- Умолите за нас грозное божество, которое мерцает там, в глубине храма...
Перед божеством, на жертвенных столах, лежали груды лотоса - этой весной лотос еще не цвел. Это были старые цветы лотоса, оставшиеся с прошлого года. Они лежали на жертвенных столах, наполняя воздух смрадом плесени и гнили.
А брамины пели молитвы, которые полагалось петь тогда, когда лотосы свежи и пахучи:
- Как милость твою, мы вдыхаем этот аромат лотосов, только что расцветших и принесенных сюда, тебе в жертву. Как наши молитвы, пусть несется этот тихий, чистый аромат к престолу твоему, божество, и ароматом наполняет твое сердце! И все дышали запахом гнили и пели про аромат. Никто ничего не понимал, и это только увеличивало благочестие.
Войдя в храм, богиня прежде всего воскликнула:
- Откройте окна! Откройте все окна, как можно скорей!
И толпа, послушная каждому ее слову, кинулась отворять огромные окна.
Волны света, горячего и яркого, ворвались и наполнили храм, - и толпа в восторге в первый раз увидела золотое божество в глубине храма.
Не было ни грозно поднятых мечей, ни направленных неумолимо копий, ни готовых сорваться и нанести гибель стрел.
Божество никого не хотело убивать. Оно смотрело на толпу, ласково улыбаясь своими тремя головами.
- Выбросите эти сгнившие цветы! - приказала богиня. - И принесете сюда свежих полевых цветов!
- Но божеству нужен лотос! - пробовали протестовать брамины.
- Божеству нужен аромат свежих, только что сорванных цветов! отвечала богиня. - Цветов, цветов сюда! Цветов с полей, убранных бриллиантами росы!
И толпа бросилась исполнять приказание богини. Гниющие груды старых лотосов были выброшены, и вместо них жертвенные столы были покрыты целыми стогами свежих, только что сорванных, пахучих, росистых цветов. Их носили охапками юноши, женщины, старики, дети. Цветы сыпались по дороге на землю, и по этому ковру из цветов смело и радостно люди шли к ласковому и доброму божеству, на три стороны улыбавшемуся всем. Жрецы были забыты.
Больше никто не обращался к их помощи, к их заступничеству.
Все шли сами. Женщины поднимали к божеству своих детей, моля доброго Тримурти послать свое благословение. Со слезами восторга на глазах старики смотрели на улыбавшегося бога:
- А мы-то считали его грозным и кровожадным! Все толпились около божества, протискиваясь, чтобы коснуться рукой его золотой одежды.
А Тримурти, ласковый и улыбающийся тремя улыбками, тремя потоками лил кругом благословение и радость.
Отдохнув в храме, бодрая и веселая богиня пошла по улицам города в сопровождении несметной толпы. На главной площади Дели возвышался приготовленный костер. На нем лежало вытянувшееся и осунувшееся под белым покрывалом тело старого умершего раджи. А вдова раджи, молодая и красивая, закутанная в самые дорогие из своих одежд, со слезами готова была вступить на костер, сложенный из благовонных дерев.
В эту минуту к ней и подошла добрая и веселая богиня.
- Ты хочешь умереть! - весело сказала богиня. - Почему бы и нет? Ведь жизнь это только подарок, который делает людям небо. Ты хочешь отказаться от подарка - откажись. Ты хочешь отдать огню свое тело, отдай. Тело твое. Но зачем же ты хочешь отдать огню и все твои богатые одежды? Радже нужна ты, твое тело, а не твои одежды. Одежды радже не нужны, - он сам снимал их с тебя! Отдайся же радже так, как ты отдавалась ему. Сбрось с себя все. Зачем заставлять огонь еще срывать твои одежды? Пусть он сразу осыплет своими поцелуями тебя, - твое тело. А одежды отдай, - ну, хоть бедным. Это будет еще одно доброе дело перед смертью! Чего же ты плачешь, однако?
- Мне страшно умирать! - отвечала вдова раджи. - Зачем же ты хочешь умереть?
- Так требуют закон, обычай, люди. Люди хотят, чтоб исполнялся священный обычай!
- Исполни! Но раньше сделай доброе дело. Сбрось с себя одежды. Пусть бедные возьмут их и благословят память твою и твоего мужа!
Молодая женщина послушалась богини, сбросила с себя одежды и отдала их стоявшим около:
- Возьмите!
При виде ее, нагой и прекрасной, ропот восторга прошел по толпе:
- Как она хороша! Почти как богиня! Их сердца наполнились жалостью, - и раздались крики: - Не надо! Не надо, чтоб она шла на костер!
А богиня, улыбаясь, поглядела на стоявшего около юношу, который смотрел на нее с восторгом, со страстью.
- Ты влюблен в меня! - сказала богиня. - Но я родилась в небесах, и земное мне чуждо. Посмотри на эту женщину. Разве она не так же хороша, как и я? Разве красота разлита в одних небесах - и не разлита на земле? Красота - это небо. Ваша жизяь - как вода. Небеса отражаются в воде, - и оттого она кажется голубой. Посмотри, как она красива! Возьми ее! У тебя будет мое отражение на земле! Возьми!
И когда глаза юноши при виде обнаженной женщины загорелись страстью, богиня сказала вдове раджи:
- Ты хочешь умереть на огне. Но огонь разлит и в сердцах. Вот этот юноша, он также сожжет тебя своим пламенем. Он обнимет тебя, обовьет, как огонь, своими объятиями. И ты умрешь не раз. День и ночь будешь ты умирать, чувствуя, что душа расстается с телом. Сожги себя так!
И молодая вдова, зардевшись от стыда и страсти, бросила факел в благовонный костер, на котором одиноко лежало вытянувшееся и осунувшееся тело старого раджи, - и, протягивая свои руки к юноше, сказала:
- Прикрой меня твоим плащом и унеси отсюда...
В тот год стоял страшный зной.
Бог Индра, - разгневанный, как говорили брамины, - жег землю палящими лучами солнца, жег беспощадно, жег немилосердно.
Поля стояли черные, словно обугленные, и умиравшие с голоду люди, худые как скелет, приходили в город и ложились на улицах, говоря:
- Мы умрем здесь и зловоньем наших трупов отравим воздух, если вы не дадите нам есть.
Брамины решили вынести из храма статую Индры и обвезти вокруг города.
Грозного бога везли на огромной колеснице, запряженной десятью черными слонами.
Люди кидались сотнями под слонов и колесницу и умирали, раздавленные, в корчах, в муках, с воплями.
- Бог Индра не слышит тихих стонов страждущих! - говорили они. Пусть он услышит хоть наши вопли, ужаснется, глядя на нашу гибель, и сменит свой беспощадный гнев милостью.
Процессия медленно тянулась среди воплей, криков и стонов, которые должны были обратить внимание божества. Слоны окровавленными ступнями давили лежавших на их пути людей, и огромные красные, мокрые колеса вязли в грудах изодранного человеческого тела.
А шествие неумолимо двигалось вперед. Навстречу ему вышла богиня.
Она была так прекрасна в лучах заходящего солнца, что проводники остановились и остановили своих черных слонов.
Они смотрели на богиню полными восторга глазами и не могли двинуться вперед.
Богиня стояла на дороге.
Они не могли двинуть шествие на эту дивную красавицу и повернули слонов, и кровавая процессия по холодеющим, .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117