на каменном лице, жирном и щекастом, застыла издевательская усмешка. Граф остановился. - Уж не надо мной ли ты потешаешься? - вопросил он. - Ты находишь меня смешным? - Владелец замка подошел к очагу и подобрал с пола полено. - Это нетрудно исправить, - заметил граф и, яростно размахнувшись, ударил бревном по злосчастному изваянию. Камень даже не треснул; вместо того раздался тихий щелчок и часть стены стала медленно поворачиваться внутрь на скрытой пружине, - словно крохотная дверца, сделанная в точности по размерам человека.
- Потайная комната, - подумал граф, радуясь своему открытию. Отбросив бревно, он шагнул внутрь и оказался в тесной келье, высеченной в толстой стене замка. Но, прежде чем Бертран успел заметить, что комната пуста и другой двери в ней нет, он осознал, что света из зала поступает все меньше, и обернулся как раз во-время, чтобы увидеть, как плита с тихим щелчком встала на место. Граф Бертран оказался заперт в кромешной тьме.
Пленник немедленно пришел в ярость. Он принялся колотить кулаками по неподатливому камню, и только сбив пальцы в кровь, рассудил, что напрасно тратит время, заставил себя успокоиться и принялся ощупывать стену дюйм за дюймом, надеясь отыскать секретный механизм и выйти на волю. Но хотя владелец замка внимательно изучил всю стену, отделяющую его от зала, а затем и прочие три, и пол, и низкий потолок, рука графа ощущала только гладкий камень. И тогда граф Бертран понял, что потайная дверь изнутри не открывается.
- Если я позову, меня услышат, - подумал Бертран, и принялся кричать и стучать по стене инкрустированной рукоятью кинжала. Но снаружи так и не раздалось ответного отклика. - Это потому, что в зале сейчас никого нет, вот и все, - сказал себе граф. Но в глубине души он понимал, что стены слишком толсты.
Потекли минуты, равные часам; никто не слышал криков графа, а дышать в потайной комнате становилось все труднее. - Это потому, что я запыхался, колотя в стену, - сказал себе граф Бертран. Но в глубине души он понимал, что потайная комната слишком мала, и снаружи не поступает свежего воздуха.
Текли часы, равные дням, и вот графа стала мучить жажда. - У меня пересохло в горле, потому что я слишком громко кричал, - сказал он себе. Но в глубине души Бертран гадал, как скоро запертый в крохотной комнате человек умрет без воды.
Несмотря на то, что все ненавидели графа Бертрана, и говорили о нем много недоброго, трусом его не назвал бы никто; даже теперь, оказавшись в положении столь бедственном, он испытывал скорее гнев, чем страх. Но по мере того, как шло время, граф понял, что многие побывали в зале с тех пор, как он попал в ловушку, и задумался, а суждено ли ему вновь обрести свободу.
Снаружи сгущались сумерки, но для графа уже давно наступила ночь. Измученный и отчаявшийся, он прислонился к стене, бессильно уронил руки и закрыл глаза. Когда, спустя несколько минут, граф снова открыл глаза, он увидел, что в комнате забрезжил слабый свет; и в этом неверном зареве он увидел женщину. Средних лет, высокая и статная, незнакомка куталась в длинный пурпурный плащ; лицо ее под белым покрывалом, холодное и бесстрастное, казалось изваянным из мрамора.
Граф Бертран окинул комнату быстрым взглядом. - Значит, есть и другой вход, - отметил он.
- Для тебя путь только один, - отозвалась женщина. - Тот, которым ты вошел сюда, через дверь у тебя за спиной. - Голос незнакомки был холоден и спокоен, так же, как и лицо.
- Так как же ты оказалась здесь? - потребовал граф.
- Для меня не существует ни замков, ни засовов; двери и стены для меня не преграда, а броня от меня - не защита, - отвечала незнакомка.
Граф Бертран недоверчиво оглядел гостью. - Кто ты? - вопросил он.
- Люди называют меня Смерть, - негромко отозвалась та.
Запертый в потайной келье, граф Бертран запрокинул голову и расхохотался над гостьей. В следующее мгновение им снова овладел гнев. Довольно глупостей, женщина. Шутить не время. Покажи мне, как открывается дверь в стене.
- Дверь открывается только снаружи, - отозвалась незнакомка. - Разве ты сам еще не убедился в этом?
Граф заглянул ей в глаза; ни у кого прежде не видел он подобного взгляда. - Кто ты? - снова спросил владелец замка.
- Я уже сказала тебе, - отвечала гостья, - Я - Смерть. - И на этот раз граф поверил ей.
- В книгах, что пишут монахи, я видел изображения Смерти, - задумчиво проговорил он. - Как правило, это - скелет с короной на голове и с серпом в руках.
- Каждый изображает меня так, как представляет сам, - отозвалась Смерть. Владелец замка не ответил, и она продолжила, - Я пришла за тобой, граф Бертран. Через несколько часов ты умрешь.
Граф замолчал. Ему вдруг стало холодно; не спасало даже отороченное мехом платье алой парчи. - Почему я должен умереть? - спросил он наконец.
- Можешь ли ты привести хоть один довод в пользу того, чтобы сохранить тебе жизнь?
- Я не хочу умирать.
- Это не довод, - ответствовала Смерть. - Какое мне дело до твоих желаний?
- Я слишком молод, чтобы умереть.
- Умирали многие и помоложе тебя. Это не повод, чтобы сохранить тебе жизнь.
Владелец замка высокомерно вскинул голову. - Я - граф Бертран, объявил он. - Я - лорд этого замка и окрестных земель.
- И это не довод, - отвечала Смерть. - У тебя есть двоюродный брат, человек добрый и кроткий. И он, и его юная красавица-жена пользуются всеобщей любовью. Все охотно признают его лордом замка и повелителем окрестных земель.
Граф замолчал.
- Ты сам видишь, - сказала Смерть, - нет такой причины, по которой следовало бы сохранить тебе жизнь.
- Неправда, - отвечал граф. - Я уверен, что причина есть, только она не приходит мне на ум. Несправедливо допрашивать меня сейчас, когда я в положении столь отчаянном. Дай мне время, верни мне свободу, и я приведу тебе достаточно доводов.
- Ни тебе, ни другим, размышляй вы хоть сотню лет, не удастся измыслить причины, по которой следовало бы сохранить тебе жизнь.
- Ты лжешь, - фыркнул граф.
- Давай заключим сделку, - предложила Смерть. - Я предоставлю тебе свободу до того мгновения, как пропоет петух; мы вместе выйдем отсюда. Если до рассвета в замке отыщется хотя бы один человек, что приведет хотя бы один-единственный убедительный довод в пользу того, чтобы сохранить тебе жизнь, я одна возвращусь туда, откуда пришла. Но если такого человека не найдется, тогда завтра владения твои перейдут к другому хозяину.
- Я принимаю вызов, - отвечал граф, и тут же оказался в пиршественном зале замка, рядом с той, что называла себя Смерть. Над возвышением в дальнем конце залы горел одинокий светильник; огонь в очаге давно потух.
Граф жадно вдохнул свежий воздух, наслаждаясь вновь обретенной свободой. Он подошел к очагу, подул на тлеющие угли и подложил дров; пламя послушно взметнулось вверх, и владелец замка протянул к огню замерзшие руки.
1 2 3 4 5
- Потайная комната, - подумал граф, радуясь своему открытию. Отбросив бревно, он шагнул внутрь и оказался в тесной келье, высеченной в толстой стене замка. Но, прежде чем Бертран успел заметить, что комната пуста и другой двери в ней нет, он осознал, что света из зала поступает все меньше, и обернулся как раз во-время, чтобы увидеть, как плита с тихим щелчком встала на место. Граф Бертран оказался заперт в кромешной тьме.
Пленник немедленно пришел в ярость. Он принялся колотить кулаками по неподатливому камню, и только сбив пальцы в кровь, рассудил, что напрасно тратит время, заставил себя успокоиться и принялся ощупывать стену дюйм за дюймом, надеясь отыскать секретный механизм и выйти на волю. Но хотя владелец замка внимательно изучил всю стену, отделяющую его от зала, а затем и прочие три, и пол, и низкий потолок, рука графа ощущала только гладкий камень. И тогда граф Бертран понял, что потайная дверь изнутри не открывается.
- Если я позову, меня услышат, - подумал Бертран, и принялся кричать и стучать по стене инкрустированной рукоятью кинжала. Но снаружи так и не раздалось ответного отклика. - Это потому, что в зале сейчас никого нет, вот и все, - сказал себе граф. Но в глубине души он понимал, что стены слишком толсты.
Потекли минуты, равные часам; никто не слышал криков графа, а дышать в потайной комнате становилось все труднее. - Это потому, что я запыхался, колотя в стену, - сказал себе граф Бертран. Но в глубине души он понимал, что потайная комната слишком мала, и снаружи не поступает свежего воздуха.
Текли часы, равные дням, и вот графа стала мучить жажда. - У меня пересохло в горле, потому что я слишком громко кричал, - сказал он себе. Но в глубине души Бертран гадал, как скоро запертый в крохотной комнате человек умрет без воды.
Несмотря на то, что все ненавидели графа Бертрана, и говорили о нем много недоброго, трусом его не назвал бы никто; даже теперь, оказавшись в положении столь бедственном, он испытывал скорее гнев, чем страх. Но по мере того, как шло время, граф понял, что многие побывали в зале с тех пор, как он попал в ловушку, и задумался, а суждено ли ему вновь обрести свободу.
Снаружи сгущались сумерки, но для графа уже давно наступила ночь. Измученный и отчаявшийся, он прислонился к стене, бессильно уронил руки и закрыл глаза. Когда, спустя несколько минут, граф снова открыл глаза, он увидел, что в комнате забрезжил слабый свет; и в этом неверном зареве он увидел женщину. Средних лет, высокая и статная, незнакомка куталась в длинный пурпурный плащ; лицо ее под белым покрывалом, холодное и бесстрастное, казалось изваянным из мрамора.
Граф Бертран окинул комнату быстрым взглядом. - Значит, есть и другой вход, - отметил он.
- Для тебя путь только один, - отозвалась женщина. - Тот, которым ты вошел сюда, через дверь у тебя за спиной. - Голос незнакомки был холоден и спокоен, так же, как и лицо.
- Так как же ты оказалась здесь? - потребовал граф.
- Для меня не существует ни замков, ни засовов; двери и стены для меня не преграда, а броня от меня - не защита, - отвечала незнакомка.
Граф Бертран недоверчиво оглядел гостью. - Кто ты? - вопросил он.
- Люди называют меня Смерть, - негромко отозвалась та.
Запертый в потайной келье, граф Бертран запрокинул голову и расхохотался над гостьей. В следующее мгновение им снова овладел гнев. Довольно глупостей, женщина. Шутить не время. Покажи мне, как открывается дверь в стене.
- Дверь открывается только снаружи, - отозвалась незнакомка. - Разве ты сам еще не убедился в этом?
Граф заглянул ей в глаза; ни у кого прежде не видел он подобного взгляда. - Кто ты? - снова спросил владелец замка.
- Я уже сказала тебе, - отвечала гостья, - Я - Смерть. - И на этот раз граф поверил ей.
- В книгах, что пишут монахи, я видел изображения Смерти, - задумчиво проговорил он. - Как правило, это - скелет с короной на голове и с серпом в руках.
- Каждый изображает меня так, как представляет сам, - отозвалась Смерть. Владелец замка не ответил, и она продолжила, - Я пришла за тобой, граф Бертран. Через несколько часов ты умрешь.
Граф замолчал. Ему вдруг стало холодно; не спасало даже отороченное мехом платье алой парчи. - Почему я должен умереть? - спросил он наконец.
- Можешь ли ты привести хоть один довод в пользу того, чтобы сохранить тебе жизнь?
- Я не хочу умирать.
- Это не довод, - ответствовала Смерть. - Какое мне дело до твоих желаний?
- Я слишком молод, чтобы умереть.
- Умирали многие и помоложе тебя. Это не повод, чтобы сохранить тебе жизнь.
Владелец замка высокомерно вскинул голову. - Я - граф Бертран, объявил он. - Я - лорд этого замка и окрестных земель.
- И это не довод, - отвечала Смерть. - У тебя есть двоюродный брат, человек добрый и кроткий. И он, и его юная красавица-жена пользуются всеобщей любовью. Все охотно признают его лордом замка и повелителем окрестных земель.
Граф замолчал.
- Ты сам видишь, - сказала Смерть, - нет такой причины, по которой следовало бы сохранить тебе жизнь.
- Неправда, - отвечал граф. - Я уверен, что причина есть, только она не приходит мне на ум. Несправедливо допрашивать меня сейчас, когда я в положении столь отчаянном. Дай мне время, верни мне свободу, и я приведу тебе достаточно доводов.
- Ни тебе, ни другим, размышляй вы хоть сотню лет, не удастся измыслить причины, по которой следовало бы сохранить тебе жизнь.
- Ты лжешь, - фыркнул граф.
- Давай заключим сделку, - предложила Смерть. - Я предоставлю тебе свободу до того мгновения, как пропоет петух; мы вместе выйдем отсюда. Если до рассвета в замке отыщется хотя бы один человек, что приведет хотя бы один-единственный убедительный довод в пользу того, чтобы сохранить тебе жизнь, я одна возвращусь туда, откуда пришла. Но если такого человека не найдется, тогда завтра владения твои перейдут к другому хозяину.
- Я принимаю вызов, - отвечал граф, и тут же оказался в пиршественном зале замка, рядом с той, что называла себя Смерть. Над возвышением в дальнем конце залы горел одинокий светильник; огонь в очаге давно потух.
Граф жадно вдохнул свежий воздух, наслаждаясь вновь обретенной свободой. Он подошел к очагу, подул на тлеющие угли и подложил дров; пламя послушно взметнулось вверх, и владелец замка протянул к огню замерзшие руки.
1 2 3 4 5