- Она мне и в школе-то надоела хуже горькой редьки!
И тут все сразу кончили улыбаться. Аркадий Семёнович посмотрел на тётеньку, пожал плечами:
- Тогда я отказываюсь что-либо понимать...
- Что ты нам голову морочишь! - накинулась на меня тётенька. - Мы думали, он с благородными намерениями...
- Конечно, с благородными, - говорю. - Я же эту Самсониху спасти хочу, а вы её губите.
- Губите? - изогнулся ко мне Аркадий Семёнович. - Мы губим Самсониху?
- Факт! - говорю. - Она же зазналась. Стала плохо учиться, отрывается от коллектива. И вообще, у меня это - пионерское поручение. Меня сюда Марина Рубейчик послала.
- Так-так-так... - Аркадий Семёнович выпрямился и почесал подбородок. - Но при чём здесь портрет?
- Так ведь Самсониха теперь всем твердит, что она красивая,- объясняю, - что у неё внешние данные, что она будет сниматься в кино и география ей не нужна. А до этого она географию учила. Вы её этим портретом с толку сбили.
- Н-да... - Аркадий Семёнович взялся за тёмную штору, собираясь уходить. - Что будем делать, Лия Львовна? Общественность требует...
На следующий день я этот портрет в школу принёс. Показал Самсонихе.
- Вот, - говорю. - Если двойки не исправишь, висеть ему в стенгазете.
Самсониха, конечно: "Отдай!", и "Андрюшенька", и "миленький", и "хорошенький". Только на меня все эти ласкательные суффиксы не действуют. Портрет я домой унёс. Чего это я буду отдавать такой хороший портрет? Наташка на нём и правда красивая: правильные черты лица, мягкий овал... Некрасивую бы на витрину не выставили. Так что пусть она у меня дома висит. Смотрит со стенки, как я уроки делаю.
Смешно мне немножко
И грустно немножко...
Живёт в нашем доме
Мальчишка Серёжка.
Обычный мальчишка.
Обычный сосед.
Но только
Какой-то
Сосед-домосед.
Одна лишь дорожка
Серёжке знакома:
От дома - до школы,
От школы - до дома.
Вернётся с уроков,
Нырнёт в тишину,
И дальше - ни с места,
Ни тпру и ни ну...
Ребята под окнами
Мячик футболят,
Ребята - на поле!
Серёжка - в неволе.
Не слышит он криков,
Ударов мячей...
Он - узник.
Он - пленник
Неведомо чей.
Неведомо? Ведомо!
Бедный Серёжка
До позднего вечера
Смотрит в окошко.
Окошко особое:
Форточек нет.
Сидит в духоте
Мой несчастный сосед.
Скрутил телевизор
Его проводами:
В лесу он бывает
По первой программе,
Гуляет в саду
По программе второй,
По третьей
Грибы собирает порой.
От этого душного
Домосиденья
Родителям бедным
Одни огорченья.
И слышу однажды
Соседка стучится:
- Серёжка на "скорой"
Отправлен в больницу.
- А что с ним случилось?
- Врачи говорят, Что это, мол,
Ветер во всём виноват.
- Продуло? Простуда?
- Да что вы!
Откуда?
От горя Серёженьке
Сделалось худо.
- От горя?
А ветер при чём здесь тогда?
- От ветра-то этого
Вся и беда:
Ка-ак дунул!
Ка-ак дунул из облака он!
И с крыши
Антенну
Свалил
На газон!..
Прежде Лёша Ковырялкин всегда завидовал путешественникам. "Вот, думал он, - жизнь так жизнь!" Будь он на месте Колумба, он бы, высадившись на американский берег, первым делом к пальме побежал. И вырезал на её стволе: "ЛЕША". Нет, лучше: "ЛЕША КОВЫРЯЛКИН".
К сожалению, время Колумбов уже прошло, а время Лё-шиных путешествий ещё не наступило. Правда, один раз он ходил в поход со своим классом и по дороге на свиноферму им даже попалась неизвестная скала. Но что-нибудь написать на ней Лёша не смог, всё уже было занято. Скала сообщала, что "ЗДЕСЬ БЫЛ ПЕТЯ", "СТАСИК КАРАСИК", "СЕЙ КАМЕНЬ ПОСЕТИЛА ГРУППА ВЫПУСКНИКОВ ТЕХНИКУМА ХОРОШЕГО ПОВЕДЕНИЯ ГОРОДА ПЯТИПАЛАТИН-СКА", а также "ДУСЯ, МУСЯ И АГРИППИНА".
Негде было Лёше развернуться. Начертать и увековечить.
С горя пошёл он в парк и вырезал на садовой скамейке ножом: "ЗДЕСЬ БЫЛ ЛЕША". Два дня спустя он пошёл полюбоваться на свою работу и обнаружил, что его фразу кто-то продолжил, приписав: "ДА ВЕСЬ ВЫШЕЛ...".
"Куда это я вышел? - удивился Лёша. - Может быть, погулять? Или вышел в люди? Но почему "весь"? Новая надпись его как-то обидела. Он присел на соседнюю скамейку, достал нож и вырезал просто: "ЛЕША".
Уже на следующий день Лёша обнаружил, что рядом с его красивым именем вырезано другое слово. Совершенно отрицательное по содержанию. Намекающее на его умственные способности.
Совсем было приуныл Лёша. В школу пришёл окончательно грустный. Сел за парту...
И тут его осенило!
Парта - это вам не скамейка, где каждый может писать что угодно! Парта - его, Лёши Ковырялкина! Он и сидит за ней один. Даже пополам делить не надо. Вон она какая огромная: целый год вырезать можно.
И Лёша вырезал: "ЛЕША".
Во время урока русского языка.
На ботанике добавилось: "КОВЫРЯЛКИН".
На уроке истории Лёша вырезал дату своего рождения. Для истории, разумеется. А также изобразил два скрещённых меча на фоне щита с заклёпками.
На географии появился якорь.
- Что скажешь? - спросил Лёша Вовку Ерохина.
- Нож острый... - уклончиво ответил тот.
- А голова тупая, - откликнулся сбоку Димка Ларин.
"Завидует", - решил Лёша. И на следующий день вырезал формулу по математике: а-квадрат плюс б-квадрат и всё, чему эти квадраты равняются. Точно по учебнику.
На парте всё ещё оставалось много свободного места.
"Все формулы вырежу, - улыбнулся про себя Лёша. - По математике и по физике. Потом буду отвечать на ощупь".
И вырезал.
Правда, отвечать на ощупь ему не пришлось. Пока он с формулами возился, они у него просто в голове застряли. Словно Лёша их не на парте вырезал, а где-то там, в памяти.
К концу третьей четверти парта пестрела различными словами, рисунками, формулами, склонениями, спряжениями и, почему-то, совершенно посторонним именем "ЛЮСЯ".
- Народное творчество! - сказал Вовка Ерохин. - Резьба по дереву! Умелец ты у нас, Лёшка!
- Н-да... - согласился Димка Ларин. - Такую парту в музей надо. Слышал я, в следующем году как раз открывается музей школьного образования. Экспонаты уже собирают? Отдашь парту?
- А чего?.. - смутился Лёша. - Если возьмут...
- Конечно, отдай, - поддержал его Вовка Ерохин. - Только как же ты сам без парты-то?..
- Вот именно, - удивился Лёша. - Где же я сидеть буду?
- Так ведь не сразу заберут, - успокоил его Ларин. - Пока согласовывают, открывают, то да сё - новую сделаешь.
- Как? - ещё больше удивился Лёша.
- Пойдёшь в кабинет труда. Доски там есть. Григорий Фёдорович покажет, поможет...
Целый месяц трудился Лёша: пилил, строгал, склеивал, красил. Парта получилась - хоть в музей! В классе даже мнения разделились: какую, действительно, отправлять?
- Конечно, новую! - убеждал всех Димка Ларин. - Представляете: стоит в музее парта! Ни одной царапинки на ней нет! А рядом - табличка: "СДЕЛАНА СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ УЧЕНИКА КОВЫРЯЛКИНА".
- Но тут же это... - цеплялся за старую парту Вовка Ерохин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20