Готовь и мне косу. Ночевать мы решили с приятелями на берегу речки, рядышком с участком на лугу, где утром я с Варенцовыми траву косить буду. Нюра отговаривала нас, дескать, ночуйте в доме, от силы - на сеновале. Но мы были непреклонны: поставим палатку, разведем костер, посидим-пообщаемся. Оставив автомашину во дворе у Варенцовых, мы пешком отправились к реке, а идтито всего ничего - с километр, пожалуй. Уже смеркаться начало, как мы остановились на пологом песчаном берегу речки Черной, поросшим кое-где ивняком и черемухой. Напротив нас, на противоположном берегу, темнел лес, загадочный, замерший на ночь. -Егорий, ты собери сушняк и занимайся костром. А мы с Валерой палатку поставим. -С бредешком пройдемся? Ушицы бы сварили, однако. -Сварим-сварим, ты костер готовь. За этим трепом я не переставал думать о Филе, девушке его - Вике. По приезде мы перекинулись парой слов с Нюрой о дезертирстве Филиппа. Для нас было очевидно, что Филя оставил свою часть не случайно, а связан его побег с Викой. Как же мне помочь этим ребятам, ума не приложу. Межде прочим, я как-то видел мать Фили - Зинаиду. Знаете, это была стройная, темноволосая женщина, ходила медленно, плавной какой-то походкой, как лебедушка плыла. А лицо у нее, как у многих женщин с хроническими болезнями - "лик мадонны" это, вот что: матовость кожи, удлиненный овал лица, глаза крупные, усталые, с поволокой, но смотрят проникновенно, всепонимающе. Мне понятен такой взгляд, взгляд человека, знающего о скором уже и печальном исходе своей жизни, взгляд человека, живущего на свете исключительно для исполнения долга, в данном случае - материнского. Говорят: в чем и душа у человека держится? - материнским долгом и держалась. Мы прошлись с Валерием бреднем у берега, один раз и зашли, а поймали рыбы столько, что на уху - с избытком: здесь и пескари, с десяток окуней, язи крупненькие да несколько линей. С ведро поймали! - ну, и рыбалка! Егорий бегал по берегу в ожидании улова, как мальчишка, покрикивал, рыбу нам распугивая. Кабы он не был нам приятелем, так отлупили бы мы его, как пить дать - отлупили бы. Нам светила луна, лунная дорожка на речной глади - почти не колеблется, так незаметно течение. Уха почти готова была, распространяя вокруг чудные ароматы, а Егорий, выпив водки, рассказал нам очередную байку из своей богатой событиями жизни: -Эту историю мне рассказал мой коллега. Он закончил медицинский институт в Казахстане, работает сейчас в нашем городе. Как-то по служебной надобности он посетил город, где когда-то учился, и встретил неожиданно старую свою знакомую: Санитарку морга областного бюро судебно-медицинской экспертизы все звали просто тетя Паня: и преподаватели, и эксперты, студенты и интерны местного медицинского института. Тетя Паня лет двадцать с лишком работала санитаркой, а приехала в Казахстан по комсомольской путевке для поднятия целины. Целинные земли ей поднимать не довелось, а оказалась она в областном городе и стала работать в морге санитаркой. Работу свою на то время, как мой коллега был студентом, она знала уже прекрасно. Эксперты лишь стояли да записывали изменения тканей и органов при наружном и внутреннем исследовании трупа, а всю техническую работу выполняла тетя Паня, и не было такого анатомического ли образования, приема ли технического по вскрытию, какой Пане был неизвестен: учителя у нее, видать, в прошлом были прекрасные. У санитарки и сейчас велика ли зарплата, а в советские времена зарплата и вообще была - мизер. Но тетя Паня, впрочем, как и все санитарки морга, подрабатывала тем, что проводила туалет, уборку трупов, а также и одевала их, снаряжая к погребению. Много-немного, но хоть по трояку, по пятерке коллектив санитарок выручал почти с каждого покойника. На жизнь ей хватало, но и только. Собирала она все эти трудом заработанные денежные бумажки настойчиво и кропотлитво, откладывая излишки в сберкассу. Какая у нее была цель, зачем она копила? - откуда узнать? А зачем сейчас миллионеры новоявленные копят и копят свои миллионы? Затем, видимо, и она копила. Только много с такой работы не накопишь, либо копить надо очень долго. Как-то в один из дней тетя Паня уже собиралась с работы домой: порядок навела, полы везде вымыла, приготовила все необходимое для завтрашней работы экспертов. В морге уже никого из сотрудников, кроме нее, не было, она уже и оделась, доставала ключи из старенькой своей сумочки, как в дверь настойчиво позвонили. Тетя Паня выглянула в окошко и увидела небольшой грузовичок и нескольких милиционеров, остановившихся у входной двери для выгрузки покойника. Санитарка обозлилась неожиданно на милиционеров, что не вовремя ее побеспокоили и прервали ее мечты о том, как она проведет остаток дня, куда пойдет, что купит: Но дверь открыла и впустила доставивших на вскрытие мертвеца. Покойницей оказалась совсем махонькая и худая до невозможности старуха, лицо у нее было сморщено, как губка, и всего-то было с кулачок, рот беззубый и ввалившийся. Что на ней было надето - не поддается описанию, тряпье какое-то засаленное и вонючее невообразимо. Пазуха только у нее подозрительно сильно оттопыривалась, но внимания на это поначалу никто не обратил. Все, в том числе и санитарка, от одного вида и запаха, исходящего от старушки, брезгливо воротили носы. Тетя Паня сердито буркнула на сержантика, что стоял рядом с ней: "Ты чего стоишь тут, поднимай "мазурика" на стол. Мне ли, бабе, этим заниматься, наподымала тут за день всяких, поясница совсем отнимается. Не было у вас другого времени старуху эту вонючую привезти?". Сержант на окрики тети Пани, как часто приезжавший и знавший ее скверный характер, ни единым словом не ответил, а молча и с готовностью стал выполнять Панино предписание. Труп закинули на стол, а санитарка в сердцах хватанула покойницу за грязную рванину на груди. Что тут вдруг сталось! Из-за пазухи стали вываливаться многие денежные бумажки: и трояки, и рубли смятые и грязные, пятерки, червонцы, - и долго они валились... "С ума сойти!", - только и промолвила санитарка. А что делать? Пане - что делать? А милиционерам что оставалось делать? Ведь любой из них, как если бы без свидетелей, так в молчаливом ажиотаже деньги бы эти собрал, жить бы стал всю оставшуюся жизнь, как самый богатый богач. А свидетелей много (да еще в то советское время), значит, надо было честно все деньги описывать и сдавать куда следует: Все подсчитали, описали. Говорили, что там много больше ста тысяч было. С Паней случился настоящий припадок. Это же надо было такому случаю приключиться, такому, что один раз на всю жизнь приключается, а тетя Паня собственноручно себе такое вымудрила! Подождать не могла, пока милиция уйдет! Подожди, да и возьми, вот они твои денежки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23