Маллет прочитал:
"Я убил судью Барбера. Я был возмущен его отвратительным поведением в Олд-Бейли сегодня. Зная то, что я о нем знаю, я воспринял его отношение к господину Бартраму как издевательство над правосудием. Я все обдумал во второй половине дня, достал нож и пришел ко входу для судей. Я подошел в тот момент, когда судья выходил из знания. Я увидел мою невесту, мисс Бартрам, которая пыталась заговорить с судьей. Но она не успела к нему подойти, потому что ее схватил полицейский. От этого я совсем потерял голову, потому что знал, что именно судья виноват в ее несчастье. Поддавшись внезапному порыву, я выхватил нож и ударил его в спину. Я никому не говорил, что собирался сделать, и несу полную ответственность за случившееся. Я не знал, что встречу там мисс Бартрам. Она не имеет никакого отношения к убийству судьи. Я отказываюсь говорить, где взял нож. Я готов понести наказание за содеянное мной".
- Очень интересно,- проговорил инспектор.
- Интересно и запутанно,- заметил Брау.- Вы видите, сколько здесь противоречий? Сначала он утверждает, что его возмутило отвратительное поведение судьи, поэтому он достает нож, "обдумав все", и идет к зданию суда, предположительно с намерением убить судью. И здесь же говорит, что потерял голову, увидев, как полицейский схватил молодую даму, и действовал, поддавшись внезапному порыву. Должно было быть либо одно, либо другое.
- Вы правы,- согласился Маллет.- И вы, конечно, заметили, он настаивает, что мисс Бартрам не успела подойти к судье, а мы знаем из ее собственных показаний, что она не только подошла, но и ударила судью.
- Вот именно. Я не сомневаюсь, что он нагородил все это, чтобы прикрыть мисс Бартрам.
- Согласен с вами.
- Это не значит, конечно,- продолжал Брау,- что он совсем не виноват.
Маллет промолчал, перечитывая документ.
- "Я отказываюсь говорить, где взял нож",- перечитал он.
- Ах да, нож!- спохватился инспектор.- Мы получили очень интересную информацию об этом ноже от полиции в Истбери. Я покажу вам, что они...
- Подождите минутку, давайте разберемся по порядку. Скажите мне сначала, известно ли Маршаллу, что этот нож из Истбери?
- Нет. Нам было неизвестно об этом в тот момент, когда он давал показания.
- Так. А ему потом показывали нож?
- Нет. Я помню, что его исследовали на предмет отпечатков пальцев. Кстати, никаких отпечатков не обнаружили.
- Понимаю. Я бы предложил - думаю, это неплохой план - предъявить ему нож и спросить, видел ли он его когда-нибудь. Если он скажет, что не знает, что это за нож, сказать ему, откуда он появился, и посмотреть на его реакцию.
- Как, вы думаете, он поведет себя?
- Если его признание - выдумка и он считает, что виновата мисс Бартрам, он выдаст себя.
Суперинтендент задумался, а Маллет продолжал:
- Он сразу поймет тот факт, что у нее не могло быть этого ножа, потому что она не присутствовала на суде в Истбери.
- Но он-то присутствовал,- возразил Брау.- Он сам мог дать ей нож.
- Не исключено. Но дело не в этом. Если он действительно дал ей нож, она могла совершить убийство - с его помощью или без. В этом случае он будет настаивать на своей истории. Если же он не давал ей ножа, то сообразит, что она невиновна, и сразу заговорит по-другому.
- А что, если он сказал правду, то есть что он действительно убил судью?
- Тогда тем более. Зачем ему идти на виселицу, если от этого ничего не изменится? Если я прав и он откажется, это еще не доказывает, что он невиновен, но доказывает, что невиновна она. Таким образом, у нас будет одним подозреваемым меньше.
Маллет, довольный собой, подергал себя за ус.
- А теперь,- сказал он со вздохом,- надо разобраться в остальном.
С помощью суперинтендента Маллет начал отделять зерна от плевел и быстро разобрался в показаниях свидетелей трагедии, задержавшись на двоих. Показания Хильды были короткими и содержали минимум информации. Сначала Бимиш, потом Шейла Бартрам и Маршалл отвлекли ее внимание от мужа. По ее мнению, Маршалл отсек ее от судьи, хотя она старалась держать его за руку. Когда Хильда наконец снова приблизилась к мужу, он вдруг споткнулся и упал ей на руки. Это все.
- Мы не могли долго расспрашивать ее,- пояснил суперинтендент.- Она была в подавленном состоянии. В любом случае я сомневаюсь, что леди Барбер может сообщить что-то новое.
- Вряд ли,- возразил Маллет.- Кстати,- спросил он вдруг,- вы, случайно, не знаете, была ли она тогда в суде?
- Случайно, знаю. Опрашивая свидетелей, мы заодно узнали у служителя кабинета судьи, что она просидела там все послеобеденное время, пока не закончилось слушание.
- Ясно. А вот еще показания, которые заинтересовали меня.
- Петигрю? Он изложил все толковее, чем все остальные, но видел меньше, чем другие, потому что не был в центре событий, так сказать.
- Меня больше интересует сам господин Петигрю, чем то, что он рассказал.
- Например?
- Вы не обратили внимания на то, что он не говорит, почему он там оказался. Он пишет: "Примерно в 4:20 пополудни 12 апреля 1940 г, я находился около входа для судей Центрального уголовного суда..."
Почти все показания так начинаются,- заметил Брау.- Полицейский, который снимал показания, по всей вероятности, задавал наводящий вопрос, чтобы разговорить свидетеля. В любом случае господин Петигрю - адвокат, и он по службе мог находиться рядом со зданием суда.
- Но я не слышал, чтобы господин Петигрю когда-либо вел уголовные дела в Центральном уголовном суде,- возразил Маллет.- У него другая практика. Конечно, не исключено, что могло возникнуть какое-то дело в уголовном суде, особенно сейчас, во время войны, когда многих адвокатов призвали в армию, но все-таки странно, что он оказался именно в том месте и в то время. Надо будет проверить.- Он сделал пометку и продолжил: - Теперь насчет ножа. Вы сказали, что получили донесение из полиции Истбери, не так ли?
- Да, получили. Очень интересное донесение. Прочтите сами.
- Значит, дело обстояло так,- подвел итог инспектор, дважды прочитав бумаги, которые дал ему Брау.- Этот паршивый нож был представлен как улика на суде над Окенхерстом в Истбери в декабре. После слушания нож исчез и объявился четыре месяца спустя. Нашли его в спине судьи Барбера. Последний раз его видели в руках судьи во время его заключительной речи, потом на столе судьи. М-да. И они сделали список людей, сидевших на судейской скамье. Слева направо: старший констебль капитан Тревор, клерк судьи Бимиш, Маршалл, судья в центре, шериф сэр Уильям Кэндиш, леди Кэндиш, леди Барбер, помощник шерифа Грэнби - вот это да!
- Что такое?- спросил суперинтендент.
- Ничего особенного, я просто очень удивился. Господин Виктор Грэнби помощник шерифа. Старший партнер фирмы "Грэнби и Ко" - конечно, это он. Я припоминаю, что это самая главная адвокатская контора в тех местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70