Появление у нас Валентины Степановны Гапанович, вызвало отрицательную реакцию, почти всей группы. Все понимали, а может и говорили между собой об этом, что это шпион Рабиновича. С ней говорили вежливо и старались долго не распространяться. Валентина Степановна чувствовала это отношение всех окружающих и очень злилась.
Однажды Валентина Степановна подошла ко мне.
- Виктор Николаевич, - сказала она - Я хочу поговорить с вами по поводу моей работы.
- Давайте поговорим Валентина Степановна.
- Последнее время я занималась заражением животных больными раковыми клетками и выращиванием клеток в пробирках.
- Да. Я заметил, вы это делаете профессионально и хорошо.
- Я не об этом. Я хочу сказать, какая бы работа не была сделана хорошо, но без цели, без осмысления поставленной задачи, это похоже больше на препараторскую работу.
- Разве вы не читали мой план.
- Читала, но это план. Суть работы я уловила, но не поняла, что делать дальше.
- Дальше, всех этих несчастных зверюшек мы с вами будем лечить. Химики будут делать лекарство, а вы будете его впрыскивать в животных.
- А могу я знать, какие лекарства?
- Естественно, но Геннадий Рувимович сделал только мне и Любовь Владимировне портфели и все рабочие тетради там. Ради этой секретности, у нас каждый работник делает только свою часть работы и не должен совать нос к соседу.
Валентина Степановна покраснела... от ярости.
- Хорошо. Можно, с вашего разрешения, я попрошу Геннадия Рувимовича, что бы он через первый отдел, разрешил мне пользоваться вашими тетрадями.
- Простите Валентина Степановна, у меня есть начальство, пусть оно решает, но если спросят мое мнение, то я дам отрицательный ответ.
- Не знаю, что я вам такого плохого сделала, но вы и ваши сотрудники просто ненавидят меня. Меня сюда прислали, я не по своей воле пришла.
- Если вам не нравиться у нас работать, то попроситесь обратно.
- Нет, нет, - поспешно сказала она - Я попытаюсь убедить, все-таки, вас и всех, кто здесь работает, что ко мне они относятся несправедливо. У меня к вам просьба. Здесь в городе открылся семинар, по микробиологии. Вот пригласительный билет. Разрешите, я по присутствую на этом семинаре. Я взял пригласительный билет. Ведущим программы семинара был Геннадий Рувимович Рабинович.
- Обязательно поезжайте Валентина Степановна.
Я занимался вопросами разрушения и денатурации онкобелков. Работа поганая, в полном смысле слова. Онкобелок можно было разрушить или нарушить конфирмацию его цепи, только в пробирке, но в живом организме, где защитные элементы очень высоки, добавление компонентов сводилось к нулю.
В пробирке я получил интересные результаты исследования. Если питательную среду раковых клеток довести до РН меньше 3 или 4, или довести до РН больше 10, деление клетки ослабляется.
Я пытался вводить подкисленные аминосоединения или соединения с высоким РН, крысам, но вместе с онкобелками разрушал и полезные аминокислоты и глюкозу. Нужен был состав избирательного характера, который отбирал только ТФР и онкобелок.
Работу свою я секретил, все как надо. По вопросу разрушения белков, я писал все как есть, за исключением некоторых условий реакции. Вопросы денантурации белков, старался спрятать в голове.
Я приходил в отчаяние от своих неудач. Однажды, Лена Корзухина, которая занималась у меня синтезом, добавила аминокислоту в раствор сульфамида в гуанидинхлориде и забыла поставить под мешалку. Эта штука простояла всю ночь. А утром, Лена увидела в колбе помутнение и позвала меня. Я мог ей только посоветовать отфильтровать раствор, капнуть для закрепления инсулин и присвоить ему очередной номер. Что она и сделала. Но через два часа раствор опять помутнел. Это было что-то новое, аминокислоты обычно вели себя прилично в инсулине. Я потребовал от Лены повторения опыта, а Наташу просил сделать инъекцию больным крысам, используя промежуточную фазу препарата.
Через неделю у одной из крыс рассосалась опухоль. Я попытался повторить опыт, но на этот раз ничего не получилось. Лена опять, в препарат вводила инсулин, но он как заколдованный, избирательно действовал на крыс и на клетки в пробирке.
Однажды в комнату зашла Люба и я поплакался ей на все мои беды. Она внимательно оглядела колбы с разделенными жидкостями и вдруг сказала.
- Виктор, здесь, по моему, два смешанных соединения. Попробуй разделить их на молекулярных ситах.
- Ты так думаешь. Но почему?
- Я однажды подщелачивала питательную среду и вдруг белок начал делиться, это расслоение заметно в первоначальный момент, а потом, под действием тепла реакции, смеси перемешались.
- Почему он стал делиться?
- Борис Залманович предположил, что произошло изменение в ориентации цепей. Те цепи, которые изменили свое положение относительно других, естественно изменили свою активность. Таким образом в питательной среде появилось два раствора: активный и не активный.
- Света! - заорал я, да так, что она подпрыгнула от неожиданности и чуть не уронила пробирку - Срочно дуй в Академию Наук, на Большой проспект, там они наделали кучу разделительных мембран. Возьми все образцы, которые там есть и срочно сюда. Я сейчас к Геннадий Федоровичу, пусть он туда позвонит, предупредит их.
Света привезла много сортов полотнищ желтой бумаги и мы тут же пустили ее в дело. Мы действительно получили две жидкости и стали их капать в пробирки. Через некоторое время в ряде пробирок раковые клетки прекратили рост.
Началась работа отладки рецептуры. Но через две недели Лена Корзухина уволилась и укатила к мужу в Мурманск. Всю черновую работу я взял на себя.
Наши успехи все же проскользнули в замочную скважину двери. Толи Валентина Степановна усекла, что некоторые крыски начали выздоравливать, толи кто-нибудь из окружающих нечаяно проговорился, толи уровень слежки в институте слишком высок, но первым ворвалась поздравлять меня Валентина Степановна.
- Виктор Николаевич, это правда, что вы что-то нашли. Правда, что ваши крысы выздоровели.
- Кое что мы нашли, Валентина Степановна. Но, к сожалению, стабильности результатов нет.
- Это все равно достижение. Вот обрадуется Геннадий Рувимович, это будет ему подарком к шестидесятилетию.
- Почему должен радоваться Геннадий Рувимович? - в открытых дверях стоял Борис Залманович - Мы все должны радоваться.
Валентина Степановна сжала губы и сузили глазки.
- Заслуги Геннадий Рувимовича здесь велики. Кто разрешил и помог организовать работу, кто помог достать дефицитные аминокислоты, белки и реактивы, кто дал зеленую улицу.
- Очень интересно рассуждаете Валентина Степановна. А кто додумал все это, кто работал здесь днями и ночами? - эти нес- частные ничего не значат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21