Над верхней губой — небольшой ровный шрам.
— Как говорится: барышня легли и просют! — добавил один из «штатских», крупный и плечистый. — Может быть, тебе все же не ехать?
— Надо, Сережа, — ответил Игорь. — Пошли.
Заперев квартиру, гуськом спустились по лестнице, не произнеся больше ни слова. У подъезда стояли две машины с работающими двигателями «шестерка» и «девятка», оба водителя — за рулем, в полной готовности. Рядом с каждым из них — рация. Разместившись по автомобилям, поехали. Сергей и «лейтенант» сидели рядом с Кононовым, впереди шла «девятка». Когда добрались до места, установили на крыше синий «маячок», сменили номера, пристегнув их резинкой. Двигатели не выключали, шоферы остались на своих местах. В подъезде ждал человек, который кивнул головой и пошел впереди. На третьем этаже остановились возле нужной двери.
— Здесь, — шепнул человек. «Лейтенант» позвонил, остальные отодвинулись в сторону, чтобы их не было видно. За дверью послышался осторожный шорох. Он снова нажал на кнопку звонка.
— Участковый, проверка регистрации! — громко произнес бравый «лейтенант» со шрамом. И, когда дверь чуть-чуть приоткрылась, резко ударил ее ногой, отчего она широко распахнулась — в свободный проем тотчас же ринулись все пятеро, прятавшиеся за углом.
8
Эта квартира попала в разработку месяц назад. Может быть, Хмурый и не стал бы заниматься ее постояльцами, но уж очень был зол на то, что случилось весной. Тут не было личной вины тех, кто сейчас лежал на полу, скованные наручниками, и все же — именно они, и другие, подобные им, отвечали за смерть Валерия, десятки таких же молодых парней и девчонок. И у Игоря были все основания ненавидеть их. Сколько раз он говорил своим ребятам, предупреждал об этой отраве, и все же нашелся один… Причем, из самых лучших, на которого Кононов возлагал большие надежды. Валерка. Бывший гимнаст, смышленый малый, преданный и без всяких червоточин, всего двадцать пять лет. Нет, червоточинка, все-таки, нашлась. «Дурь». Когда это он только успел подсесть на «травку», ведь все время на виду был? Кто дал ему первым попробовать? Найти бы эту гадину! Всем кажется: один раз — пустяк, ерунда, не привыкнешь. Потом — снова, еще, чтобы расслабиться. А дальше переходишь на более крепкую наркоту. Так и поехало… И вот уже втянулся, не вылезешь. Жаль, еще ничего не видел, пожить как следует не успел, полюбить, а уже полутруп. Валерке еще повезло, если это можно назвать «везением». Он не разложился, не превратился в законченного наркомана, да иначе бы и не задержался у Хмурого в бригаде. А умер внезапно. После дискотеки, в ночном клубе, где, наглотавшись «экстази» — модно! — танцевал до утра. Наверное, принял не одну, а две таблетки этой синтетики. Под рейв-музыку, которая вкупе с метиллен-диоксиметил-амфетамином (Игорь навсегда запомнил название отравы: разбуди ночью — скажет) и убила его. Другие рассказывали: после «экстази» все видишь в необычно ярких красках, всполохах, так радостно, весело и никакой усталости, свободно, легко, хочется прыгать и прыгать. Но зато потом спишь напролет целые сутки и во рту ужасная сухость, жажда. И отходишь от этих «половецких плясок» всю неделю. Еще бы, столько жизненной энергии угрохал! Словно отдался добровольно вампирам. А некоторые так и не просыпаются. Как Валерка. У него в голове какой-то сосуд лопнул. Он жил вместе с сестрой-подростком и бабушкой, родителей не было. Старуха через три месяца тоже умерла, должно быть, не перенесла смерти внука. Осталась одна девочка, теперь вот приходится о ней заботиться, чтобы от рук не отбилась, не пошла по скользкой дорожке. Соблазнов-то вокруг много. Странно все-таки их родители назвали, почти одинаково: Валера и Валерия… Так что «акция», которую он решил провести, необходима. Хотя бы в воспитательных целях.
Про эту квартиру ему нашептала Лариса, знакомая путана, крутившаяся в приблатненных кругах, а той — выболтала малолетняя подружка, не раз бывавшая на сей съемной хате и державшая связь с ее хозяином и постояльцами. Женщины — золотой кладезь информации, не даром их во все времена использовали в разведке. Но на них же и горели даже самые опытные «зубры». Кононов не раз повторял: девушки, вино, наркотики — вот то слабое место, на котором легче всего проколоться. Он попросил Ларису побольше разузнать у малолетки о квартире, из которой распространялись наркотики. Подругой она была боевой, проверенной, знала, что Игорь в долгу не останется. Выяснилось, что живет там некий Ахмет, в малолетку влюблен по уши, дает «травку» и ей, и ее товаркам, но кто он такой вообще и кто стоит на ним — не ясно.
Игорь не поленился, сам съездил по указанному адресу, спустился с верхнего этажа, осмотрел металлическую дверь и телефонную коробку в холле. Потом вызвал к себе Каратова, электронщика, большого спеца по всяким «жучкам» и «мухам». Они сотрудничали с начала девяностых. Попросил его поставить квартиру на «учет» и позаписывать все телефонные разговоры. Через пару дней электронщик пришел несколько обескураженный.
«— Что такое? Не вышло?
— Да все поставил, как надо. Всю болтовню ихнюю записал.
— Ну и?
— А эти гады по-русски только: „здравствуй и прощай“, а так — все по-своему. Ни хрена не поймешь! Тебе пора собственного переводчика заводить.
— Ладно, снимай „жучки“, придумаем что-нибудь другое.»
Поблагодарив Каратова, Игорь на всякий случай оставил у себя телефоно-тарабарскую запись, но отдавать на перевод не стал. Не было у него специалистов по тюркским языкам, а подключать к делу незнакомого человека рискованно. Мало ли какая информация там заложена? Пришлось послать туда Леху и Рябого, знатоков «наружки», оторвав их от другой работы. Мастера они были первоклассные.
«— Значит так, ребята. Будете с этого часа пасти одну хату: режим постояльцев, гости, кто выходит, входит, какие машины подъезжают, фото и видеосъемка и так далее. Ну, сами знаете, не мне вас учить.
— Сколько по времени?
— Денька три-четыре.
— Нет проблем.»
Отпустив парней, Игорь вновь созвонился с Ларисой и отправился к ней в тренажерный зал. Боевая «сестричка» ежедневно, часа два уделяла строительству тела, бодибилдингу. Блюла себя физически, а о моральном здоровье можно позаботиться и после сорока.
«— Ты только не перекачайся, — посоветовал ей Игорь, глядя как она, лежа на спине, выжимает штангу. — И вообще, занялась бы лучше аэробикой.
— У каждой девушки — своя изюминка. Моя изюминка — мускулы, — ответила она, вытирая полотенцем пот. — Некоторые от этого торчат по самые уши.
— Обычно торчат „по самые помидоры“, — поддержал игривый разговор Кононов. — Ладно, у меня к тебе такая просьба. Надо бы тебе съездить с той своей малолеткой на хату к Ахмету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
— Как говорится: барышня легли и просют! — добавил один из «штатских», крупный и плечистый. — Может быть, тебе все же не ехать?
— Надо, Сережа, — ответил Игорь. — Пошли.
Заперев квартиру, гуськом спустились по лестнице, не произнеся больше ни слова. У подъезда стояли две машины с работающими двигателями «шестерка» и «девятка», оба водителя — за рулем, в полной готовности. Рядом с каждым из них — рация. Разместившись по автомобилям, поехали. Сергей и «лейтенант» сидели рядом с Кононовым, впереди шла «девятка». Когда добрались до места, установили на крыше синий «маячок», сменили номера, пристегнув их резинкой. Двигатели не выключали, шоферы остались на своих местах. В подъезде ждал человек, который кивнул головой и пошел впереди. На третьем этаже остановились возле нужной двери.
— Здесь, — шепнул человек. «Лейтенант» позвонил, остальные отодвинулись в сторону, чтобы их не было видно. За дверью послышался осторожный шорох. Он снова нажал на кнопку звонка.
— Участковый, проверка регистрации! — громко произнес бравый «лейтенант» со шрамом. И, когда дверь чуть-чуть приоткрылась, резко ударил ее ногой, отчего она широко распахнулась — в свободный проем тотчас же ринулись все пятеро, прятавшиеся за углом.
8
Эта квартира попала в разработку месяц назад. Может быть, Хмурый и не стал бы заниматься ее постояльцами, но уж очень был зол на то, что случилось весной. Тут не было личной вины тех, кто сейчас лежал на полу, скованные наручниками, и все же — именно они, и другие, подобные им, отвечали за смерть Валерия, десятки таких же молодых парней и девчонок. И у Игоря были все основания ненавидеть их. Сколько раз он говорил своим ребятам, предупреждал об этой отраве, и все же нашелся один… Причем, из самых лучших, на которого Кононов возлагал большие надежды. Валерка. Бывший гимнаст, смышленый малый, преданный и без всяких червоточин, всего двадцать пять лет. Нет, червоточинка, все-таки, нашлась. «Дурь». Когда это он только успел подсесть на «травку», ведь все время на виду был? Кто дал ему первым попробовать? Найти бы эту гадину! Всем кажется: один раз — пустяк, ерунда, не привыкнешь. Потом — снова, еще, чтобы расслабиться. А дальше переходишь на более крепкую наркоту. Так и поехало… И вот уже втянулся, не вылезешь. Жаль, еще ничего не видел, пожить как следует не успел, полюбить, а уже полутруп. Валерке еще повезло, если это можно назвать «везением». Он не разложился, не превратился в законченного наркомана, да иначе бы и не задержался у Хмурого в бригаде. А умер внезапно. После дискотеки, в ночном клубе, где, наглотавшись «экстази» — модно! — танцевал до утра. Наверное, принял не одну, а две таблетки этой синтетики. Под рейв-музыку, которая вкупе с метиллен-диоксиметил-амфетамином (Игорь навсегда запомнил название отравы: разбуди ночью — скажет) и убила его. Другие рассказывали: после «экстази» все видишь в необычно ярких красках, всполохах, так радостно, весело и никакой усталости, свободно, легко, хочется прыгать и прыгать. Но зато потом спишь напролет целые сутки и во рту ужасная сухость, жажда. И отходишь от этих «половецких плясок» всю неделю. Еще бы, столько жизненной энергии угрохал! Словно отдался добровольно вампирам. А некоторые так и не просыпаются. Как Валерка. У него в голове какой-то сосуд лопнул. Он жил вместе с сестрой-подростком и бабушкой, родителей не было. Старуха через три месяца тоже умерла, должно быть, не перенесла смерти внука. Осталась одна девочка, теперь вот приходится о ней заботиться, чтобы от рук не отбилась, не пошла по скользкой дорожке. Соблазнов-то вокруг много. Странно все-таки их родители назвали, почти одинаково: Валера и Валерия… Так что «акция», которую он решил провести, необходима. Хотя бы в воспитательных целях.
Про эту квартиру ему нашептала Лариса, знакомая путана, крутившаяся в приблатненных кругах, а той — выболтала малолетняя подружка, не раз бывавшая на сей съемной хате и державшая связь с ее хозяином и постояльцами. Женщины — золотой кладезь информации, не даром их во все времена использовали в разведке. Но на них же и горели даже самые опытные «зубры». Кононов не раз повторял: девушки, вино, наркотики — вот то слабое место, на котором легче всего проколоться. Он попросил Ларису побольше разузнать у малолетки о квартире, из которой распространялись наркотики. Подругой она была боевой, проверенной, знала, что Игорь в долгу не останется. Выяснилось, что живет там некий Ахмет, в малолетку влюблен по уши, дает «травку» и ей, и ее товаркам, но кто он такой вообще и кто стоит на ним — не ясно.
Игорь не поленился, сам съездил по указанному адресу, спустился с верхнего этажа, осмотрел металлическую дверь и телефонную коробку в холле. Потом вызвал к себе Каратова, электронщика, большого спеца по всяким «жучкам» и «мухам». Они сотрудничали с начала девяностых. Попросил его поставить квартиру на «учет» и позаписывать все телефонные разговоры. Через пару дней электронщик пришел несколько обескураженный.
«— Что такое? Не вышло?
— Да все поставил, как надо. Всю болтовню ихнюю записал.
— Ну и?
— А эти гады по-русски только: „здравствуй и прощай“, а так — все по-своему. Ни хрена не поймешь! Тебе пора собственного переводчика заводить.
— Ладно, снимай „жучки“, придумаем что-нибудь другое.»
Поблагодарив Каратова, Игорь на всякий случай оставил у себя телефоно-тарабарскую запись, но отдавать на перевод не стал. Не было у него специалистов по тюркским языкам, а подключать к делу незнакомого человека рискованно. Мало ли какая информация там заложена? Пришлось послать туда Леху и Рябого, знатоков «наружки», оторвав их от другой работы. Мастера они были первоклассные.
«— Значит так, ребята. Будете с этого часа пасти одну хату: режим постояльцев, гости, кто выходит, входит, какие машины подъезжают, фото и видеосъемка и так далее. Ну, сами знаете, не мне вас учить.
— Сколько по времени?
— Денька три-четыре.
— Нет проблем.»
Отпустив парней, Игорь вновь созвонился с Ларисой и отправился к ней в тренажерный зал. Боевая «сестричка» ежедневно, часа два уделяла строительству тела, бодибилдингу. Блюла себя физически, а о моральном здоровье можно позаботиться и после сорока.
«— Ты только не перекачайся, — посоветовал ей Игорь, глядя как она, лежа на спине, выжимает штангу. — И вообще, занялась бы лучше аэробикой.
— У каждой девушки — своя изюминка. Моя изюминка — мускулы, — ответила она, вытирая полотенцем пот. — Некоторые от этого торчат по самые уши.
— Обычно торчат „по самые помидоры“, — поддержал игривый разговор Кононов. — Ладно, у меня к тебе такая просьба. Надо бы тебе съездить с той своей малолеткой на хату к Ахмету.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67