- Справа пароход! Включить прожектор!
- Эх-ха, йес, прожектор!
Щелк! Белый - красный, белый - красный...
Мичман пустил через воронку вой сирены. Обычно корабельной сиреной бывал Султан. Он так здорово дудел, что однажды землекопы с кирпичного завода сложили инструменты и двинулись по домам. Торпеда всерьез ему завидовал: "С такой сиреной, Султан, перед тобой двери настежь в Морскую академию. Дудишь, как адмирал!" Султан скромно опускал глаза и совсем тихо отвечал: "Я и сильнее могу, боюсь только, мама услышит".
Корабль вошел в знакомые воды.
- Саргассово море!
На палубе задвигались. Взяли пробы с различных глубин,
спустили за борт приборы для изучения морских течений и планктона.
Капитан сошел с мостика. Остановился в нерешительности перед дверью корабельной лаборатории. Деликатно постучал.
- Пожалуйста, входи! - ответил ему приятный голос. Он вошел и остановился у самой двери. Лена, в блестящем белом халате, подняла голову от микроскопа, улыбнулась ему.
- Сейчас, одну минуту!
Маргарита медленно обернулась, взглянула на него сквозь огромные очки. Лена записала что-то на бланке и подала подруге.
- Новые пробы очень интересны, - сказала она. - Думаю, что тайна угрей будет разгадана.
- Да, и я в этом уверен, Лена.
- В последней своей книге французские исследователи приводят наши данные.
Лена умная. Глаза у нее глубокие и добрые.
Вспоминает ли она ту экскурсию за город?
Они шли тогда вниз по течению реки с учителем ботаники. Мальчишки поймали на удочку маленького угря. Это было событие: угорь вообще редкая для их реки рыба. Лена всех удивила своим рассказом о загадочной жизни угрей, об их долгом путешествии к Саргассову морю. Они отправляются в путь в такую же грозовую ночь, как сегодняшняя - с молниями, дождем, бурей. Когда возвращались с экскурсии, Капитан проводил Лену и Маргариту. Лена рассказала еще много разных вещей об угрях, а Капитан осмелился описать девочкам повадки сомов и жереха. Жерех - гроза маленьких рыб, выходит на охоту под вечер. Когда нападает, плавник его делает мгновенный зигзаг. Вот так - Капитан показал рукой.
Лена пригласила их к себе. Отец у нее научный работник, - книжные полки от пола до потолка закрывали в комнате две стены. Было здесь столько книг, что Капитан вдруг почувствовал себя глупым и необразованным. Лена достала с полки книжку о Саргассовом море и подала ему. В этот момент вошел ее отец. Книга задрожала у Капитана в руке, лоб покрылся мелкими каплями пота. Мальчик не мог связать двух слов. И, только уходя, промямлил:
- А если книга понадобится твоему папе...
- Она моя, - засмеялась Лена.
Ему малость полегчало.
- И у меня есть книги. Завтра принесу тебе в школу.
Он шел по улице и заново переживал свое поведение у Лены, разговор с ней. Надо же, в какое неловкое положение он попал! Почему он так смутился? Как много у них книг! А он ей про сомиков начал рассказывать... И что его толкнуло спросить про книгу в пестрой обложке - оказалось, это французская книжка. Знает ли он французский? Нет. Собирается изучать. Даже начал. Она ему поможет, даст ему листки со словами...
Капитан смотрел на колбы с улыбкой. "Очевидно, во всякой работе, - думал он,- есть своя радость, есть ощущение, что живешь, есть прекрасное чувство открытия. Поэтому механик вслушивается в гудение машин, а матрос весело поливает палубу из шланга. Что-то большое заставляет людей целыми днями сидеть за микроскопом. Планктон так же, как космос, имеет свои тайны. И это интересно, раз Лена радуется каждому шагу в этом невидимом мире".
Пока Капитан стоял под звездами Атлантики, Ваню давно уже вступил на африканский берег. Джунгли начинались прямо от моря. На всех деревьях обезьяны, на каждой ветке - попугаи. В реке - крокодилы, в траве - змеи. И хотя нынешним вечером отплыли только трое, в Африке высадился весь экипаж корабля. Им нужно поймать животных для городского зоологического сада. На берег сошли тихо. Раскинули сети. Обезьяны бросились врассыпную, забрались на верхушки самых высоких деревьев - удрали. В сеть попалась только одна маленькая обезьянка. С розовой мордочкой, розовыми лапками, розовой попкой. Розовая обезьянка. Она пронзительно запищала. Ваню вынул ее из сети и отнес к машине. Хоп! - запер ее в железную клетку. Другие моряки отправились за попугаями и змеями. Ваню остался один. Тогда все обезьяны спустились с деревьев. Одна старая обезьяна, тяжело вздыхая, приковыляла к самой машине. Обезьянка пищала, как ребенок, протягивала сквозь прутья розовые лапки. Ваню стало жалко ее. Щелк! - он открыл дверцу. Розовая обезьянка выскочила, взобралась матери на спину. Все обезьяны обрадовались. Лапой за хвост, лапой за хвост - обезьяний мост перекинулся через реку. Мать маленькой обезьянки прошла по мосту. На другом берегу остановилась, с благодарностью посмотрела на Ваню.
- Где обезьянка? - крикнул Мичман.
В руках он держал две длинные черные змеи.
Вернулись и другие моряки с попугаями.
- Где обезьянка? - крикнул Султан.
- Где обезьянка? - завопили попугаи.
- Обезьянка... обезьянка... - смущенно начал объяснять Ваню.
- Что, испугался?
- Трус!
- Где обезьянка? - не унимались визгливые попугаи.
- Посадим его в клетку! Он будет за обезьянку! - перекричал всех Торпеда.
Тогда Капитан глянул на них, и все замолкли. Даже попугаи замолчали.
- Я бы тоже отворил дверцу клетки.
- Где обезьянка? - взвизгнул какой-то зеленый попугай. Лишь он один ничего не понял.
- Отпустите его! - приказал Капитан. - Если попугай глуп, он ничего не стоит...
Прррр! - рокотал двигатель корабля.
Мичман не был нигде. Он никак не мог себе ничего представить. Да ведь не так-то это легко - быть мотором и еще что-то себе представлять. Лишь когда Капитан сказал, что они прибыли на Остров Сокровищ. Мичман заглушил мотор и облизал губы, которые после долгого пути всегда сильно зудели. Ветер утих, но тут же полил дождь. Капли, крупные, словно монеты по одной стотинке *, по две, а иные как пятаки, - целое богатство падало с неба.
- Внимание, буря! - прокричал Капитан.
- Йес, буря! - развеселился Мичман и ткнул Ваню пальцем под лопатку. Вымокнем, как последние курицы.
- Не вымокнем, - гордо сказал Капитан. - Юнга, свет! Капитан развернул то самое "белое", что сразу заметил Ваню в каюте, лишь только ступил на борт.
- Эх-ха, парус!
Ребята раскинули его над каютой, закрепили, и стало как в домике. Дождь хлестал по-прежнему, - ну и пусть себе хлещет, пусть обмоет им босые ноги. Малыш уселся в середине, и до того это было здорово, до того тепло и уютно, что ему захотелось спать.
- Кто заговорил о бомбах? - поинтересовался наконец Капитан.
- Петька-Седой.
- Ладно!
- Этому Петьке надо разок всыпать как следует! А? Ваню вертел головой, поглядывая то на Мичмана, то на Капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33