Он подумал, подумал и написал на бересте две строки букв:
нвжпсндмкзатсцт
ееяиаеуааахоеиа
Такое выдумал, что не каждый умник прочитает. Но кому подсунуть эту дразнилку? Может, спесивому Грикше, чтоб не задавался?..
Наши мальчишки тоже порой прибегают к такой шутке: даст один шалун другому клочок бумажки, а там написано: "Кто писал, не знаю, а я, дурак, читаю". Нечто подобное выкинул и Фомка. Если читать написанные им буквы по вертикали, получится: "невежя писа, недума каза, а хто се цита..." Что было дальше написано, неизвестно. Грикша, видимо, быстро догадался, как прочитать головоломку, разорвал бересту пополам и выбросил вон. Кусочек, на котором были последние буквы дразнилки, унес ветер. А первая половина свернулась трубочкой и попала между бревен. (В Новгороде были широкие, мощенные толстыми бревнами улицы. Двадцать пять слоев деревянного настила раскопала археологическая экспедиция профессора А. В. Арциховского.) Так пролежала береста несколько столетий, пока лопата археолога не коснулась древней мостовой.
Годами ученые искали письмена, оставленные нам в наследство нашими предками. Историки знали, что в быту люди пользовались для письма берестой. Выдающийся писатель и публицист XV века Иосиф Волоцкий в написанном им "Житии Сергия Радонежского" упоминает о монастыре, до того бедном, что даже "и самые книги не на хартиях писаху, а на берестах".
Отсутствие бытовой переписки невероятно затрудняло изучение далекого прошлого. Трудно было представить быт и обычаи, руководствуясь только религиозно-официальными памятниками письменности. Да и где ее искать, бересту? Религиозные и государственные акты хранились в каменных церквах, в царских и боярских каменных палатах. Остальные строения возводили из дерева. Многое сгорело.
26 июля 1951 года сотрудница новгородской археологической экспедиции Н. Ф. Акулова нашла под деревянным настилом свернутый в трубочку кусок бересты. Он был похож на берестяные поплавки, которыми пользовались новгородские рыболовы. Акулова положила его на полотно, но "поплавок" не пожелал спокойно лежать. Он покатился, будто обрадовался, что после восьми столетий вынужденного отдыха и мрака опять очутился среди людей. А когда солнце ярко его осветило, Акулова заметила на бересте буквы. Были они не написаны, а выцарапаны или выдавлены.
Инструмент, которым писали на бересте, -- заостренная палочка, писало. Писала находят во многих городах нашей страны, хотя берестяные грамоты попадаются не везде. Самая старая из найденных берестяных грамот написана в XI веке.
В одной берестяной грамоте читаем: "Поклон от Гордея к отцеви и к матери. Продавше двор, идите же семо Смоленську ли Киеву ли..." Почему Гордей советует родителям продать дом и ехать в Смоленск или в Киев? Ответ находим в той же грамоте. В Смоленске и в Киеве, оказывается, дешевле хлеб. Последняя фраза говорит о том, что переписка в те времена была делом привычным: "Але не идете, а присьлите ми грамотицу, строви ли есте" -"Если не приедете, то напишите, здоровы ли вы".
Ученые сопоставили содержание частных писем с материалами летописей. Летопись рассказывает, что в 1127 году, приблизительно тогда, когда Гордей писал свое письмо, "на осень убил мороз верше всю и озимице, и был голод и через зиму, ржи осминка по полугривне". А в году 1128-м, "в се же лето люте бяше: осминка ржи по гривне бяше: и ядоху люди лист липов, кору березову... А друзи разидотася по чужим землям...".
На берестяной грамоте, найденной в Витебске, некий Семен просит Нежила продать его одежду и за выручку купить ячменя.
Никита просит Ульяницу ("От Никиты к Ульянице") выйти за него замуж. В других грамотах читаем:
"Поклон от Михаилы к осподину своему Тимофею..."
"Поклон от Смешка Фомы к Есифу..."
Одна из новгородских берестяных грамот начинается, как всегда: "Поклон от Фалея к Есифу". А дальше: "Послал я зо к тоби бересто, написав..." -"Послал я тебе бересту..."
В 1963 году в Новгороде была найдена книга, написанная на бересте. В ней всего двенадцать страничек. Первые четыре -- чистые, как и последняя. Книгу украшает скромная виньетка, так же как настоящие книги -- пышные рисунки.
В 1956 году нашли овальное донышко туеска, берестяного сосуда. На нем две широкие перекрещивающиеся полосы бересты. На них аккуратно написаны буквы от а до я. За буквами следуют слоги: ба, ва, га...
Сомнений нет, это школьная "тетрадь" мальчика, уже умевшего писать... На обратной стороне берестяного донышка, в четырехугольной рамке, тем же почерком, что и буквы, написано: "Поклон от Онфима к Даниле". Точное подражание началу писем взрослых.
Однако после этого традиционного обращения письма не последовало. Быть может, расхотелось писать. И Онфим занялся рисованием. Нарисовал какое-то чудище с высунутым языком, больше похожим на стрелу с оперением, чем на язык. А чтобы не было сомнения, кого он нарисовал, Онфим на самом рисунке надписал: "Я зверь". И дразнилка, о которой мы выше говорили, и "тетрадь" мальчика Онфима свидетельствуют о том, что юные жители Господина Великого Новгорода с детства обучались письму.
ГРАФФИТИ СОФИИ КИЕВСКОЙ
София Киевская -- заповедный памятник архитектуры XI -- XVIII веков, расположенный на территории бывшего Софийского монастыря, всемирно известный своими мозаиками и фресками собор оказался еще и сокровищницей древних надписей.
Некогда тут собирались на торжественные молебны князья, возглавляющие Киевское государство, монахи и высшее духовенство. Приходили сюда и ремесленники, и приехавшие в Киев поклониться Софии крестьяне.
На стенах и столбах, покрытых фресками, рядом с изображениями святых, среди пестрого орнамента находят историки надписи, так называемые граффити, выцарапанные на штукатурке каким-нибудь острым предметом -ножом, иглой или писалом.
Некоторые надписи Софии Киевской посвящены тем историческим событиям, о которых упоминает и летопись. Например, в различных списках Ипатьевской летописи дата смерти Ярослава Мудрого называлась по-разному. Но вот на стене Софийского собора нашли граффити, которое уточнило спорную дату: Ярослав Мудрый умер 20 февраля 1054 года. И это не единственная датированная надпись, делающая граффити особенно ценным источником изучения истории Киевской Руси.
А случается совсем неожиданное: едва заметные, выцарапанные несколько веков назад, маленькие буквы намекают на события, о которых нет упоминаний в официальных документах. Не все, что происходило, фиксировал верный князю летописец. Князья не склонны были разглашать некоторые свои дела. В одном из алтарей, на столбе, найдена надпись, первые две строки которой легко читаются и переводятся: "Месяца мая в 25-е утоплен..." В третьей строке несколько загадочных букв, возможно, чье-то имя, но так зашифрованное, что его не удалось прочитать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
нвжпсндмкзатсцт
ееяиаеуааахоеиа
Такое выдумал, что не каждый умник прочитает. Но кому подсунуть эту дразнилку? Может, спесивому Грикше, чтоб не задавался?..
Наши мальчишки тоже порой прибегают к такой шутке: даст один шалун другому клочок бумажки, а там написано: "Кто писал, не знаю, а я, дурак, читаю". Нечто подобное выкинул и Фомка. Если читать написанные им буквы по вертикали, получится: "невежя писа, недума каза, а хто се цита..." Что было дальше написано, неизвестно. Грикша, видимо, быстро догадался, как прочитать головоломку, разорвал бересту пополам и выбросил вон. Кусочек, на котором были последние буквы дразнилки, унес ветер. А первая половина свернулась трубочкой и попала между бревен. (В Новгороде были широкие, мощенные толстыми бревнами улицы. Двадцать пять слоев деревянного настила раскопала археологическая экспедиция профессора А. В. Арциховского.) Так пролежала береста несколько столетий, пока лопата археолога не коснулась древней мостовой.
Годами ученые искали письмена, оставленные нам в наследство нашими предками. Историки знали, что в быту люди пользовались для письма берестой. Выдающийся писатель и публицист XV века Иосиф Волоцкий в написанном им "Житии Сергия Радонежского" упоминает о монастыре, до того бедном, что даже "и самые книги не на хартиях писаху, а на берестах".
Отсутствие бытовой переписки невероятно затрудняло изучение далекого прошлого. Трудно было представить быт и обычаи, руководствуясь только религиозно-официальными памятниками письменности. Да и где ее искать, бересту? Религиозные и государственные акты хранились в каменных церквах, в царских и боярских каменных палатах. Остальные строения возводили из дерева. Многое сгорело.
26 июля 1951 года сотрудница новгородской археологической экспедиции Н. Ф. Акулова нашла под деревянным настилом свернутый в трубочку кусок бересты. Он был похож на берестяные поплавки, которыми пользовались новгородские рыболовы. Акулова положила его на полотно, но "поплавок" не пожелал спокойно лежать. Он покатился, будто обрадовался, что после восьми столетий вынужденного отдыха и мрака опять очутился среди людей. А когда солнце ярко его осветило, Акулова заметила на бересте буквы. Были они не написаны, а выцарапаны или выдавлены.
Инструмент, которым писали на бересте, -- заостренная палочка, писало. Писала находят во многих городах нашей страны, хотя берестяные грамоты попадаются не везде. Самая старая из найденных берестяных грамот написана в XI веке.
В одной берестяной грамоте читаем: "Поклон от Гордея к отцеви и к матери. Продавше двор, идите же семо Смоленську ли Киеву ли..." Почему Гордей советует родителям продать дом и ехать в Смоленск или в Киев? Ответ находим в той же грамоте. В Смоленске и в Киеве, оказывается, дешевле хлеб. Последняя фраза говорит о том, что переписка в те времена была делом привычным: "Але не идете, а присьлите ми грамотицу, строви ли есте" -"Если не приедете, то напишите, здоровы ли вы".
Ученые сопоставили содержание частных писем с материалами летописей. Летопись рассказывает, что в 1127 году, приблизительно тогда, когда Гордей писал свое письмо, "на осень убил мороз верше всю и озимице, и был голод и через зиму, ржи осминка по полугривне". А в году 1128-м, "в се же лето люте бяше: осминка ржи по гривне бяше: и ядоху люди лист липов, кору березову... А друзи разидотася по чужим землям...".
На берестяной грамоте, найденной в Витебске, некий Семен просит Нежила продать его одежду и за выручку купить ячменя.
Никита просит Ульяницу ("От Никиты к Ульянице") выйти за него замуж. В других грамотах читаем:
"Поклон от Михаилы к осподину своему Тимофею..."
"Поклон от Смешка Фомы к Есифу..."
Одна из новгородских берестяных грамот начинается, как всегда: "Поклон от Фалея к Есифу". А дальше: "Послал я зо к тоби бересто, написав..." -"Послал я тебе бересту..."
В 1963 году в Новгороде была найдена книга, написанная на бересте. В ней всего двенадцать страничек. Первые четыре -- чистые, как и последняя. Книгу украшает скромная виньетка, так же как настоящие книги -- пышные рисунки.
В 1956 году нашли овальное донышко туеска, берестяного сосуда. На нем две широкие перекрещивающиеся полосы бересты. На них аккуратно написаны буквы от а до я. За буквами следуют слоги: ба, ва, га...
Сомнений нет, это школьная "тетрадь" мальчика, уже умевшего писать... На обратной стороне берестяного донышка, в четырехугольной рамке, тем же почерком, что и буквы, написано: "Поклон от Онфима к Даниле". Точное подражание началу писем взрослых.
Однако после этого традиционного обращения письма не последовало. Быть может, расхотелось писать. И Онфим занялся рисованием. Нарисовал какое-то чудище с высунутым языком, больше похожим на стрелу с оперением, чем на язык. А чтобы не было сомнения, кого он нарисовал, Онфим на самом рисунке надписал: "Я зверь". И дразнилка, о которой мы выше говорили, и "тетрадь" мальчика Онфима свидетельствуют о том, что юные жители Господина Великого Новгорода с детства обучались письму.
ГРАФФИТИ СОФИИ КИЕВСКОЙ
София Киевская -- заповедный памятник архитектуры XI -- XVIII веков, расположенный на территории бывшего Софийского монастыря, всемирно известный своими мозаиками и фресками собор оказался еще и сокровищницей древних надписей.
Некогда тут собирались на торжественные молебны князья, возглавляющие Киевское государство, монахи и высшее духовенство. Приходили сюда и ремесленники, и приехавшие в Киев поклониться Софии крестьяне.
На стенах и столбах, покрытых фресками, рядом с изображениями святых, среди пестрого орнамента находят историки надписи, так называемые граффити, выцарапанные на штукатурке каким-нибудь острым предметом -ножом, иглой или писалом.
Некоторые надписи Софии Киевской посвящены тем историческим событиям, о которых упоминает и летопись. Например, в различных списках Ипатьевской летописи дата смерти Ярослава Мудрого называлась по-разному. Но вот на стене Софийского собора нашли граффити, которое уточнило спорную дату: Ярослав Мудрый умер 20 февраля 1054 года. И это не единственная датированная надпись, делающая граффити особенно ценным источником изучения истории Киевской Руси.
А случается совсем неожиданное: едва заметные, выцарапанные несколько веков назад, маленькие буквы намекают на события, о которых нет упоминаний в официальных документах. Не все, что происходило, фиксировал верный князю летописец. Князья не склонны были разглашать некоторые свои дела. В одном из алтарей, на столбе, найдена надпись, первые две строки которой легко читаются и переводятся: "Месяца мая в 25-е утоплен..." В третьей строке несколько загадочных букв, возможно, чье-то имя, но так зашифрованное, что его не удалось прочитать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53