Они тихо беседовали, не обращая никакого внимания на соблазнительную луну.
- Вы должны загипнотизировать её так, чтобы она призналась, где прячет перстень, и добровольно вернула его, - уныло сказал Захир.
- Методом суггестии я владею, - важно сообщил фокусник, хотя и бессовестно врал. - Но не проще ли будет пробраться в её каюту, когда она, скажем, принимает солнечные ванны, и прошмонать как следует?
- Нет, - отозвался пуштун, физические и духовные силы которого были уже на исходе.
Бессонница так измотала его, что он был готов прыгнуть в воду, чтобы покончить с мучениями. Магический перстень стал ему необходим как воздух. Гибралтаров оставался последней надеждой. Прошлой ночью красавица Глаша по просьбе пуштуна уже обшарила всю каюту Алисы, но нашла лишь пустую шкатулку. Цыганка повторила обыск и сегодня днем - и снова впустую. Тем не менее Захир чувствовал, что заветный перстень с чудодейственным камнем находится где-то здесь, на "Коломбине". Его нельзя было выкрасть, иначе пропадет магическая сила. Хозяин должен либо подарить его, либо вернуть добровольно. Но Гибралтарову знать об этом было не обязательно.
- Выходит, вещь эта вам очень дорога? - задумчиво произнес фокусник, уже начиная строить кое-какие собственные планы насчет перстня. Договорились. Вы убираете мешающего мне человека, я помогаю вам.
- Кто этот несчастный? - спросил Захир, припертый к стене безвыходной ситуацией.
- Укажу в свое время, - подбавил туману Гибралтаров. Он пока ещё сам не знал, кто из пассажиров везет с собой бриллиант "Глория". А вдруг это та же Алиса Ширшинадзе? Тогда он убьет двух зайцев. И зайчиху. Загадочный перстень Захира также возьмет себе. А пуштуна сбросит в воду. Не обращайся, дурень, с просьбами к тому, кого не знаешь. Ничего, лиса Алиса ему все расскажет! Он умел развязывать языки. Достаточно нескольких наркотических таблеток...
А пуштун Мезари думал о том, как, заполучив обратно перстень, он уедет вместе с Глашей в Индию, поближе к горам, к Шамбале, и они начнут там новую светлую жизнь. Правда, у неё есть муж, но он, наверное, скоро умрет. Болезнь эта очень странная, действует на тело и мозг, а улучшения ни у кого из пациентов в лазарете не наблюдается. Если не умрет сам, придется помочь. Гиппократ простит, не впервой.
Они подошли к капитанскому мостику, возле которого лежало бесчувственное тело вахтенного матроса.
- Вчера я занимал такое же положение, - задумчиво произнес Гибралтаров. - Кто-то огрел меня сзади по голове.
- Надо вывести его из шока.
- Не стоит, он ему к лицу. Давайте лучше заглянем в рубку, что-то у меня на душе неспокойно. Кто ведет пароход? И главное - куда?
Они поднялись на капитанский мостик и остолбенели. Сарра Шиншилова держала штурвал обеими руками, лицо её было смертельно бледно, а глаза закрыты.
3
Катенька Флюгова так очаровала Лукомского, что он просидел в апартаментах банкира весь день и почти всю ночь, чувствуя себя молодым жеребчиком и требуя то шампанское, то ужин из белых лебедей, то цыган. Известие о том, что президент фирмы "Гнозис" сделал предложение юной дочери банкира, благодаря болтливому языку её маменьки быстро облетело весь пароход и достигло ушей Полужанской. Юлия пыталась прорваться к изменнику, но телохранители стояли насмерть и не пропускали к хозяину никого.
- Не велено пущать, - говорили Кока с Микой. - Велено взашей гнать. И при этом ржали, поскольку первую невесту недолюбливали. Впрочем, как и нынешнюю, вторую.
Сама же Катенька, придя в сознание, горько разрыдалась. Родители думали, что от нежданно свалившегося счастья, на деле же - от того, что впустую потратила ампулу с ядом, пролив чай.
Оставив с Лукомским супругу, отец целый час втолковывал дочке, насколько важен и необходим этот морганатический брак и какое счастье и независимость он принесет ей в будущем, когда муж сдохнет.
- А сдохнет он непременно раньше тебя. - Август Соломонович говорил шепотом, опасаясь, что в соседней комнате его услышит пребывающий на седьмом небе жених, который в тот момент взасос целовал Анну Флюгову, спутав её, очевидно, с Катенькой. - И станешь ты молодой вдовой с миллионным состоянием.
Такая радужная перспектива пришлась дочери по душе. Во-первых, часть денег можно передать Красной Дружине Мстителей, а во-вторых, выполнить решение Штаба гораздо проще, если жертва постоянно находится рядом с тобой, да ещё в качестве законного мужа.
- Пожалуй, я согласна, - сказала дочь.
- Умница! - Отец поцеловал её в лоб. - Я ведь и отправился в плавание, чтобы познакомить тебя с этим замечательным человеком, преданным другом и отличным семьянином.
- Но ему не нравится Дима, - вспомнила вдруг Катенька. - А я без него не могу идти замуж.
- Ничего, потерпи всего полгода. Больше старый козел не протянет. Это уж я беру на себя.
Они вернулись в гостиную, где стюарды уже накрывали праздничный стол.
- А куда делся молодой? - спросил Флюгов, испугавшись, что Лукомский, как гоголевский Подколесин, выпрыгнул в окно, то есть в иллюминатор.
- В спальне. С вашей женой, - ответили Кока с Микой.
- Отлично, - успокоился Август Соломонович. - Она ему вправит мозги.
Что уж там вправляла Лукомскому банкирша, осталось невыясненным, но, появившись в растерзанном виде, он вновь потребовал хор цыган. Телохранители бросились выполнять приказ, оставив на страже Анну Флюгову. Банкирша не впустила бы в свадебные чертоги не только Юлию Полужанскую, но и всю личную гвардию президента Туркменистана. Жених и невеста обменялись пылкими поцелуями.
Каюты цыган оказались опечатанными, но рядом, при входе в матросский кубрик, стоял боцман, пояснивший, что ромалы тяжело больны, и ещё неизвестно, поправятся ли они до Астрахани или придется готовить ледник.
- Щас они у меня быстренько на ноги вскочут, - сказал Мика, отталкивая боцмана.
- Нельзя! Лазарет! Карантин! - заорал тот, поднимая пудовые кулаки.
Завязалась молниеносная драка. Вдвоем телохранители смогли одолеть строптивого боцмана и вломить ему по первое число григорианского календаря. Поверженный противник пополз звать на подмогу матросов, а Кока с Микой ворвались в лазарет.
На стульчике возле постели мужа сидела Глаша. Другие пациенты лежали на кроватях, впритык. Кое у кого были связаны руки и ноги.
- Всем встать! - заорал Кока, выхватив для большей убедительности пистолет.
Поднялась одна Глаша, ничуть не испуганная.
- Чего кричишь? - спросила она. - Кого надо?
- Цыган! Хозяин требует.
- Немощные все. Иди, золотой, обратно.
Мика тем временем освобождал пациентов от пут.
- Ежели через две минуты не соберетесь, всех перестреляю к ежовой матери, - предупредил Кока. - Последняя гастроль, поняла?
- Как не понять, янтарный. Мы сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
- Вы должны загипнотизировать её так, чтобы она призналась, где прячет перстень, и добровольно вернула его, - уныло сказал Захир.
- Методом суггестии я владею, - важно сообщил фокусник, хотя и бессовестно врал. - Но не проще ли будет пробраться в её каюту, когда она, скажем, принимает солнечные ванны, и прошмонать как следует?
- Нет, - отозвался пуштун, физические и духовные силы которого были уже на исходе.
Бессонница так измотала его, что он был готов прыгнуть в воду, чтобы покончить с мучениями. Магический перстень стал ему необходим как воздух. Гибралтаров оставался последней надеждой. Прошлой ночью красавица Глаша по просьбе пуштуна уже обшарила всю каюту Алисы, но нашла лишь пустую шкатулку. Цыганка повторила обыск и сегодня днем - и снова впустую. Тем не менее Захир чувствовал, что заветный перстень с чудодейственным камнем находится где-то здесь, на "Коломбине". Его нельзя было выкрасть, иначе пропадет магическая сила. Хозяин должен либо подарить его, либо вернуть добровольно. Но Гибралтарову знать об этом было не обязательно.
- Выходит, вещь эта вам очень дорога? - задумчиво произнес фокусник, уже начиная строить кое-какие собственные планы насчет перстня. Договорились. Вы убираете мешающего мне человека, я помогаю вам.
- Кто этот несчастный? - спросил Захир, припертый к стене безвыходной ситуацией.
- Укажу в свое время, - подбавил туману Гибралтаров. Он пока ещё сам не знал, кто из пассажиров везет с собой бриллиант "Глория". А вдруг это та же Алиса Ширшинадзе? Тогда он убьет двух зайцев. И зайчиху. Загадочный перстень Захира также возьмет себе. А пуштуна сбросит в воду. Не обращайся, дурень, с просьбами к тому, кого не знаешь. Ничего, лиса Алиса ему все расскажет! Он умел развязывать языки. Достаточно нескольких наркотических таблеток...
А пуштун Мезари думал о том, как, заполучив обратно перстень, он уедет вместе с Глашей в Индию, поближе к горам, к Шамбале, и они начнут там новую светлую жизнь. Правда, у неё есть муж, но он, наверное, скоро умрет. Болезнь эта очень странная, действует на тело и мозг, а улучшения ни у кого из пациентов в лазарете не наблюдается. Если не умрет сам, придется помочь. Гиппократ простит, не впервой.
Они подошли к капитанскому мостику, возле которого лежало бесчувственное тело вахтенного матроса.
- Вчера я занимал такое же положение, - задумчиво произнес Гибралтаров. - Кто-то огрел меня сзади по голове.
- Надо вывести его из шока.
- Не стоит, он ему к лицу. Давайте лучше заглянем в рубку, что-то у меня на душе неспокойно. Кто ведет пароход? И главное - куда?
Они поднялись на капитанский мостик и остолбенели. Сарра Шиншилова держала штурвал обеими руками, лицо её было смертельно бледно, а глаза закрыты.
3
Катенька Флюгова так очаровала Лукомского, что он просидел в апартаментах банкира весь день и почти всю ночь, чувствуя себя молодым жеребчиком и требуя то шампанское, то ужин из белых лебедей, то цыган. Известие о том, что президент фирмы "Гнозис" сделал предложение юной дочери банкира, благодаря болтливому языку её маменьки быстро облетело весь пароход и достигло ушей Полужанской. Юлия пыталась прорваться к изменнику, но телохранители стояли насмерть и не пропускали к хозяину никого.
- Не велено пущать, - говорили Кока с Микой. - Велено взашей гнать. И при этом ржали, поскольку первую невесту недолюбливали. Впрочем, как и нынешнюю, вторую.
Сама же Катенька, придя в сознание, горько разрыдалась. Родители думали, что от нежданно свалившегося счастья, на деле же - от того, что впустую потратила ампулу с ядом, пролив чай.
Оставив с Лукомским супругу, отец целый час втолковывал дочке, насколько важен и необходим этот морганатический брак и какое счастье и независимость он принесет ей в будущем, когда муж сдохнет.
- А сдохнет он непременно раньше тебя. - Август Соломонович говорил шепотом, опасаясь, что в соседней комнате его услышит пребывающий на седьмом небе жених, который в тот момент взасос целовал Анну Флюгову, спутав её, очевидно, с Катенькой. - И станешь ты молодой вдовой с миллионным состоянием.
Такая радужная перспектива пришлась дочери по душе. Во-первых, часть денег можно передать Красной Дружине Мстителей, а во-вторых, выполнить решение Штаба гораздо проще, если жертва постоянно находится рядом с тобой, да ещё в качестве законного мужа.
- Пожалуй, я согласна, - сказала дочь.
- Умница! - Отец поцеловал её в лоб. - Я ведь и отправился в плавание, чтобы познакомить тебя с этим замечательным человеком, преданным другом и отличным семьянином.
- Но ему не нравится Дима, - вспомнила вдруг Катенька. - А я без него не могу идти замуж.
- Ничего, потерпи всего полгода. Больше старый козел не протянет. Это уж я беру на себя.
Они вернулись в гостиную, где стюарды уже накрывали праздничный стол.
- А куда делся молодой? - спросил Флюгов, испугавшись, что Лукомский, как гоголевский Подколесин, выпрыгнул в окно, то есть в иллюминатор.
- В спальне. С вашей женой, - ответили Кока с Микой.
- Отлично, - успокоился Август Соломонович. - Она ему вправит мозги.
Что уж там вправляла Лукомскому банкирша, осталось невыясненным, но, появившись в растерзанном виде, он вновь потребовал хор цыган. Телохранители бросились выполнять приказ, оставив на страже Анну Флюгову. Банкирша не впустила бы в свадебные чертоги не только Юлию Полужанскую, но и всю личную гвардию президента Туркменистана. Жених и невеста обменялись пылкими поцелуями.
Каюты цыган оказались опечатанными, но рядом, при входе в матросский кубрик, стоял боцман, пояснивший, что ромалы тяжело больны, и ещё неизвестно, поправятся ли они до Астрахани или придется готовить ледник.
- Щас они у меня быстренько на ноги вскочут, - сказал Мика, отталкивая боцмана.
- Нельзя! Лазарет! Карантин! - заорал тот, поднимая пудовые кулаки.
Завязалась молниеносная драка. Вдвоем телохранители смогли одолеть строптивого боцмана и вломить ему по первое число григорианского календаря. Поверженный противник пополз звать на подмогу матросов, а Кока с Микой ворвались в лазарет.
На стульчике возле постели мужа сидела Глаша. Другие пациенты лежали на кроватях, впритык. Кое у кого были связаны руки и ноги.
- Всем встать! - заорал Кока, выхватив для большей убедительности пистолет.
Поднялась одна Глаша, ничуть не испуганная.
- Чего кричишь? - спросила она. - Кого надо?
- Цыган! Хозяин требует.
- Немощные все. Иди, золотой, обратно.
Мика тем временем освобождал пациентов от пут.
- Ежели через две минуты не соберетесь, всех перестреляю к ежовой матери, - предупредил Кока. - Последняя гастроль, поняла?
- Как не понять, янтарный. Мы сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55