А сама уже более полугода в Питере (а может, и в другом каком месте) и даже весточки не подала. Наш торжественный банкет по случаю вселения в новое помещение и по случаю же "расширения штатов" закончился ближе к полуночи, веселы были все, и не хотелось расходиться. Первым ушел доктор Кирпичников, который перед уходом занятно рассказывал о своих встречах, своих больных и наблюдениях, интересных не только специалистам, но и прочей немедицинской публике. В частности, он высказал свое предположение, что у больных шизофренией начинают "мыслить" оба полушария головного мозга. Дескать, у нормальных людей интеллектуальные центры, такие, как центр письма, речи и др., находятся в каком-то одном полушарии, чаще в левом, а вот у больных шизофренией задействованы сразу оба полушария. Отсюда и раздвоение личности. Интересное явление! -Саша, это не твоя ли точка зрения?- спросил его Андрей Петрович. -Моя-с, - с легким смешком и несколько дурачась отметил Сан Саныч и продолжал, а вот еще наблюдение, связанное со сном: Один мой больной, очень в жизни своей человек порядочный и чрезвычайно одаренный, но ужасно неудачливый - а кто, позвольте спросить, у нас из простых людей удачливый-то уж больно будет? - обратился ко мне с таким вот страданием: Каждую ночь снился ему один и тот же сон о том, какой он знаменитый, удачливый и гениальный ученый. В каждую следующую ночь сон имел продолжение с того места, на котором закончился в ночь прошлую. Ну, и пусть бы себе, но в жизни реальной этот человек становился все более нервным и путался даже, представляясь иной раз коллегам, друзьям или просто едва знакомым людям, гениальным ученым:Ха-ха-ха: Он ведь неумышленно так представлялся, а сотрудники уже его в "шизики" зачислять стали. Вот и обратился ко мне с таким страданием. -Так Вы его, Александр Александрович, вылечили-с? - "подначился" к речи Кирпичникова мой отец. -А как же-с? Да: А вот и сынок Ваш, Андрей Петрович, как-то ко мне обратился со своим страданием по поводу снов. Но у него картина другая, сны у Ивана Андреевича, как порой бывает у людей одаренных в нашей непростой жизни, пророческие. Да-с! - и Александр по-учительски воздел вверх правую руку с торчащим указательным пальцем, настолько дурашливо при этом изрекая свои "истины", что несколько напоминал этим Акакия Акакьевича. Кирпичников мне нравился. Он был приятелем Егория Васильевича со студенческих лет. В минуты откровения Егорий нашептывал мне, что у Сан Саныча самого от общения с психическими больными и по складу своего характера тоже "сдвиг по фазе" серьезный намечается. А я так ничего подозрительного не замечал, да я-то не специалист в болезнях психики, как, впрочем, и в других болезнях. Но, повторюсь, мне Саша Кирпичников нравился. Резонер, конечно, но нравился. Да пусть себе глаголет - не по злобе ведь? - нет! Так вот, первым с вечеринки "по поводу" удалился, слегка пошатываясь, Кирпичников. За ним отправился Егорий: этот пошатывался изрядно. Ему я вызвал такси. Только навряд он домой поедет, не иначе к какой-то своей "прихехешнице" закатится, например, к Венерочке. У этой его Венеры задница была шире, чем баня у дяди Пети Варенцова. Так я однажды Егорию и высказал в сердцах, когда он пожаловался мне на периодически возникающую половую слабость, рассматривая при этом пристально свое малое мужское "достоинство". Горе луковое, а не Егорий! Прости меня, Господи! Чтоб той жирной Венерке удовольствие доставить, знаете - какое "достоинство" иметь надобно? И чего Егорий на нее "запал"? Нашел бы себе какую поплоше да посподручнее, так и сила мужская нерегулярностью бы не страдала. Мне-то Егорий говорил, что у него эта болезнь от переживаний и умственного перенапряжения, но Кирпичников, взявшийся, было, за лечение Егория, скоро махнул рукой: редкий случай абсолютно-неэффективного лечения в практике Сан Саныча. По мне, так, вся причина в слабости у Егория лежит в его бытовом пьянстве и в физическом несоответствии и неудобствии от соединения жирного брюха Егория Васильевичаи с необьятностью телес и задницы его пассии Венерочки. Криницин Андрей Петрович сам вызвал такси, чтобы отправиться домой, а с ним заодно и мы с четой Варенцовых увязались. Я уговорил Нюру и Петра Николаевича переночевать у меня, а уж наутро они домой отправятся. Варенцовы любезно согласились. Мы все уже уходили, как Валерий Русинов, слегка покраснев, попросил у меня ключи от офиса. Сам, дескать, закроет фирму. Но за его спиной, чуть поодаль, скромно потупившись, стояла лаборантка Леночка. Ну, и пусть себе остаются. А что остаются они не затем только, чтобы уборку со стола произвесть, а и с интимными планами, меня тоже только порадовало - дело это богоугодное, если по взаимному согласию и с дальним прицелом: "Плодитеся и размножайтеся:". Переночевать у меня? Да мы еще с Варенцовыми расположились на кухне в моей квартире хрущевского типа и славно посидели. Нюра пила только чай, веселила и печалила нас с дядей Петей своими рассказами о соседях и знакомых из села Ильинского. Мы-то с дядей Петей еще "добавили", но понемногу, хотя и часто, не злоупотребляя, однако, чтобы Нюру не сердить. -Зинаида у нас, соседка, рядом живет в Ильинском, так прямо горе у нее: Сынок у ней - Филя, а родила его Зина одиночкой, бросил ее ухажер, когда Зиночка еще беременной была. Рассказ Нюры изобиловал словечками, которые многим показались бы ненормативной лексикой. Я привык к сельскому и яркому, на мой взгляд, разговору Нюры и ее земляков, но не всем может глянуться простая русская речь, еще нередкая в сельской глубинке, и я в упрощенной форме попытаюсь выразить Нюрин рассказ: Зинаида рожала в муках, она всеми силами сдерживала крики и стоны, но боль пронизывала ее, а от крика становилось полегче: Лет пятнадцать, как Зинаида Груздева болела ревматизмом. Беременеть ей врачами было запрещено категорически, но она решилась родить для себя: муж ее, так себе и не муж, а сожитель, смазливый гулящий Николай, любитель выпить и потрепаться, на деле оказался и совсем ненадежным мужиком, и ко времени родов уж пару месяцев, как скрылся неизвестно куда. Поначалу Зинаида попыталась было его разыскивать, да отступилась. Чего разыскивать, если не хочет мужик с нею жить: насильно мил не будешь. По правде сказать, разговор у Зинаиды с Николаем состоялся, когда Зина уже беременная была. Николай просил ее сделать аборт любыми путями, а тогда обещался жить с Зинаидой и даже расписаться честь по чести в местном районном загсе. Зинаида уж и так его ублажала, и этак. Говорила, что ребеночек-то семью их только укрепит и радость великую принесет им, но Николай ни в какую не соглашался. А потом вдруг через какоето время, все больше молчать стал, вроде бы и согласился с доводами Зинаиды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23