"Какая у меня семья? Похожа на другие или сама по себе? В чем сама по себе?" Но образ дома благодарно и нежно жил в сердце.
Он любил мать. Все было в ней ясно. Она серьезно судила о жизни. Артем любил говорить с ней о серьезном.
Отец посмеивался над их философствованиями. Кроме медицинской литературы, на письменном столе отца постоянно лежал очередной детективный роман. Отец смотрел телевизор, решал все кроссворды, какие попадались на глаза, и не имел склонности рассуждать на отвлеченные темы.
Что касается Артема, "философствования" более всего и сближали его с матерью.
С отцом отношения были другими. Отец был веселым, шутливым человеком, отчасти даже гулякой, но в меру - веселость и легкость сочетались в нем с благоразумием. Вот, например, он приучил всех домочадцев к утренней физзарядке, приохотил к лыжным походам, летним вылазкам по грибы - словом, всякого рода укрепляющим здоровье занятиям. "В здоровом теле здоровый дух" - это мудрое изречение, начертанное едва ли не метровыми буквами, он вывесил на стене своего кабинета и неукоснительно ему следовал.
...Артем думал о матери. Могла она не знать о выдворении против воли на пенсию пожилой учительницы н устройстве на ее место молодого Утятина? Если бы кого-то другого. Но Утятина!.. Артем его знал. Правда, бегло, мать Утятина работала когда-то вместе с мамой и областном Доме учителя и приходила к ним в дом, и Артем помнил их телефонные разговоры по разным деловым вопросам.
Не случайно появился на горизонте Утятин. Мама рекомендовала его по знакомству.
Неужели все было так, как Артем узнал от посторонних людей?
Первым человеком, с кем спецкор областной газеты встретился в школе, был худощавый, стройный блондин с ярко-синими глазами н выписанным на лбу в виде узенького полумесяца светлым чубом.
"Кабинет истории", - прочитал Артем табличку на двери, возле которой тот стоял.
- Выгнан с урока?
- Удален, - поправил Гарик Пряничкин.
- Причина?
- Задал неуместный вопрос.
- Именно?
- Спросил Марью Петровну, как она относится к произведению Окуджавы "Похождения Шипова, или Старинный водевиль".
- А она не читала?
- Уи, - играя синими глазами, по-французски ответил юнец. - Марья Петровна оскорбилась: "Разыгрываешь! Окуджава гитарист, пишет песенки для гитары, сама слушала пластинку. А водевили в наше время не печатают".
- И такие суждения бывают, - усмехнулся Артем. - А Ольга Денисовна?
- Фью-ють! Хватились. "Иных уж нет, а те далече". Скинули Ольгу Денисовну.
- Отчего?
- Не пришлась ко двору. А вам зачем? Впрочем, мне безразлично. Ольга Денисовна про-про-про-шлый век. За деталями обращайтесь к Королеве Марго. Она в курсе. Что до меня, я музейными древностями не интересуюсь.
"Типик", - подумал Артем.
Однако, встретив "типика", удаленного с урока истории за неуместный вопрос, спецкор газеты между прочим выведал два важных факта. Первый. Ольга Денисовна не пришлось ко двору. По мнению школьников, Ольгу Денисовну "скинули". Что и требовалось доказать. О чем и сообщалось в письме, подписанном учительницей М. К.
Второй важный факт: учительницу М. К. ребята называют Королевой Марго.
Воображение Артема заиграло, рисуя обольстительный образ!
Но что воображение, что самая богатая фантазия по сравнению с правдой жизни? Она, эта правда, явилась Артему в виде легкой девушки в полудлинной юбке колоколом и белой кофточке с воланами и черным бантиком; волосы прямыми прядями спадали ей на плечи - девятнадцатый век и что-то ультрасовременное уживалось в ней с покоряющей прелестью.
Артем остолбенело уставился на Королеву Марго.
Она, приказав ученикам продолжать писать контрольную, не закрыв для наблюдения за ними дверь в кабинет математики, вышла в коридор и, выслушав сумбурную, может быть, слишком эмоциональную речь спецкора газеты, ответила:
- Да, Ольгу Денисовну выжили. Почему? Директору понадобилось устроить своего протеже, что ли... Ребята видят. Мы убиваем в ребятах веру в справедливость. Развращаем ребят. Не говоря, что учительница несчастна, страдает...
Артем слушал, соглашался, негодовал. Но в процессе беседы выяснилась деталь, вернее, сокрушительное обстоятельство, поколебавшее пафос рождавшейся в голове Артема статьи в защиту справедливости. Учительница давно в пенсионном возрасте.
Невольно Артему вспомнилась ирония синеглазого блондина по поводу древностей. Артем без иронии думал: когда учительница уходит на пенсию, а молодой парень идет ей на смену, скажите, в чем несправедливость? Где? Старость есть старость. Биологическая трагедия, и... ничего не поделаешь.
- Ольга Денисовна не хотела уходить, ее выжил директор. Я подозревала, но... смутно, не верила своим догадкам. Как я ругаю себя, что не вмешалась тогда, не помогла Ольге Денисовне. Не поймала директора. Его надо было поймать, вы понимаете? И еще инспектор. Есть у нас такая кикимора, рыжая... Сдирижировала инсценировку добровольного (в кавычках) ухода. Вам понятно, товарищ спецкор?
Прелестная Королева Марго! С ее прямыми до плеч волосами и челкой, которую она отводит на обе стороны и при этом строго и требовательно глядит на спецкора.
- Но ей много лет... - беспомощно лепетал Артем.
- Ну и что! Ну и что! Она моложе вас, вы рядом с ней осторожный, пугливый старик! - отрезала Королева Марго и захлопнула перед его носом дверь в кабинет математики.
Директор был третьим свидетелем по вопросу о "происшествии в школе номер один", как назвала уход на пенсию Ольги Денисовны в письме в газету математичка М. К.
Артем сознавал, что допустил тактическую ошибку, обратившись к Королеве Марго раньше, но был достаточно дипломатичен, чтобы не проговориться об этом директору. Однако дипломатии его не хватило скрыть от Виктора Ивановича, что именно знает он об уходе из школы учительницы.
Неважным спецкором оказался Артем Новосельцев! Такому ли корреспонденту поручать расследование сложных ситуаций, где требуется максимум смекалки? Он выложил напрямик, да еще именуя себя в третьем лице множественного числа, что "нам сообщили, учительница Ольга Денисовна не по своей воле вышла на пенсию. Ее вынудили, мы точно это знаем. И по какой причине, и кто, и зачем допустил несправедливость по отношению к талантливой учительнице - мы все знаем!"
Артем выпалил залпом известные ему факты, улики и доказательства и ожидал.
В школе тихо. Идут уроки.
Они говорили в пустой учительской, директор и он.
Виктор Иванович медлил с ответом, в раздумье выстукивал по столу шариковой ручкой какой-то бодрый мотив.
- В нашей школе учится Ляля Новосельцева, дочка, гм... вы не родственник? - спросил он.
- Абсолютно нет, не имею представления, - соврал Артем, не отдавая отчета зачем. Просто какая-то интуиция подсказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Он любил мать. Все было в ней ясно. Она серьезно судила о жизни. Артем любил говорить с ней о серьезном.
Отец посмеивался над их философствованиями. Кроме медицинской литературы, на письменном столе отца постоянно лежал очередной детективный роман. Отец смотрел телевизор, решал все кроссворды, какие попадались на глаза, и не имел склонности рассуждать на отвлеченные темы.
Что касается Артема, "философствования" более всего и сближали его с матерью.
С отцом отношения были другими. Отец был веселым, шутливым человеком, отчасти даже гулякой, но в меру - веселость и легкость сочетались в нем с благоразумием. Вот, например, он приучил всех домочадцев к утренней физзарядке, приохотил к лыжным походам, летним вылазкам по грибы - словом, всякого рода укрепляющим здоровье занятиям. "В здоровом теле здоровый дух" - это мудрое изречение, начертанное едва ли не метровыми буквами, он вывесил на стене своего кабинета и неукоснительно ему следовал.
...Артем думал о матери. Могла она не знать о выдворении против воли на пенсию пожилой учительницы н устройстве на ее место молодого Утятина? Если бы кого-то другого. Но Утятина!.. Артем его знал. Правда, бегло, мать Утятина работала когда-то вместе с мамой и областном Доме учителя и приходила к ним в дом, и Артем помнил их телефонные разговоры по разным деловым вопросам.
Не случайно появился на горизонте Утятин. Мама рекомендовала его по знакомству.
Неужели все было так, как Артем узнал от посторонних людей?
Первым человеком, с кем спецкор областной газеты встретился в школе, был худощавый, стройный блондин с ярко-синими глазами н выписанным на лбу в виде узенького полумесяца светлым чубом.
"Кабинет истории", - прочитал Артем табличку на двери, возле которой тот стоял.
- Выгнан с урока?
- Удален, - поправил Гарик Пряничкин.
- Причина?
- Задал неуместный вопрос.
- Именно?
- Спросил Марью Петровну, как она относится к произведению Окуджавы "Похождения Шипова, или Старинный водевиль".
- А она не читала?
- Уи, - играя синими глазами, по-французски ответил юнец. - Марья Петровна оскорбилась: "Разыгрываешь! Окуджава гитарист, пишет песенки для гитары, сама слушала пластинку. А водевили в наше время не печатают".
- И такие суждения бывают, - усмехнулся Артем. - А Ольга Денисовна?
- Фью-ють! Хватились. "Иных уж нет, а те далече". Скинули Ольгу Денисовну.
- Отчего?
- Не пришлась ко двору. А вам зачем? Впрочем, мне безразлично. Ольга Денисовна про-про-про-шлый век. За деталями обращайтесь к Королеве Марго. Она в курсе. Что до меня, я музейными древностями не интересуюсь.
"Типик", - подумал Артем.
Однако, встретив "типика", удаленного с урока истории за неуместный вопрос, спецкор газеты между прочим выведал два важных факта. Первый. Ольга Денисовна не пришлось ко двору. По мнению школьников, Ольгу Денисовну "скинули". Что и требовалось доказать. О чем и сообщалось в письме, подписанном учительницей М. К.
Второй важный факт: учительницу М. К. ребята называют Королевой Марго.
Воображение Артема заиграло, рисуя обольстительный образ!
Но что воображение, что самая богатая фантазия по сравнению с правдой жизни? Она, эта правда, явилась Артему в виде легкой девушки в полудлинной юбке колоколом и белой кофточке с воланами и черным бантиком; волосы прямыми прядями спадали ей на плечи - девятнадцатый век и что-то ультрасовременное уживалось в ней с покоряющей прелестью.
Артем остолбенело уставился на Королеву Марго.
Она, приказав ученикам продолжать писать контрольную, не закрыв для наблюдения за ними дверь в кабинет математики, вышла в коридор и, выслушав сумбурную, может быть, слишком эмоциональную речь спецкора газеты, ответила:
- Да, Ольгу Денисовну выжили. Почему? Директору понадобилось устроить своего протеже, что ли... Ребята видят. Мы убиваем в ребятах веру в справедливость. Развращаем ребят. Не говоря, что учительница несчастна, страдает...
Артем слушал, соглашался, негодовал. Но в процессе беседы выяснилась деталь, вернее, сокрушительное обстоятельство, поколебавшее пафос рождавшейся в голове Артема статьи в защиту справедливости. Учительница давно в пенсионном возрасте.
Невольно Артему вспомнилась ирония синеглазого блондина по поводу древностей. Артем без иронии думал: когда учительница уходит на пенсию, а молодой парень идет ей на смену, скажите, в чем несправедливость? Где? Старость есть старость. Биологическая трагедия, и... ничего не поделаешь.
- Ольга Денисовна не хотела уходить, ее выжил директор. Я подозревала, но... смутно, не верила своим догадкам. Как я ругаю себя, что не вмешалась тогда, не помогла Ольге Денисовне. Не поймала директора. Его надо было поймать, вы понимаете? И еще инспектор. Есть у нас такая кикимора, рыжая... Сдирижировала инсценировку добровольного (в кавычках) ухода. Вам понятно, товарищ спецкор?
Прелестная Королева Марго! С ее прямыми до плеч волосами и челкой, которую она отводит на обе стороны и при этом строго и требовательно глядит на спецкора.
- Но ей много лет... - беспомощно лепетал Артем.
- Ну и что! Ну и что! Она моложе вас, вы рядом с ней осторожный, пугливый старик! - отрезала Королева Марго и захлопнула перед его носом дверь в кабинет математики.
Директор был третьим свидетелем по вопросу о "происшествии в школе номер один", как назвала уход на пенсию Ольги Денисовны в письме в газету математичка М. К.
Артем сознавал, что допустил тактическую ошибку, обратившись к Королеве Марго раньше, но был достаточно дипломатичен, чтобы не проговориться об этом директору. Однако дипломатии его не хватило скрыть от Виктора Ивановича, что именно знает он об уходе из школы учительницы.
Неважным спецкором оказался Артем Новосельцев! Такому ли корреспонденту поручать расследование сложных ситуаций, где требуется максимум смекалки? Он выложил напрямик, да еще именуя себя в третьем лице множественного числа, что "нам сообщили, учительница Ольга Денисовна не по своей воле вышла на пенсию. Ее вынудили, мы точно это знаем. И по какой причине, и кто, и зачем допустил несправедливость по отношению к талантливой учительнице - мы все знаем!"
Артем выпалил залпом известные ему факты, улики и доказательства и ожидал.
В школе тихо. Идут уроки.
Они говорили в пустой учительской, директор и он.
Виктор Иванович медлил с ответом, в раздумье выстукивал по столу шариковой ручкой какой-то бодрый мотив.
- В нашей школе учится Ляля Новосельцева, дочка, гм... вы не родственник? - спросил он.
- Абсолютно нет, не имею представления, - соврал Артем, не отдавая отчета зачем. Просто какая-то интуиция подсказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29