела насекомыми. Коннор перехватил Кэт до того, как она села на поезд, идущий в Диллон.
– Скажи мне, ради Бога, почему ты не в постели?
– Я отлично себя чувствую.
– Ты еле ходишь, и вид у тебя как у полумертвой.
– Спасибо большое, Коннор.
– Ну, ладно, ты выглядишь великолепно. Только немного бледновата. А теперь, пожалуйста, поехали домой. Я знаю, о чем ты говорила с горняками, и эти новости разнесутся уже к концу дня по долине Снейк-Ривер и по Десятимильному каньону.
Кэт позволила Коннору проводить себя домой. Она нуждалась в отдыхе, не говоря уже о времени для выработки альтернативного плана, который пришел ей в голову.
* * *
Кэт не знала, каким образом Медфорд Флеминг узнал о плане проведения закона о борьбе против пьянства посредством предоставления женщинам права голоса, но из разговоров с горняками поняла, что эти слухи, как и все прочие, вызвавшие проблемы с рабочей силой, распространялись агентами Флеминга. Упоминал ли отец Дайер кому-нибудь об их беседе? Вряд ли. Он не одобрил эту идею. Люсинда? Кэт сомневалась. Дженни? После пожара они в течение нескольких недель находились в одной комнате, и Дженни все время была у нее на глазах, со всеми, кто приходил, разговаривала только в присутствии Кэт. Может быть, Дидерик, Нолин или Джимми подслушали и разнесли сплетню? Кто сказал об этом Флемингу? И как получить такие сведения о Флеминге и Трентон Майнинг Компани, которые пригодились бы для контратаки?
Она вспомнила, как Коннор случайно обмолвился, что статистика, собранная Колорадским бюро по найму рабочей силы, составляется на основе данных, предоставленных владельцами рудников. Кэт начала расспрашивать рабочих на рудниках Флеминга, потом сравнила свои записи с опубликованными сводками государственного бюро. Как она и думала, Медфорд Флеминг предоставлял ложные сведения. На самом деле его рудники отличались ужасающими показателями травматизма и текучестью рабочей силы, поэтому горняки даже не успевали понять, насколько опасна ситуация на рудниках, куда они нанимались.
Теперь у Кэт появились доказательства, и она собиралась противостоять Флемингу. Может быть, ей удастся заставить его отказаться от дальнейших происков, пригрозив принять меры, если он будет продолжать в том же духе.
* * *
Флеминг выслушал все, что хотела сказать Кэт: он распускает слухи среди горняков, скрывает сведения об ужасающе высоком уровне травматизма на своих рудниках, уверяя при этом ее рабочих, что они трудятся в опасных условиях. На протяжении всей этой гневной тирады Флеминг изучающе оглядывал Кэт с наглой ухмылкой на холеном лице.
– А вы красивее, чем мне помнилось, – заметил он, когда Кэт сделала паузу, чтобы отдышаться.
– А вы уродливее и презреннее, – отрезала Кэт, заметив, как улыбка исчезла с лица Флеминга. Было видно, что ему не нравится, что его назвали уродливым и презренным. Хорошо! А он-то считал себя в безопасности за этим большим столом, в дорогом кожаном кресле!
– Вторая сторона тоже может принять участие в игре слухов, мистер Флеминг. Только мои слухи окажутся верными. Я встречалась со многими горняками, которые могут подтвердить мои сведения. Может быть, я соберу городской митинг и расскажу горожанам о ваших делишках. Не уверена, что люди представляют себе, сколько рабочих погибло на ваших рудниках. Не знают они и о том, что вдовы и дети не получили от вас помощи ни на грош. Не знают, что случается с людьми, ставшими инвалидами в результате несчастных случаев или в результате болезни легких.
– Вы всерьез рассчитываете на то, что кто-то станет слушать женщину, которая бегает по городу в компании монахини, школьной учительницы и свихнувшегося методистского проповедника?
Кот сощурила глаза.
– Людям будет интересно узнать, что вы считаете отца Дайера свихнувшимся. Особенно, учитывая то, что вы здесь чужак, а он – уважаемый человек, который давно живет здесь.
– Я буду отрицать все, что вы наговорите, мисс. Может быть, я даже сделаю пожертвование на его церковь. А вы должны помнить, что я протестант, а вы относитесь к ненавистным папистам. Или вы не заметили, что здесь все настроены против католиков?
– Нет, не заметила. Все в Брекенридже относятся ко мне очень дружелюбно. Все, кто не работает на вас.
– Но и я готов проявить дружелюбие, миссис Фицджеральд. – На его губах появилась двусмысленная улыбочка, и по спине Кэт пробежал холодок.
– Я собираюсь настоять на том, чтобы шериф провел расследование, как мог начаться пожар в моем доме, – пригрозила Кэт. У нее не было доказательств, что Флеминг замешан в поджоге, но Нолин клялась, что не оставляла огня в кухне, прежде чем отправиться в обитель Святой Гертруды, и ни одна лампа не была зажжена.
– Вам следует иметь в виду, что я могу обвинить вас в клевете, если вы начните выдвигать подобные обвинения, – резко ответил Флеминг, оценивающе поглядывая на Кэт, словно та была вещью, которую он собирался приобрести, и теперь решал, подойдет ли ему покупка по качеству. – Почему бы вам не оставить все эти агрессивные выпады в мой адрес, миссис Фицджеральд. Такое поведение не подобает столь привлекательной женщине. Если вам больше печем заняться, позвольте предложить вам более близкое знакомство. Мне нравится ваш пыл. Думаю, вы были бы мне отличной любовницей.
Кэт открыла рот от возмущения. С игривой ухмылкой на лице, Флеминг поднялся из-за стола.
– Распылять такую страсть возле салунов, размахивать плакатами и злить глупцов, угрожать джентльменам, которые…
– Джентльменам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
– Что за глупости? Вот подождите, когда я приду на участок в день ваших перевыборов!
Мэр рассмеялся.
– Собираетесь дать женщинам право голоса и голосовать против меня?
Кэт снова вскарабкалась на лошадь и уехала прочь. Сейчас у нее нет времени на достойный отпор, так как она собиралась посетить как можно больше рудников, расположенных поблизости, и начала с «Кольца Ингрид». Не потребовалось много времени, чтобы убедиться: агенты Флеминга сеяли недовольство среди горняков-посетителей салунов.
Но даже помня об угрозах закрыть салуны, люди были рады поговорить с Кэт. Им не терпелось услышать о спасении дочери Коннора Маклода из огня.
– Вы знаете, все это подстроил Флеминг, – говорила Кэт каждому, кто ее расспрашивал. Когда горняки заговорили об опасности, которую представляет для них право голоса для женщин, Кэт незамедлительно дала отпор: – Сколько салунов я смогла закрыть до сих пор?
– Ни одного, – были вынуждены признать горняки.
– А давно ли вносится на рассмотрение закон об избирательном праве для женщин?
– Со времени освоения территории, – согласились они.
Тем же вечером Кэт сняла номер для ночлега в престонском пансионе, но выспаться ей не удалось, так как постель кишела насекомыми. Коннор перехватил Кэт до того, как она села на поезд, идущий в Диллон.
– Скажи мне, ради Бога, почему ты не в постели?
– Я отлично себя чувствую.
– Ты еле ходишь, и вид у тебя как у полумертвой.
– Спасибо большое, Коннор.
– Ну, ладно, ты выглядишь великолепно. Только немного бледновата. А теперь, пожалуйста, поехали домой. Я знаю, о чем ты говорила с горняками, и эти новости разнесутся уже к концу дня по долине Снейк-Ривер и по Десятимильному каньону.
Кэт позволила Коннору проводить себя домой. Она нуждалась в отдыхе, не говоря уже о времени для выработки альтернативного плана, который пришел ей в голову.
* * *
Кэт не знала, каким образом Медфорд Флеминг узнал о плане проведения закона о борьбе против пьянства посредством предоставления женщинам права голоса, но из разговоров с горняками поняла, что эти слухи, как и все прочие, вызвавшие проблемы с рабочей силой, распространялись агентами Флеминга. Упоминал ли отец Дайер кому-нибудь об их беседе? Вряд ли. Он не одобрил эту идею. Люсинда? Кэт сомневалась. Дженни? После пожара они в течение нескольких недель находились в одной комнате, и Дженни все время была у нее на глазах, со всеми, кто приходил, разговаривала только в присутствии Кэт. Может быть, Дидерик, Нолин или Джимми подслушали и разнесли сплетню? Кто сказал об этом Флемингу? И как получить такие сведения о Флеминге и Трентон Майнинг Компани, которые пригодились бы для контратаки?
Она вспомнила, как Коннор случайно обмолвился, что статистика, собранная Колорадским бюро по найму рабочей силы, составляется на основе данных, предоставленных владельцами рудников. Кэт начала расспрашивать рабочих на рудниках Флеминга, потом сравнила свои записи с опубликованными сводками государственного бюро. Как она и думала, Медфорд Флеминг предоставлял ложные сведения. На самом деле его рудники отличались ужасающими показателями травматизма и текучестью рабочей силы, поэтому горняки даже не успевали понять, насколько опасна ситуация на рудниках, куда они нанимались.
Теперь у Кэт появились доказательства, и она собиралась противостоять Флемингу. Может быть, ей удастся заставить его отказаться от дальнейших происков, пригрозив принять меры, если он будет продолжать в том же духе.
* * *
Флеминг выслушал все, что хотела сказать Кэт: он распускает слухи среди горняков, скрывает сведения об ужасающе высоком уровне травматизма на своих рудниках, уверяя при этом ее рабочих, что они трудятся в опасных условиях. На протяжении всей этой гневной тирады Флеминг изучающе оглядывал Кэт с наглой ухмылкой на холеном лице.
– А вы красивее, чем мне помнилось, – заметил он, когда Кэт сделала паузу, чтобы отдышаться.
– А вы уродливее и презреннее, – отрезала Кэт, заметив, как улыбка исчезла с лица Флеминга. Было видно, что ему не нравится, что его назвали уродливым и презренным. Хорошо! А он-то считал себя в безопасности за этим большим столом, в дорогом кожаном кресле!
– Вторая сторона тоже может принять участие в игре слухов, мистер Флеминг. Только мои слухи окажутся верными. Я встречалась со многими горняками, которые могут подтвердить мои сведения. Может быть, я соберу городской митинг и расскажу горожанам о ваших делишках. Не уверена, что люди представляют себе, сколько рабочих погибло на ваших рудниках. Не знают они и о том, что вдовы и дети не получили от вас помощи ни на грош. Не знают, что случается с людьми, ставшими инвалидами в результате несчастных случаев или в результате болезни легких.
– Вы всерьез рассчитываете на то, что кто-то станет слушать женщину, которая бегает по городу в компании монахини, школьной учительницы и свихнувшегося методистского проповедника?
Кот сощурила глаза.
– Людям будет интересно узнать, что вы считаете отца Дайера свихнувшимся. Особенно, учитывая то, что вы здесь чужак, а он – уважаемый человек, который давно живет здесь.
– Я буду отрицать все, что вы наговорите, мисс. Может быть, я даже сделаю пожертвование на его церковь. А вы должны помнить, что я протестант, а вы относитесь к ненавистным папистам. Или вы не заметили, что здесь все настроены против католиков?
– Нет, не заметила. Все в Брекенридже относятся ко мне очень дружелюбно. Все, кто не работает на вас.
– Но и я готов проявить дружелюбие, миссис Фицджеральд. – На его губах появилась двусмысленная улыбочка, и по спине Кэт пробежал холодок.
– Я собираюсь настоять на том, чтобы шериф провел расследование, как мог начаться пожар в моем доме, – пригрозила Кэт. У нее не было доказательств, что Флеминг замешан в поджоге, но Нолин клялась, что не оставляла огня в кухне, прежде чем отправиться в обитель Святой Гертруды, и ни одна лампа не была зажжена.
– Вам следует иметь в виду, что я могу обвинить вас в клевете, если вы начните выдвигать подобные обвинения, – резко ответил Флеминг, оценивающе поглядывая на Кэт, словно та была вещью, которую он собирался приобрести, и теперь решал, подойдет ли ему покупка по качеству. – Почему бы вам не оставить все эти агрессивные выпады в мой адрес, миссис Фицджеральд. Такое поведение не подобает столь привлекательной женщине. Если вам больше печем заняться, позвольте предложить вам более близкое знакомство. Мне нравится ваш пыл. Думаю, вы были бы мне отличной любовницей.
Кэт открыла рот от возмущения. С игривой ухмылкой на лице, Флеминг поднялся из-за стола.
– Распылять такую страсть возле салунов, размахивать плакатами и злить глупцов, угрожать джентльменам, которые…
– Джентльменам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112