Основной тезис его доклада заключался в том, что философии техники должна получить право на существование. В России в 1912–1913 гг. отдельными изданиями появляются несколько его работ под общим заглавием «Философия техники». Исторический обзор развития философии техники в трактовке Энгельмейера стал возможен благодаря работам Б. Франклина, Э. Гартига, Ф. Рело, Л. Нуаре, Ж. Кювье, К. Линнея, М. Мюллера, Ф. Энгельса, К. Маркса и других его предшественников. С учетом достижений европейской научной мысли П. К. Энгельмейер последовательно изложил свои взгляды на философию техники и ее предмет. Обобщенно их можно свести к следующему.
1. Опыт и наблюдение являются источником наших знаний о природе, и поэтому именно они служат свидетельством истинности законов науки.
2. Опыт и наблюдения использования техники для борьбы с природой показывают, что природу надо побеждать природой.
3. Если без техники человек потерян, то без науки нет техники.
4. Определение человека как «мыслящего животного» (Ж. Кювье и К. Линней) нуждается в уточнении с учетом положения о том, что ум человека развивался параллельно с развитием языка и орудий труда (Л. Нуаре и М. Мюллер).
5. Способность человека к созданию орудий заложена в самой его природе, в его творческой натуре.
6. Наука рождается из практических, т.е. технических, нужд обыденной жизни.
Последнее положение многократно подтверждалось практикой. Так, например, египтяне пришли к изобретению геометрии из необходимости землемерного межевания после каждого разлива Нила, алхимия превратилась в химию, из астрологии сформировалась астрономия и т.д.
Энгельмейер положительно оценивал прагматическую теорию австрийского физика и философа Эрнеста Маха (1838–1916), ограничивающего антропоморфизм техники. По мнению Маха, человек иной раз выстраивает мышление, исходя не из принципа антропомофности, а из технической аналогии. По мысли Энгельмейера, это положение не отменяет идеи Каппа, а лишь дополняет их. Но принцип экономии мышления, сформулированный Махом, существует, и об этом необходимо помнить, чтобы не изобретать лишний раз велосипед. Принцип экономии мышления – важнейший в теории познания Маха; это то, в чем проявляется его прагматизм. Жизнь сама диктует технике необходимые знания и задает цели. Для жизни ценно лишь то знание, которое ведет к практическим результатам. По существу, прагматизм – это тот мостик, который ведет к философии техники. Таким образом, философия техники не может стоять «спиной» к жизни, она должна помогать строить жизнь.
Энегельмейер, рассматривая вопрос о сущности техники, выстраивает демаркационную линию между наукой и техникой. На вопрос, в чем между ними разница, он отвечает так: наука преследует истину, техника – стремится к пользе. Техник приходит тогда, когда ученый уже сказал, в чем истина: наука знает, а техника – делает. Хотя, разумеется, это не означает прекращение их взаимосвязи. Энгельмейер выстраивает свод требований к технике, которые она обязана соблюдать, будучи фундаментом культуры. Высказываясь в пользу существования в обществе людей с «техническим» складом ума, он пишет: «Пушка одинаково служит тому, кто ею владеет; типографский станок безразлично выпускает и Евангелие, и памфлет мракобеса; все зависит от людей, в руках которых машина работает». По его мнению, техника должна иметь чувство ответственности, основанное на «формуле воли», составляющими которой являются «Истина, Красота, Добро, Польза». А где-то на обочине – «дьявольская» воля: «Ложь, Уродство, Зло и Вред»; эта воля захватила Россию.
Весь жизненный путь Энгельмейера был связан с Россией. После Октябрьской революции он не принял предложения эмигрировать на Запад и до начала 1930-х гг. прилагал большие усилия для распространения технических знаний, сыграл решающую роль в создании Политехнического музея в Москве. Был инициатором многих печатных изданий и активно публиковался сам. Однако по мере ужесточения советского режима и нарастания репрессий надо было думать о выживании. Занятия по разработке философских проблем техники Энгельмейер прекратил. Некоторое время где-то под Москвой он занимался разведением лошадей. В 1941 г. он, мало кем замеченный, тихо скончался в своей московской квартире. В условиях господства марксистко-ленинской философии для философии науки и техники места не было.
Техника как средство «истинствования» и способ раскрытия «потаенного» (М. Хайдеггер)
В книге «Бытие и время» Мартин Хайдеггер ставит вопрос о смысле бытия, который, как он считает, оказался «забытым» в европейской философии. Поскольку «бытие» для человека – явление временное, в философии сложилась тенденция придавать забвению этот феномен. Но для человечества «бытие» – явление, вечно повторяющееся и потому всегда имеющее свою актуальность. На личностном уровне переживание факта временности бытия для индивида весьма обременительно, сопровождается страхом, пониманием своей временности, неповторимости, однократности и смертности. Хайдеггер посвящает себя изучению этого феномена. Прошлое культуры с настоящим, по мнению Хайдеггера, связывает язык, требующий «реанимации»: он пострадал от технизации, стал во многом «мертвым». Язык прошлого живет в культуре, литературе, искусстве, архитектуре, наконец в технике, оставаясь хранилищем, жилищем «бытия». Эти проблемы (переживания временности бытия, судьбы языка в истории и др.) были освещены в его книге «К вопросу о технике» (1954). Основу этой работы составили материалы лекций, прочитанных им в Мюнхенском высшем техническом училище. Уточняя этимологическое значение понятия «техника», Хайдеггер обращает внимание на то, что она трактуется как «средство достижения целей», или, по другому, как «известная человеческая деятельность». Признавая верность этих определений, Хайдеггер в то же время отмечает, что правильность определения еще не означает его истинности. Задача философии техники – искать истинное определение. А истина скрыта в вопросе «что такое инструмент?». В поисках ответа на этот вопрос автор приходит к выводу, что все зависит от того, что именно мы подразумеваем, когда говорим «инструмент». За этим определением он усматривает причинность, каузальность. Хайдеггер напоминает о традиции, идущей еще от Аристотеля, различать в философии четыре вида причинности:
1) материальная причина (causa materialis), она указывает на источники возникновения артефактов, например, таких, как серебряная чаша для жертвоприношения;
2) формальная причина (causa formalis), она проявляется когда, например, серебро обретает эстетические очертания;
3) конечная причина (causa finalis), когда формообразование удовлетворяет цель;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
1. Опыт и наблюдение являются источником наших знаний о природе, и поэтому именно они служат свидетельством истинности законов науки.
2. Опыт и наблюдения использования техники для борьбы с природой показывают, что природу надо побеждать природой.
3. Если без техники человек потерян, то без науки нет техники.
4. Определение человека как «мыслящего животного» (Ж. Кювье и К. Линней) нуждается в уточнении с учетом положения о том, что ум человека развивался параллельно с развитием языка и орудий труда (Л. Нуаре и М. Мюллер).
5. Способность человека к созданию орудий заложена в самой его природе, в его творческой натуре.
6. Наука рождается из практических, т.е. технических, нужд обыденной жизни.
Последнее положение многократно подтверждалось практикой. Так, например, египтяне пришли к изобретению геометрии из необходимости землемерного межевания после каждого разлива Нила, алхимия превратилась в химию, из астрологии сформировалась астрономия и т.д.
Энгельмейер положительно оценивал прагматическую теорию австрийского физика и философа Эрнеста Маха (1838–1916), ограничивающего антропоморфизм техники. По мнению Маха, человек иной раз выстраивает мышление, исходя не из принципа антропомофности, а из технической аналогии. По мысли Энгельмейера, это положение не отменяет идеи Каппа, а лишь дополняет их. Но принцип экономии мышления, сформулированный Махом, существует, и об этом необходимо помнить, чтобы не изобретать лишний раз велосипед. Принцип экономии мышления – важнейший в теории познания Маха; это то, в чем проявляется его прагматизм. Жизнь сама диктует технике необходимые знания и задает цели. Для жизни ценно лишь то знание, которое ведет к практическим результатам. По существу, прагматизм – это тот мостик, который ведет к философии техники. Таким образом, философия техники не может стоять «спиной» к жизни, она должна помогать строить жизнь.
Энегельмейер, рассматривая вопрос о сущности техники, выстраивает демаркационную линию между наукой и техникой. На вопрос, в чем между ними разница, он отвечает так: наука преследует истину, техника – стремится к пользе. Техник приходит тогда, когда ученый уже сказал, в чем истина: наука знает, а техника – делает. Хотя, разумеется, это не означает прекращение их взаимосвязи. Энгельмейер выстраивает свод требований к технике, которые она обязана соблюдать, будучи фундаментом культуры. Высказываясь в пользу существования в обществе людей с «техническим» складом ума, он пишет: «Пушка одинаково служит тому, кто ею владеет; типографский станок безразлично выпускает и Евангелие, и памфлет мракобеса; все зависит от людей, в руках которых машина работает». По его мнению, техника должна иметь чувство ответственности, основанное на «формуле воли», составляющими которой являются «Истина, Красота, Добро, Польза». А где-то на обочине – «дьявольская» воля: «Ложь, Уродство, Зло и Вред»; эта воля захватила Россию.
Весь жизненный путь Энгельмейера был связан с Россией. После Октябрьской революции он не принял предложения эмигрировать на Запад и до начала 1930-х гг. прилагал большие усилия для распространения технических знаний, сыграл решающую роль в создании Политехнического музея в Москве. Был инициатором многих печатных изданий и активно публиковался сам. Однако по мере ужесточения советского режима и нарастания репрессий надо было думать о выживании. Занятия по разработке философских проблем техники Энгельмейер прекратил. Некоторое время где-то под Москвой он занимался разведением лошадей. В 1941 г. он, мало кем замеченный, тихо скончался в своей московской квартире. В условиях господства марксистко-ленинской философии для философии науки и техники места не было.
Техника как средство «истинствования» и способ раскрытия «потаенного» (М. Хайдеггер)
В книге «Бытие и время» Мартин Хайдеггер ставит вопрос о смысле бытия, который, как он считает, оказался «забытым» в европейской философии. Поскольку «бытие» для человека – явление временное, в философии сложилась тенденция придавать забвению этот феномен. Но для человечества «бытие» – явление, вечно повторяющееся и потому всегда имеющее свою актуальность. На личностном уровне переживание факта временности бытия для индивида весьма обременительно, сопровождается страхом, пониманием своей временности, неповторимости, однократности и смертности. Хайдеггер посвящает себя изучению этого феномена. Прошлое культуры с настоящим, по мнению Хайдеггера, связывает язык, требующий «реанимации»: он пострадал от технизации, стал во многом «мертвым». Язык прошлого живет в культуре, литературе, искусстве, архитектуре, наконец в технике, оставаясь хранилищем, жилищем «бытия». Эти проблемы (переживания временности бытия, судьбы языка в истории и др.) были освещены в его книге «К вопросу о технике» (1954). Основу этой работы составили материалы лекций, прочитанных им в Мюнхенском высшем техническом училище. Уточняя этимологическое значение понятия «техника», Хайдеггер обращает внимание на то, что она трактуется как «средство достижения целей», или, по другому, как «известная человеческая деятельность». Признавая верность этих определений, Хайдеггер в то же время отмечает, что правильность определения еще не означает его истинности. Задача философии техники – искать истинное определение. А истина скрыта в вопросе «что такое инструмент?». В поисках ответа на этот вопрос автор приходит к выводу, что все зависит от того, что именно мы подразумеваем, когда говорим «инструмент». За этим определением он усматривает причинность, каузальность. Хайдеггер напоминает о традиции, идущей еще от Аристотеля, различать в философии четыре вида причинности:
1) материальная причина (causa materialis), она указывает на источники возникновения артефактов, например, таких, как серебряная чаша для жертвоприношения;
2) формальная причина (causa formalis), она проявляется когда, например, серебро обретает эстетические очертания;
3) конечная причина (causa finalis), когда формообразование удовлетворяет цель;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66