Бедный Филип! И вот именно теперь, когда он уже было изыскал в себе силы и почти уже было решился на то, чтобы предоставить-таки жене свободу, которой та так хотела, она снова вошла в его жизнь, и к тому же случилось это при довольно трагичных обстоятельствах.
Думая об этом, Лесли наконец заснула, чтобы очнуться ото сна всего через несколько часов, оказавшись разбуженной звуками, обычно возвещавшими о том, что дежурство ночных медсестер вот-вот закончится, и на их место придет дневной персонал. С трудом поднявшись, она проследила за тем, чтобы Бобби как следует позавтракал, а затем, наскоро поев сама, проводила племянника до машины, которая отвозила его в школу. После этого, медленно, заранее предчувствуя недоброе и проклиная тот недуг, что приковал Акселя к постели, переложив тем самым его обязанности на нее, Лесли отправилась в ту палату, где лежала Дебора Редвуд.
Только сейчас, при ярком свете горного солнца, ей впервые за все это это время довелось близко увидеть жену Филипа. Как жестоко обошлась с ней болезнь! Длинные темные волосы утратили свой блеск, треугольник рта казался теперь мепомерно большим на ее осунувшемся лице, а уродливо выступающие из-под кожи острые ключицы и ребра не оставляли ни единого шанса для некогда прекрасного тела. И только ее голос остался прежним: она говорила все так же мягко и неторопливо, немного растягивая слова, и от этого Лесли вдруг снова ощутила себя младшей изо всех самых младших медсестер.
- Так-так, врач-женщина во владениях Филипа! Вот уже никогда не подумала бы, что доживу до этого дня. Хотя скорее всего на большее мне надеяться уже не приходится. Сколько мне осталось жить?
- Многие лета. - Лесли дотронулась до влажного запястья.
- А где Филип?
- Мистер Редвуд сейчас делает обход.
- А я-то думала, что он лечит меня.
- Это так. Но кроме вас у него есть и другие пациенты.
- И что же мне делать до того, как он найдет время на то, чтобы заглянуть и сюда тоже?
- Просто тихо лежите и отдыхайте.
- Отдыхать в этой дыре? Вы что, издеваетесь?! - Дебора Редвуд попыталась сесть на кровати, но Лесли вовремя успела удержать ее.
- Пожалуйста, лежите. Вам нельзя волноваться.
- Но еще хуже для меня оставаться здесь! Я ушла от Филипа! И неужели вы думаете, что я останусь здесь на этот раз?
Она снова попыталась подняться, но Лесли крепко удерживала ее, и через мгновение она устало откинулась на подушки и закрыла глаза.
- Вот так-то лучше, - пробормотала Лесли. - Поверьте, важнее всего сейчас ваше здоровье. А вы никогда не поправитесь, если станете вот так противиться всему.
Минуты тянулись одна за другой.
- Они, что, собираются делать операцию? - неожиданно спросила Дебора. - Только уж скажите мне правду. Я не хочу, чтобы меня обманывали.
- Я совсем не собираюсь вас обманывать. Но я не знаю ответа на ваш вопрос. - Немного помолчав, Лесли сказала: - А чем вас лечили до этого?
- Ничем. Я не была у врача.
- Но ведь вы должно быть догадывались, что больны!
- Терпеть не могу врачей! Я никогда по собственной воле не подойду ни к одному из них и на пушечный выстрел!
Повернувшись к окну, Лесли смотрела на открывающийся за ним пейзаж, не в силах поверить в то, что взрослый и до некоторой степени разумный человек мог оказаться способен на столь недальновидный поступок.
- Вообще-то был все-таки один врач, к котрому я обращалась в прошлом году, - раздался голос Деборы у нее за спиной. - Он сказал, что мне нужно сделать курс каких-то уколов и полежать пару месяцев.
Лесли обернулась к ней.
- И вы этого не сделали?
- Я никогда не думала, что это так серьезно. Мне просто показалось, что он все очень сильно преувеличивает. Как это обычно случается с большинством врачей. Такова уж их политика. Это одна из тех небольших уловок, которая дает им ощущение всемогущества. Заставить пациента поверить в то, что он умирает, а затем спасти его. Вот такм образом они зарабатывают себе славу - и деньги! - она громко рассмеялась. - Прошу прощения, если мои рассуждения о медиках покажутся вам циничными. Но я уверена, что вам известно, отчего это происходит.
Лесли стоило большого труда промолчать и ничего не ответить ей на это, и несколько минут спустя Дебора снова нарушила молчание, но только на этот раз в ее голосе слышался не сарказм, а страх.
- Как долго я пробуду здесь? Скажите мне всю правду. Тот человек, за которого я собираюсь замуж, нетерпимо относится к любого рода недугам. Он тут же бросит меня, если узнает, что я серьезно заболела.
- Я уверена, что вы все сильно преувеличиваете, - мягко сказала ЛЕсли.
- Нет, конечно же нет. Очень многие мужчины ведут себя в этом смысле подобным образом, но только с Гансом все обстоит намного хуже. Разумеется, это вполне объяснимо, - быстро оговорилась она. - Все его будущее напрямую зависит от его здоровья. Ведь он один из лучших лыжников во всей Швейцарии.
Она говорила с таким волнением, что даже закашлялась, и Лесли тут же подала ей бумажную салфетку из коробки, стоявшей на тумбочке. - Вот, возьмите, а затем выбросьте в урну, что стоит рядом с кроватью.
Тело Деборы сотрясалось в приступе кашля, и очень скоро на салфетке, которую она судорожно прижимала к губам, проступили капельки крови.
Лесли пошла к двери.
- Я сейчас пришлю сюда медсестру.
- Нет, - выдохнула Дебора. - Я не хочу. Они все ненавидят меня за то, что я ушла от Филипа.
Видя ее испуг, Лесли села на стул. Но тут открылась дверь, и в палату вошел сам Филип. Он мгновенно оценил ситуацию, и хотя лицо его помрачнело, голос оставался спокойным.
- Ну, Дебора, как ты себя чувствуешь?
- Не задавай дурацких вопросов! - задыхаясь, проговорила она. - Я чувствую себя наредкость паршиво, и тебе об этом хорошо известно.
Лесли встала, чтобы уйти, но Филип, все еще не сводя глаз с жены, жестом приказал ей остаться.
- После лечения тебе станет лучше, но важнее всего сейчас для тебя это хороший отдых.
- Я только об этом и слышу все сегодняшнее утро! Как я могу расслабиться, когда ты постоянно будешь здесь, рядом со мной? Гансу не следовало привозить меня сюда. Это было большой глупостью с его стороны.
- Но он поступил бы еще более глупо, если бы он не сделал этого. Это одна из лучших клиник во всей Швейцарии.
- Это так мерзко!
- Но по крайней мере лучше, чем если бы тебя отвезли еще куда-нибудь. В конце концов, ты пока еще моя жена.
- То не моя вина!
Он покраснел.
- Я рад вновь услышать твой сарказм. Это верный признак того, что пациент идет на поправку.
- А что, твой пациент? Как неэтично! Ведь ты всегда был зацикленным на этой самой этике, на так ли, а, Филип? Вот почему ты всегда отказывался дать мне свободу.
Редвуд внимательно разглядывал рентгеновские снимки, которые он все это время держал в руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75