Кортни услышала стук копыт по гравию дорожки и подбежала к окну. Брэндэн сам управлял небольшой коляской. У нее перехватило дыхание, она накинула на себя какой-то халат, вылетела из спальни и стремглав сбежала вниз по лестнице – босая, как деревенская школьница – навстречу ему.
Брэндэн был уже в библиотеке и разговаривал с Эзрой. Она вошла в комнату и прислушалась к разговору.
– Прочти вот это! – сказал Брэндэн, бросив газету на стол.
– Да, я видел это, – устало произнес Эзра, – наклеено на каждом столбе и на каждой стене города.
– Что же нам теперь делать? – спросил Брэндэн.
Эзра двинулся к двери. Брэндэн обернулся, увидел Кортни, и его лицо застыло в напряжении.
– Я увидела твою коляску, – сказала она, проходя внутрь библиотеки и садясь около камина.
– Как твои дела? – спросила она, протягивая руку. Брэндэн неохотно показал ей газету.
Кортни внимательно просмотрела ее и подняла глаза на Брэндэна.
– «Указ об отделении». Почему никто мне ничего об этом не говорил? Шарлотта говорит, что отделение неизбежно повлечет за собой ввод войск, а ввод войск, в свою очередь, приведет к войне.
– У Шарлотты слишком длинный язык, – пробормотал Брэндэн, глядя на Эзру. – Я просил Шарлотту не тревожить тебя подобными вещами.
Брэндэн заметил, что жена выглядит великолепно – хорошо отдохнувшей и поздоровевшей. Ему с трудом верилось в свое счастье. Она не уехала в Англию. Он хотел лишь одного: как можно скорее надо уйти из библиотеки, не теряя времени на болтовню.
Брэндэн зевнул.
– Я больше суток провел в дороге.
– Ах, да, – отозвался Эзра, вставая, – у вас, наверное, есть о чем поговорить наедине после долгой разлуки, так что я оставляю вас и иду спать. Я пытался убедить Кортни навестить Селию во Франции или отправиться в Англию, но она ни в какую. Может быть, тебе удастся убедить ее для ее же пользы. Спокойной ночи, моя дорогая. – Он клюнул Кортни в щеку, похлопал по плечу Брэндэна: – Будь как дома, сынок.
Когда Эзра взобрался наверх, Брэндэн подсел к камину напротив Кортни.
– Я был почти уверен, что ты уже уехала.
– Похоже, ты не очень-то мне доверяешь, так ведь?
– Пожалуй, что и так. Мне кажется, что я не достоин тебя, и я не могу избавиться от мысли, что когда-нибудь ты бросишь меня.
– Я не прощу тебе таких мыслей, – ослепительно улыбнувшись, отозвалась она, и ему показалось, что от ее улыбки вокруг стало светлее.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Вполне хорошо, спасибо.
– Может быть, все-таки тебе следует навестить своего отца. Если грянет война…
– Если – война, мое место здесь, рядом с тобой.
Он поднялся, взял ее на руки, осторожно прижимая к себе. Он уже отвык от этого и боялся причинить ей боль своей неуклюжестью. Волна нежности нахлынула на него. Он был даже смущен силой чувств, которые она в нем вызывала. Почему любовь сопровождается болью?
– А у меня подарок для тебя. – Отпустив ее, он порылся в сумке и извлек оттуда толстую книгу.
– «Домоводство», – прочла она и вопросительно покосилась на Брэндэна.
– Я подумал, что она может тебе пригодиться. Тебе ведь известно мое отношение к печатному слову. Если ты не знаешь, как делать что-то, берешь книгу и находишь нужный рецепт или совет.
– Ты определенно хочешь сделать из меня жену.
– Это не так уж и просто. Ведь ты же все время со мной воюешь.
– Это потому, что я собиралась танцевать на сценах Европы до тех пор, пока меня держат ноги, а вовсе не заниматься домашним хозяйством.
– Могу себе представить, какой чудесной танцовщицей ты была, – сказал он, обнимая ее. – Хочу признаться тебе. Я ведь ездил посмотреть на твое выступление, но тебя не было, и вместо тебя танцевала мисс… мисс…
– Деверо, – подсказала Кортни.
– Точно. Мисс Деверо танцевала твою партию, так что мне так и не довелось увидеть, как ты танцевала.
Она хотела было сказать ему, что это было в то самое время, когда она ездила повидать Сару, но потом передумала, так как не хотела омрачать радость встречи.
– Танцевала? – Кортни выпрямилась и встала в балетную позицию.
– Ты, конечно, знаешь, что эти прекрасные ножки предназначены для других целей, – заметил он, подмигивая.
– Ну почему ты все сводишь к одному и тому же? Он понюхал ее волосы, пахнущие лавандой.
– К чему – тому же?
– Да знаешь ты, не притворяйся. К похоти.
Он рассмеялся.
– Разве ты когда-нибудь думала о чем-то другом? – спросил он, погладив ее по спине. – Разве есть на свете что-нибудь более увлекательное?
И тут Брэндэн заметил, что она о чем-то задумалась.
– Что такое? Ты опять вспомнила о ребенке?
– Я не знала, что будет так: какая-то опустошенность.
Близость Кортни волновала его.
– Но я… люблю тебя. Я надеялся, что ребенок…
– Тихо! Хватит! – Она прижала пальцы к его губам. – Не сейчас.
– А когда? Мы должны согревать души друг друга. Кто, кроме меня, может понять твое горе?
– Это что, новый способ обольщения?
– Прислушайся к своему сердцу, Корт. Ну зачем мне лгать?
Ей было как-то непривычно уютно от его близости. Она чувствовала себя защищенной.
– Я хочу быть с тобой этой ночью. – Он поднял руку, останавливая ее протесты. – Ты спи. Мне нужно только обнять тебя, быть рядом с тобой. Я не буду приставать к тебе. Обещаю.
Поколебавшись, она согласилась.
– Да, – сказал Брэндэн, доставая почтовый конверт, – это лежало в моем офисе. Письмо из Англии, от твоего отца.
У Кортни загорелись глаза.
– Рождественское поздравление! – На открытке было изображено какое-то заснеженное аббатство. Ее взгляд затуманился. Это была традиционная английская рождественская открытка, каких Кортни не получала уже давно.
– Ты писала отцу с тех пор, как…
– Последние плохие новости, дошедшие до него, чуть не убили его. Я не хотела говорить ему, что знаю о Морин, не хочу, чтобы он знал о моем ребенке. Я так и не сообщила о своей беременности.
– Но он, наверное, беспокоится за тебя, зная, что здесь происходит. Написала бы ты ему.
– Напишу немедленно. Обещаю.
Брэндэн посмотрел на ее ноги.
– Почему ты босая?
Кортни пожала плечами.
– Ты хуже ребенка, – проговорил он, взял ее на руки и понес наверх в ее спальню.
Он бросил ее на кровать, и, пока запирал дверь, она подергала звонок.
– Что ты делаешь? – спросил он.
– Тебе нужна ванна, – заметила она.
– Только вместе с тобой.
– Ничего не выйдет: я уже приняла ванну; спину, однако, я тебе потру.
Пока Брэндэн раздевался, Кортни приготовила горячую ванну. Через полчаса она сидела около камина и напевала рождественские гимны, а он нежился в лохани с водой.
– Что значит для тебя любовь? – спросила она.
Ее вопрос удивил его. Он помедлил, прежде чем ответить.
– Многие женщины во имя любви пускаются на самые разные уловки – льстят и командуют, хнычут и требуют – кто во что горазд…
Кортни помолчала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92