– Конечно нет. Мне очень нравится Чартерс. Но я не могу здесь дольше оставаться. Вы просили меня составить Синди компанию, пока будете за границей, но теперь, когда вы вернулись…
– Я ведь не просил вас уехать, – перебил он ее. – Разве это не означает, что я хочу, чтобы вы остались?
– Но почему? Я выполнила свою миссию. И оставаться здесь дольше – значит злоупотреблять вашим гостеприимством. Кроме того, у меня есть свой дом, и мне нужно как-то зарабатывать на жизнь.
– Чепуха! Вы спасли Синди жизнь, и за это я у вас в долгу. Если вам нужны деньги…
– Нет! – От возмущения она даже закричала. – Неужели вы не понимаете, что я не желаю ничего от вас принимать?
– Но почему?
– Потому, что это все здорово смахивает на благотворительность. И пожалуйста, хватит повторять, что я спасла Синди.
Он пропустил ее последние слова мимо ушей.
– Мне не нравится слово «благотворительность», когда речь идет о вас и обо мне. Если вам что-то нужно, я хочу дать вам это, и благотворительность здесь совершенно ни при чем. Я очень богат, Люси, так позвольте хотя бы заботиться о вас.
– Нет, Пол. Мне не хочется быть неблагодарной, бог свидетель, я очень ценю ваше предложение, но все же не могу его принять. Возможно, деньги ничего не значат для вас, но я, приняв их, буду чувствовать себя обязанной. – Она жестом не дала ему прервать ее. – Бесполезно говорить, что это не так. Я знаю себя и знаю, что никогда не изменюсь.
Он вернулся к камину и поставил на столик два наполненных до краев бокала. Один он подал Люси, а второй взял себе.
– За что будем пить? За ваше освобождение из плена?
– Нет! – поспешно ответила она. – Давайте выпьем за… за… самый прекрасный отпуск, какой у меня когда-либо был.
Он молча выпил и поставил бокал на каминную полку. Все еще стоя к Люси спиной, он спросил:
– Значит, вы намереваетесь покинуть Чартерс и снова начать работать на меня?
– Да.
– А вы не будете смущаться при встрече со мной? Как вы собираетесь меня называть – мистер Харлоу или, как сейчас, Пол?
Ясно было, что он шутит, хотя голос его был мрачен. Она заставила себя засмеяться:
– Я… я сделаю, как захотите вы. Он повернулся и посмотрел на нее:
– Это правда?
Совсем смутившись от его близости, она не могла вымолвить ни слова и только судорожно кивнула.
– В таком случае, – медленно произнес он, – вы останетесь здесь навсегда.
Не понимая, она посмотрела на него, и, когда их глаза встретились, он шагнул к ней и крепко взял за плечи. Они стояли так близко, что она могла разглядеть выступившие на его лбу бисеринки пота и маленькую голубую жилку, бешено пульсирующую на виске.
– Что вы со мной делаете? – хрипло проговорил он. – Как вы смеете врываться ко мне и заявлять, что уезжаете?
– Но как я могла не сказать? – Она попыталась высвободиться, но он лишь крепче вцепился в нее, его пальцы больно впились ей в плечи.
– Отпустите меня! – взмолилась она. – Вы причиняете мне боль.
– Но не такую, как вы причиняете мне. – Внезапно он яростно оттолкнул ее. – Давайте проваливайте! Убирайтесь! Вы такая же, как все женщины, используете свою красоту, чтобы сломать мужчину.
– Вы не знаете, что говорите. – Она смотрела на него в ужасе. – Я не хочу вас ломать. Я хочу исчезнуть прежде, чем вы сломаете меня.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ничего, – пробормотала Люси, боясь, что выдала себя с головой, и схватила бокал, но руки у нее так дрожали, что шампанское выплеснулось на пальцы, и она поспешно поставила его на место. – Вы заставляете меня нервничать, – дрожащим голосом пожаловалась она. – Я даже вино не могу допить.
– Пустяки, я пошлю вам дюжину бутылок, или это тоже будет смахивать на благотворительность?
– Прошу вас, Пол, – умоляюще сказала она. – Не будьте таким жестоким.
– Это вы ко мне жестоки.
– О чем вы?
– О вашем отъезде. – Он придвинулся к ней еще ближе, отразившееся на его лице страдание было весьма красноречиво. – Ну почему все нужно облекать в слова? Неужели женская интуиция ничего вам не подсказывает?
Она сделала глубокий вдох:
– Я боюсь ее слушать. Бывает, что, когда чего-то очень хочешь, начинаешь верить даже в то, чего на самом деле и нет.
– На этот раз вы можете полностью доверять своей интуиции. – Он дотронулся до ее руки. – Бедняжка Люси. Что ж вы так в себя не верите? Неужели не видите, что вы для меня значите? Не понимаете, что нужны мне так сильно, что я просто не могу позволить вам уйти? Я люблю вас, Люси, и хочу, чтобы вы остались здесь, со мной.
Счастье огромной волной нахлынуло на нее и затопило все вокруг. Пол любит ее, любит по-настоящему и не хочет, чтобы она уезжала! Ни о чем большем она и не мечтала. Вздохнув от облегчения, Люси прильнула головой к его плечу. Он ласково гладил ее волосы, пальцы легонько скользили ото лба к шее. От его прикосновений ее охватывала сладкая дрожь.
– Не надеялась когда-нибудь услышать, что нужна тебе, – прошептала она.
– Я хотел бы услышать то же самое от тебя.
– Ты нужен мне и будешь нужен всю жизнь, – ответила она и со смелостью, какой сама от себя не ожидала, обвила руками его шею.
В этот момент Люси почувствовала его полную власть над собой. Прижимаясь к нему всем телом, она ощущала охватившую его дрожь, и все ее сомнения исчезли.
– Я хочу тебя, – простонал он. – Я безумно тебя хочу.
Он вновь склонил голову, его руки ласкали ее шею, плечи, грудь.
– Нет! – воскликнула она. Его руки замерли.
– Прости, я не хотел тебя напугать.
– Я боюсь не тебя, – призналась она, и румянец залил ей лицо. – А себя.
– О, Люси! Только ты можешь быть такой изумительно честной, чтобы признаться в этом.
– Почему бы нет? Я ведь не стыжусь своей любви.
– Только боишься? – поддел он ее.
– Немного. Ты должен дать мне время.
– Я не буду торопить тебя, милая. Я ждал так долго, что вполне могу подождать еще чуть-чуть.
Не разжимая объятий, он опустился в стоящее рядом с камином кресло, усадил ее к себе на колени и прижал, словно она была ребенком. На фоне полыхающих в камине дров казалось, что нежное личико Люси окружено сияющим нимбом золотистых волос, а глаза превратились в манящие в фиалковую глубь омуты.
– Ты самое прекрасное, что я когда-либо видел, – хрипло сказал он. – Поверить не могу, что ты почти моя.
Она покраснела, услышав это его «почти», и, увидев выступивший на ее щеках румянец, он рассмеялся.
– Тебя так легко вогнать в краску, Люси. Обожаю это делать.
– Так нечестно. Ведь я не могу ответить тебе тем же.
– Зато ты можешь кое-что гораздо большее. Когда ты в моих объятиях, я теряю голову. Мне больше не удается контролировать свои слова и чувства. – Он приподнял ее лицо, и она увидела, что его губы сжаты, а в глазах больше нет улыбки. – Это новое для меня чувство, Люси, когда я не могу себя контролировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50