Отель высшей категории. Апартаменты Джонни Сандза были само совершенство. Их, подумала Лидия, должно быть, оформили специально для него. Гостиная была обставлена солидной, громоздкой мебелью, облицована темными дубовыми панелями. На стенах висело полдюжины известных театральных карикатур Эла Фруиха - рисунки ветеранов, таких, как Де Вольф Хоппер, Вебер и Филдс, Лео Дитрихстайн, Вилли Коллир, Джордж М. Коуан. Здесь же находился и настоящий, хоть и небольшой бар, заставленный бутылками с серебряными пробками. Вероятно, Джонни оборудовал его сам.
Лидия получила особые инструкции от Куиста: "Найди возможность поговорить с Эдди Уизмером. Он знает всю историю, но он смотрел на нее иными глазами, чем Джонни. Он знает, что Джонни попросил нас обратиться к нему, чтобы он помог нам. Но я не хочу, чтобы Джонни подсказывал ему ответы".
Удобный случай подвернулся сегодня в первой половине дня. Джонни пришел в офис и устроился там, чтобы дождаться Куиста. Конни Пармали уверяла, что ему предстоит ждать так долго, что он успеет выпить бутылку ирландского виски "Джеймисон". Лидия позвонила в "Бомон", попросила к телефону Эдди и поинтересовалась, нельзя ли ей заглянуть, чтобы поболтать с ним.
- Я не знал, нужно ли мне приехать к мистеру Куисту или он сам организует нашу встречу, - сказал Эдди.
- К вам направили меня, - объяснила ему Лидия.
- Как мне повезло, - с изысканной галантностью ответил ей Эдди. Он ожидал ее в вестибюле "Бомона". - Мы могли бы пойти в один из баров, предложил он, - но нам лучше поговорить в номере Джонни. Если вы не боитесь.
Лидия посмотрела на него сверху вниз. Поскольку ее рост составлял целых пять футов семь дюймов, ей приходилось смотреть на него сверху вниз.
- Боюсь чего?
- Вдруг я начну гоняться за вами вокруг стола в гостиной, - объяснил он.
- Рискну.
На ней были синие слаксы и серая кожаная куртка поверх белой мужской рубашки. Люди оборачивались ей вслед, когда они шли через вестибюль к лифтам. Лидия обладала каким-то магнетизмом, привлекая всеобщее внимание, и не знала, как отключить его.
Эдди усадил ее в глубокое, обитое красной кожей кресло и принес ей бокал "дюбоне" со льдом. Он раскурил для нее сигарету, потом пристроился на краешке солидного стола и улыбнулся ей. Сидя в таком положении, он мог смотреть на нее сверху вниз.
- Не знаю, смогу ли я рассказать вам что-то новое, кроме того, что рассказал Джонни, - заявил он.
- Вы можете рассказать мне о Джонни, - возразила она, - так, как он сам не станет рассказывать.
Его ирландская физиономия светилась любовью.
- Джонни лучше всех, - заявил он. - Мы встретились, постойте-ка, двадцать пять лет назад. Можно в это поверить? Кажется, это было вчера. Джонни снимался в фильме, а я работал в студии - подметал, убирал. - Лицо Эдди сморщилось. - Я играл в водевилях со своей семьей, как только научился ходить. Старые номера с пением и танцами. Моя мать была комической актрисой, а отец исполнял роль партнера, комика-простака. Теперь мне понятно, что они были кем-то вроде Бернс и Аллена. Но почти в каждом городе с населением свыше пяти тысяч человек в Соединенных Штатах был эстрадный театр. И артисты там работали, пока кино их не прикончило. Я обычно пел комические песенки, гнул мягкие подковы, отбивал чечетку. Потом появился Мики Руни, и мне пришел конец. В те давние дни "Семьи Харди" я пытался получить работу в качестве его дублера. Но я, наверное, не годился даже для этого, хотя был такого же роста и даже немного похож на него.
- Вы похожи на самого себя, Эдди, и ни на кого другого, - прервала его Лидия, скрестив свои длинные ноги.
Он ответил ей взглядом преданного спаниеля.
- Спасибо за ваши слова, - сказал он. - Что ж, в любом случае я оказался в команде, подметал на студии. Однажды Джонни - господи, я обожаю его! - говорит: "Эй, парнишка, принеси мне черного кофе и пачку окурков, ладно?" Итак, я побежал в лавку и принес ему кофе и сигареты. Я знал, какую марку он курит. Я наблюдал за ним. Он протянул мне пять долларов и велел сдачу оставить себе. Я ответил ему "нет". Мне нравилось оказывать ему услуги. Он с любопытством посмотрел на меня и сказал: "Если тебе нравится оказывать мне услуги, приходи ко мне в артистическую, когда закончатся съемки". Так я и сделал. Он расспросил меня о моей жизни, и я рассказал ему о старых временах эстрадных выступлений, и мы начали рассказывать друг другу какие-то старые шутки и хохотать до упаду. Вдруг он сказал мне: "Если хочешь оказать мне услугу, работай на меня". Я спросил его, что мне предстоит делать. "Все, что придет мне в голову в данный момент", - ответил он. - Эдди удивленно покачал головой. - И вот так все это продолжается двадцать пять лет.
Лидия задумалась над тем, сколько времени потребуется Джонни на то, чтобы прикончить бутылку ирландского виски. Пора переходить к делу.
- Вы знаете, почему я здесь, Эдди. Джонни просил мистера Куиста помочь ему.
- Господи, я так боюсь за него, мисс Мортон. Какой-то сукин сын, извините меня, хочет достать его.
- Расскажите мне о вечеринке с шампанским, где все это началось, Эдди.
Он снова покачал головой:
- Поверите ли, мисс Мортон, что в тот единственный раз, когда он всерьез нуждался во мне, меня там не было? Появилась одна девушка, ради которой он готов был пойти на что угодно. - Эдди усмехнулся. - Он всегда готов был пойти на что угодно ради какой-нибудь куколки, понимаете? Эта девушка и Джонни поспорили из-за пустяков, и она удрала в Акапулько. Джонни послал меня за ней, снабдив письмами, и бриллиантовым браслетом, и какими-то аргументами. Мне предстояло стать Майлзом Стэндишем для Джона Олдена.
Лидия улыбнулась:
- Все совсем не так, Эдди. Вы были Джоном Олденом.
- Вот как? Что ж, во всяком случае, я попытался пробудить в ней добрые чувства к Джонни. Он не мог сам поехать. Ему предстояло на следующее утро записывать пластинку. Он сделал ее, несмотря на все, что случилось. На следующее утро он записал большой, мигом разошедшийся альбом. Но дело в том, что меня там не было. Если бы я был на месте, ему не пришлось бы звонить Луи Сейболу и Максу Либману. Когда я вернулся из Акапулько, мы несколько дней ждали, что на нас обрушится крыша, но все обошлось.
- Как вам удалось уладить дела с девушкой?
- Ничего не вышло. Это был неудачный уик-энд для Джонни.
Лидия поудобнее устроилась в кресле и закурила новую сигарету.
- Вы знали Беверли Трент?
- Такая сучка, - поморщился Эдди. - Я знал, что от нее будут одни неприятности, в тот самый момент, как увидел. Я предупреждал Джонни. Но она была сложена как Рейчел Уэлш. Он хотел с ней расстаться, и, когда сделал это, она взбрыкнула. Превратила его жизнь в ад.
- О той вечеринке, Эдди!
Он вынул из кармана сигарету, подбросил ее в воздух и поймал губами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46