зиме конец, а весне - начало.
ЗИМНИЕ ДОЛГИ
Расчирикался Воробей на навозной куче - так и подскакивает! А Ворона-карга как каркнет своим противным голосом:
- Чему, Воробей, возрадовался, чего расчирикался?
- Крылья зудят, Ворона, нос чешется, - отвечает Воробей. - Страсть драться охота! А ты тут не каркай, не порть мне весеннего настроения!
- А вот испорчу! - не отстаёт Ворона. - Как задам вопрос!
- Во напугала!
- И напугаю. Ты крошки зимой на помойке клевал?
- Клевал.
- А зёрна у скотного двора подбирал?
- Подбирал.
- А в птичьей столовой у школы обедал?
- Спасибо ребятам, подкармливали.
- То-то! - надрывается Ворона. - А чем ты за всё это расплачиваться думаешь? Своим чикчириканьем?
- А я один, что ли, пользовался? - растерялся Воробей. - И Синица там была, и Дятел, и Сорока, и Галка. И ты, Ворона, была...
- Ты других не путай! - хрипит Ворона. - Ты за себя отвечай. Брал в долг - отдавай! Как все порядочные птицы делают.
- Порядочные, может, и делают, - рассердился Воробей. - А вот делаешь ли ты, Ворона?
- Я раньше всех расплачусь! Слышишь, в поле трактор пашет? А я за ним из борозды всяких корнеедов и корнегрызунов выбираю. А Сорока с Галкой мне помогают. А на нас глядя, и другие птицы стараются.
- Ты тоже за других не ручайся! - упирается Воробей. - Другие, может, и думать забыли.
Но Ворона не унимается:
- А ты слетай да проверь!
Полетел Воробей проверить. Прилетел в сад, там Синица в новой дуплянке живёт.
- Поздравляю с новосельем! - Воробей говорит. - На радостях-то небось и про долги забыла!
- Не забыла, Воробей, что ты! - отвечает Синица. - Меня ребята зимой вкусным сальцем угощали, а я их осенью сладкими яблочками угощу. Сад стерегу от плодожорок и листогрызов.
Делать нечего, полетел Воробей дальше. Прилетел в лес, там Дятел стучит. Увидел Воробья, удивился:
- По какой нужде, Воробей, ко мне в лес прилетел?
- Да вот расчёт с меня требуют, - чирикает Воробей. - А ты, Дятел, как расплачиваешься? Как расплачиваешься?
- Уж так-то стараюсь, - отвечает Дятел. - Лес от древоточцев и короедов оберегаю. Бьюсь с ними не щадя живота! Растолстел даже...
"Ишь ты, - задумался Воробей. - А я думал..."
Вернулся воробей на навозную кучу и говорит Вороне:
- Твоя, карга, правда! Все за зимние долги отрабатывают. А я что хуже других? Как начну вот птенцов своих комарами, слепнями да мухами кормить! Чтобы кровососы эти ребят не кусали! Мигом долги верну!
Сказал так и давай опять на куче навозной подскакивать и чирикать. Пока свободное время есть. Пока воробьята в гнезде не вылупились.
ЗАЯЧИЙ ХОРОВОД
Мороз на дворе, особый мороз, весенний. Ухо, которое в тени, мёрзнет, а которое на солнце - горит. С зелёных осин капель, но капельки не долетают до земли: замерзают на лету в ледышки. На солнечной стороне деревьев вода блестит, теневая затянута матовой коркой льда.
Порыжели ивняки, а ольховые заросли стали лиловыми.
Днём плавятся и горят снега, ночью пощёлкивает мороз.
Пришла пора заячьих песен. Самое время ночных заячьих хороводов.
Как зайцы поют - по ночам слышно. А как хоровод водят - в темноте не видать.
Но по следам всё понять можно: шла прямая заячья тропа. От пенька до пенька, через кочки, через валежины, под белыми заячьими воротцами - и вдруг закружила немыслимыми петлями! Восьмёрками среди берёзок, кругами-хороводами вокруг ёлочек, каруселью между кустов.
Будто закружились у зайцев головы, и пошли они петлять да путать. Пляшут и поют: "Гу-гу-гу-гуу! Гу-гу-гу-гуу!"
Как в берестяные дудки дуют. Даже губы подскакивают!
Нипочём им сейчас лисицы и филины. Всю зиму жили в страхе, всю зиму прятались и молчали. Довольно!
Март на дворе. Солнце одолевает мороз.
Самая пора заячьих песен.
Время заячьих хороводов.
ВЕСЕННИЕ РУЧЬИ
Весенние ручьи говорят, говорят...
У каждого ручья свой голос. Один чуть шепчет, а другой звонко кричит. И каждый о своём.
Сидел я на пне у лесного ручья. Сидел и слушал. Сперва просто так бубнил ручей. А потом заговорил:
"Я лесной ручей: из лесного снега рождён. Топтали этот снег лоси да волки, зайцы беляки по снегу прыгали, тетерева и рябчики под снегом спали. Теперь все следы растаяли, в звонкие капельки превратились. Столько за зиму всяких историй произошло - за всю весну не перескажешь. Расскажешь не перескажешь, расскажешь - не перескажешь..."
Перебрался я к полевому ручью. Слышу, и полевой поёт:
"Зень-зень-зень! Зиме конец, конец зиме... Я ручей полевой, из полевых снегов рождён. Топтали снег зайцы-русаки да серые куропатки. Рыжая лиса мышковала - полёвок ловила. Все события на снегу отпечатались. А теперь следы растаяли, в певучие капельки обратились. Столько событий: рассказать - не рассказать, рассказать - не рассказать..."
Бегут, торопятся в речку ручьи разные: лесные, полевые, болотные, дорожные, деревенские, огородные. И у каждого свои рассказы: что было, что случилось, что надолго запомнилось. Говорят, говорят, говорят...
Хочешь лесные, полевые и болотные тайны узнать - сядь у речки на бережок.
Может, чего и услышишь.
ВЕЖЛИВАЯ ГАЛКА
Много у меня среди диких птиц знакомых. Воробья одного знаю. Он весь белый - альбинос. Его сразу отличишь в воробьиной стайке: все серые, а он белый.
Сороку знаю. Эту я по нахальству отличаю. Зимой, бывало, люди за окно продукты вывешивают, так она сейчас же прилетит и всё растреплет.
А вот галку одну я приметил за её вежливость.
Была метель.
Ранней весной бывают особые метели - солнечные. Снежные вихри завиваются в воздухе, всё сверкает и несётся! Каменные дома похожи на скалы. Наверху буран, с крыш, как с гор, текут снежные водопады. Сосульки от ветра растут в разные стороны, как косматая борода деда-мороза.
А над карнизом, под крышей, есть укромное местечко. Там два кирпича из стены выпали. В этом углублении и устроилась моя галка. Чёрная вся, только на шейке серый воротничок. Галка грелась на солнце да ещё и расклёвывала какой-то лакомый кусок. Уютное местечко!
Если бы этой галкой был я, я бы никому такое местечко не уступил!
И вдруг вижу - подлетает к моей большой галке другая, поменьше и цветом потусклее. Прыг-скок по карнизу. Круть-верть хвостом! Села напротив моей галки и смотрит.
Ветер её треплет - так перья и заламывает, так белой крупой и сечёт!
Моя галка кусок свой схватила в клюв - и шасть из углубления на карниз! Тёпленькое местечко чужой уступила!
А чужая галка хвать у моей кусок из клюва - и на её тёпленькое местечко. Лапкой чужой кусок прижала - клюёт. Вот бессовестная!
Моя галка на карнизе - под снегом, на ветру, без еды. Снег её сечёт, ветер перья заламывает. А она, глупая, терпит! Не выгоняет маленькую.
"Наверное, - думаю, - чужая галка очень старая, вот ей место и уступают. А может, это всем известная и всеми уважаемая галка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65