Почти все жители Фэйерчайлда называли его просто Тим. Он по-прежнему превосходно играл в теннис. Как и его покойный друг, Фредерик Джордж Пелхам, он очень заботился о своем физическом состоянии. В общении с людьми был прост, обходителен, остроумен. В трудные для Пелхамов времена Тим Бекет всегда поддерживал семью. Именно его поддержка позволила им пережить трагедию.
Бекет поприветствовал Джерико с теплотой и энтузиазмом.
— Не могу выразить вам своего удовлетворения, мистер Джерико, когда Луиза сообщила мне, что вы собираетесь написать портрет Старика. Она также сказала мне, что вы хотели бы поговорить с людьми, которые его знали, и я буду счастлив сообщить вам все, что знаю. Мы со Стариком были очень близки, даже несмотря на то, что он был на пятнадцать лет старше меня. За несколько часов до смерти он разгромил меня в теннис как какого-нибудь сопляка. И это в семьдесят лет! — Он жестом указал на коричневое кожаное кресло. — Пожалуйста, устраивайтесь. Только позвольте мне начать рассказывать о Фредерике Джордже Пелхаме, и я заговорю вас до смерти.
— Боюсь, судья Бекет, — сказал Джерико, — что обстоятельства приняли неприятный оборот. — Он уселся в кресло и вытянул свои длинные ноги. — Я хотел бы сообщить вам некую конфиденциальную информацию.
Легкая тень скользнула по симпатичному загорелому лицу Бекета.
— До вас дошли какие-то слухи? — спросил он.
— Да, сэр, но дело не в этом. Я могу рассчитывать на то, что наш разговор останется между нами?
— Разумеется, — ответил Бекет. — Но вы также понимаете, что, будучи адвокатом Пелхамов, я не в праве обсуждать некоторые вопросы.
— Я это понимаю. Но я хотел бы рассказать вам нечто о том, что произошло прошлой ночью.
Вкратце Джерико поведал судье о встрече со снайпером.
Бекет выслушал его, причем из его глаз исчезло обычное насмешливое выражение. Он уже слышал о только что закончившемся семейном совещании.
— Вы не можете ошибаться в этом вопросе, мистер Джерико? Ведь это действительно мог быть несчастный случай, неосторожный выстрел.
— Не мог. Каждый из этих выстрелов миновал меня не более чем на несколько дюймов. Стой я на месте или передвигайся, они бы преследовали меня. Судья Бекет, это было красноречивое предупреждение мне: хватит копаться в этом деле. Миссис Пелхам тоже предложила мне прекратить заниматься этим делом.
— Ну конечно. Бедная Алисия.
— Я лично не считаю, что это были мальчишки, решившие пострелять лягушек, или какие-то недисциплинированные подростки, которым вот так захотелось подразнить семью.
— Я тоже так не думаю, — сказал Бекет. — И вы здесь, как я понимаю, для того, чтобы спросить моего совета, что вам делать дальше?
— Нет, сэр. Не совсем так. Я приму любой совет, кроме одного. Я не намерен поворачиваться спиной к этому делу и уходить от него. Этого, кстати, не позволят ни мое любопытство, ни моя злость.
— Но ведь это же совершенно не ваше дело, мистер Джерико.
— После вчерашнего вечера оно стало таковым, сэр. Это ружье будет целиться мне в спину на протяжении всей моей жизни. Подобное положение меня никак не устраивает. Мне потребуется помощь, но если я не найду ее, то пойду и один.
Бекет поднялся из своего кресла, подошел к одному из окон, долго смотрел на трехрядное шоссе — гордость Фэйерчайлда, — позвенел монетами в кармане, наконец заговорил:
— Мне кажется, я знаю, чего именно вы ждете от меня. Я потратил десять лет на то, чтобы помочь Алисии и семье пережить прошлое. Вы хотите, чтобы я помог вам вновь всколыхнуть эту проблему?
— Правда, судья Бекет, которую пока так и не отыскали, лежит где-то на поверхности. И убийца тоже не стал бы стрелять в меня, не будь он уверен в том, что я могу наткнуться на эту правду. Но если бы я мог наткнуться на нее, то это же мог бы сделать и кто-то еще. Поэтому мы знаем, что убийца лишь выжидал и наблюдал все это время. И я отнюдь не единственный, кто в опасности. Любой, кто способен нанести по нему удар — если ему удастся сделать это, — окажется на линии огня.
— Но ведь подобными делами должна заниматься полиция?
— Безусловно, но мне лично полицейская логика представляется так: не смогли схватить преступника, так надо спрятать его, да поосновательней. Чего бы мне хотелось, судья Бекет, так это вернуться к старому делу. Полиция уже сделала все что смогла. Может, свежий взгляд чему-то поможет… — Он пожал своими широкими плечами.
Бекет отошел от окна.
— Ни одному из нас не доставит вреда, если мы просто поговорим, — сказал он. — После этого мы решим, что делать дальше. Я к вашим услугам, мистер Джерико.
Джерико наклонился вперед.
— Мотив, — сказал он. — Почему, вы считаете, был убит доктор Пелхам? — Бекет медленно покачал головой. — Деньги, которые, как известно, лежат в основе большинства преступлений, в данном случае роли не играли. Старик задолго до смерти переписал все свое имущество на Алисию и детей. Так что они уже получали то, что им причиталось.
— Не думаю, судья Бекет, что соглашусь с вашим утверждением, будто в основе большинства убийств лежат деньги. При этом я не говорю об убийствах, являющихся последствием других преступлений, типа ограбления.
Тим Бекет просмотрел содержимое нескольких зеленых выдвижных ящиков, располагавшихся в углу его кабинета. Вид у него был усталый.
— Я не уголовный адвокат, мистер Джерико. В основном я занимаюсь делами, связанными с недвижимостью. Я составляю завещания для живых и стараюсь сделать все, чтобы после кончины богатого родственника их желания осуществились. Кстати, вас сильно удивит, если я скажу, что часто вижу кошмары? Те самые кошмары, которые порождены гнетущими сомнениями, будто некий друг или просто клиент скончались не от тех причин, которые указаны в их свидетельствах о смерти. Старые мужчина или женщина падают с лестницы и в итоге умирают. Это естественно? Возможно. В середине ночи человеку делают неправильный укол. Подобное возможно? Вероятно. В подобных делах, мистер Джерико, содержатся десятки вопросов. И в каждом деле, где подозрения оправдываются, мотивом оказываются деньги. Я с некоторым облегчением отмечаю отсутствие этого мотива в деле Старика. Дом его пребывал в полном порядке. От его смерти никто бы ничего не выгадал. Но вас ведь не интересуют дискуссии на философские темы, правильно? «Каков был мотив?» — спросили вы. Отсутствие мотива подставляло под удар всех, кто занимался этим расследованием. В том же самом кресле, где сидите сейчас вы, мистер Джерико, сидели и полицейские, и частные детективы, и все они задавали те же самые вопросы. И никто из них не предложил ничего разумного.
— И все же по меньшей мере два члена семьи в беседах со мной не выразили большой и пылкой любви к доктору Пелхаму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Бекет поприветствовал Джерико с теплотой и энтузиазмом.
— Не могу выразить вам своего удовлетворения, мистер Джерико, когда Луиза сообщила мне, что вы собираетесь написать портрет Старика. Она также сказала мне, что вы хотели бы поговорить с людьми, которые его знали, и я буду счастлив сообщить вам все, что знаю. Мы со Стариком были очень близки, даже несмотря на то, что он был на пятнадцать лет старше меня. За несколько часов до смерти он разгромил меня в теннис как какого-нибудь сопляка. И это в семьдесят лет! — Он жестом указал на коричневое кожаное кресло. — Пожалуйста, устраивайтесь. Только позвольте мне начать рассказывать о Фредерике Джордже Пелхаме, и я заговорю вас до смерти.
— Боюсь, судья Бекет, — сказал Джерико, — что обстоятельства приняли неприятный оборот. — Он уселся в кресло и вытянул свои длинные ноги. — Я хотел бы сообщить вам некую конфиденциальную информацию.
Легкая тень скользнула по симпатичному загорелому лицу Бекета.
— До вас дошли какие-то слухи? — спросил он.
— Да, сэр, но дело не в этом. Я могу рассчитывать на то, что наш разговор останется между нами?
— Разумеется, — ответил Бекет. — Но вы также понимаете, что, будучи адвокатом Пелхамов, я не в праве обсуждать некоторые вопросы.
— Я это понимаю. Но я хотел бы рассказать вам нечто о том, что произошло прошлой ночью.
Вкратце Джерико поведал судье о встрече со снайпером.
Бекет выслушал его, причем из его глаз исчезло обычное насмешливое выражение. Он уже слышал о только что закончившемся семейном совещании.
— Вы не можете ошибаться в этом вопросе, мистер Джерико? Ведь это действительно мог быть несчастный случай, неосторожный выстрел.
— Не мог. Каждый из этих выстрелов миновал меня не более чем на несколько дюймов. Стой я на месте или передвигайся, они бы преследовали меня. Судья Бекет, это было красноречивое предупреждение мне: хватит копаться в этом деле. Миссис Пелхам тоже предложила мне прекратить заниматься этим делом.
— Ну конечно. Бедная Алисия.
— Я лично не считаю, что это были мальчишки, решившие пострелять лягушек, или какие-то недисциплинированные подростки, которым вот так захотелось подразнить семью.
— Я тоже так не думаю, — сказал Бекет. — И вы здесь, как я понимаю, для того, чтобы спросить моего совета, что вам делать дальше?
— Нет, сэр. Не совсем так. Я приму любой совет, кроме одного. Я не намерен поворачиваться спиной к этому делу и уходить от него. Этого, кстати, не позволят ни мое любопытство, ни моя злость.
— Но ведь это же совершенно не ваше дело, мистер Джерико.
— После вчерашнего вечера оно стало таковым, сэр. Это ружье будет целиться мне в спину на протяжении всей моей жизни. Подобное положение меня никак не устраивает. Мне потребуется помощь, но если я не найду ее, то пойду и один.
Бекет поднялся из своего кресла, подошел к одному из окон, долго смотрел на трехрядное шоссе — гордость Фэйерчайлда, — позвенел монетами в кармане, наконец заговорил:
— Мне кажется, я знаю, чего именно вы ждете от меня. Я потратил десять лет на то, чтобы помочь Алисии и семье пережить прошлое. Вы хотите, чтобы я помог вам вновь всколыхнуть эту проблему?
— Правда, судья Бекет, которую пока так и не отыскали, лежит где-то на поверхности. И убийца тоже не стал бы стрелять в меня, не будь он уверен в том, что я могу наткнуться на эту правду. Но если бы я мог наткнуться на нее, то это же мог бы сделать и кто-то еще. Поэтому мы знаем, что убийца лишь выжидал и наблюдал все это время. И я отнюдь не единственный, кто в опасности. Любой, кто способен нанести по нему удар — если ему удастся сделать это, — окажется на линии огня.
— Но ведь подобными делами должна заниматься полиция?
— Безусловно, но мне лично полицейская логика представляется так: не смогли схватить преступника, так надо спрятать его, да поосновательней. Чего бы мне хотелось, судья Бекет, так это вернуться к старому делу. Полиция уже сделала все что смогла. Может, свежий взгляд чему-то поможет… — Он пожал своими широкими плечами.
Бекет отошел от окна.
— Ни одному из нас не доставит вреда, если мы просто поговорим, — сказал он. — После этого мы решим, что делать дальше. Я к вашим услугам, мистер Джерико.
Джерико наклонился вперед.
— Мотив, — сказал он. — Почему, вы считаете, был убит доктор Пелхам? — Бекет медленно покачал головой. — Деньги, которые, как известно, лежат в основе большинства преступлений, в данном случае роли не играли. Старик задолго до смерти переписал все свое имущество на Алисию и детей. Так что они уже получали то, что им причиталось.
— Не думаю, судья Бекет, что соглашусь с вашим утверждением, будто в основе большинства убийств лежат деньги. При этом я не говорю об убийствах, являющихся последствием других преступлений, типа ограбления.
Тим Бекет просмотрел содержимое нескольких зеленых выдвижных ящиков, располагавшихся в углу его кабинета. Вид у него был усталый.
— Я не уголовный адвокат, мистер Джерико. В основном я занимаюсь делами, связанными с недвижимостью. Я составляю завещания для живых и стараюсь сделать все, чтобы после кончины богатого родственника их желания осуществились. Кстати, вас сильно удивит, если я скажу, что часто вижу кошмары? Те самые кошмары, которые порождены гнетущими сомнениями, будто некий друг или просто клиент скончались не от тех причин, которые указаны в их свидетельствах о смерти. Старые мужчина или женщина падают с лестницы и в итоге умирают. Это естественно? Возможно. В середине ночи человеку делают неправильный укол. Подобное возможно? Вероятно. В подобных делах, мистер Джерико, содержатся десятки вопросов. И в каждом деле, где подозрения оправдываются, мотивом оказываются деньги. Я с некоторым облегчением отмечаю отсутствие этого мотива в деле Старика. Дом его пребывал в полном порядке. От его смерти никто бы ничего не выгадал. Но вас ведь не интересуют дискуссии на философские темы, правильно? «Каков был мотив?» — спросили вы. Отсутствие мотива подставляло под удар всех, кто занимался этим расследованием. В том же самом кресле, где сидите сейчас вы, мистер Джерико, сидели и полицейские, и частные детективы, и все они задавали те же самые вопросы. И никто из них не предложил ничего разумного.
— И все же по меньшей мере два члена семьи в беседах со мной не выразили большой и пылкой любви к доктору Пелхаму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50