– Так насчет детского сада… Дело в том, что Джессика – моя должница и может отблагодарить меня, помогая тебе. А как эгоист, я не хочу, чтобы проблемы с ребенком мешали тебе работать.
Невольно Джулия взглянула на бабушку. Старушка смотрела телевизор, не обращая внимания на Джонни, который начал вырываться из рук Джулии и заплакал.
Ей слишком тяжело присматривать за одиннадцатимесячным ребенком, подумала Джулия. Я должна отбросить в сторону свою дурацкую гордость и принять предложение Эдварда хотя бы ради нее и, конечно, ради Джонни. Справедливости ради надо отметить, что, несмотря на все их усилия, сын Мэри не получал должной заботы. К тому же Гонсалес, хотя он и не знает об этом, все же его отец и просто обязан помочь.
– Хорошо, – сказала она, наконец. – Что я должна делать?
Довольный, что Джулия приняла его помощь, Эдвард дал ей адрес и телефон детского сада.
– Почему бы тебе не заскочить туда завтра перед работой, – предложил он. – Правда, утром там, скорее всего, дым коромыслом, потому что родители в это время привозят детей, но зато ты сразу посмотришь, как Джессика со всем справляется.
Поцелуй в машине все еще будоражил воображение Джулии, поэтому болтать по телефону с Гонсалесом, словно ничего не произошло, она не могла.
– Прекрасно. Я так и сделаю. Спасибо за помощь, – сказала она сдержанно.
– Не стоит, – деловито ответил Эдвард. – Спокойной ночи.
Когда Джулия положила трубку и успокоила Джонни, она подумала, а откуда Гонсалес знает, как проходит раннее утро в детском саду Джессики Хортон. Что он там делал в этот час? Оказывал юридическую помощь? Или, завязав галстук и выпив прощальную чашечку кофе, уезжал после приятно проведенной ночи? Несомненно, второе, решила Джулия.
Все еще переполненная сомнениями, на следующее утро Джулия приехала в детский сад и встретилась с его изящной тридцатилетней заведующей.
– Друзья Эдварда – мои друзья, – улыбаясь, сказала Джессика Хортон, вытирая нос одному из своих подопечных. – Проходите, садитесь, если найдете место. Вам не сложно будет платить тридцать пять долларов в педелю?
Кроссовки, леггинсы и большой свитер не скрывали прекрасной фигуры и природной сексапильности этой женщины. Джулия сразу же представила ее в объятиях Эдварда. Поймав себя на этой мысли, Джулия запретила себе гадать о связях босса и постаралась сосредоточиться на распорядке дня детского сада. Осмотрев садик и задав интересующие ее вопросы, она была вынуждена признать, что заведение Джессики Хортон и ее мягкое обращение с детьми это то, что нужно для Джонни.
Джулия не могла не согласиться с оплатой, которая была немыслимо низкой по сравнению с обычной.
Конечно, даже эту сумму мне будет трудно достать, думала она, но я справлюсь. Мамину аквамариновую брошь и жемчужное ожерелье, подаренное бабушкой, можно заложить в ломбард и на эти деньги продержаться до тех пор, когда Эдвард узнает правду и начнет платить Джонни алименты. К своему недовольству, Джулия все еще очень хотела узнать, была ли Джессика любовницей Эдварда. Это потому, утешала она себя, что ее не может не заботить вероятность какой-нибудь интимной сцены между любовниками, свидетелем коей мог бы стать Джонни.
– Вы давно знаете Гонсалеса? – спросила Джулия, резко меняя тему.
Джессика с удивлением посмотрела на собеседницу.
– Три года, – ответила она без колебаний. – Он был защитником моего отца на судебном процессе. Почему вы спрашиваете?
– Мне интересно, почему вы так снизили нам цену?
Заведующая встала, чтобы налить две чашки ароматного кубинского кофе.
– Черный, пожалуйста, – попросила Джулия.
Добавив приличное количество сахара и сливок в свою чашку, Джессика сделала глоток, прежде чем ответить на вопрос.
– Я думала, Эдвард вам объяснил. Я его должница: он защищал отца бесплатно. Но, мне кажется, вы хотите знать, какого рода отношения между нами.
Джулия отрицательно покачала головой, пытаясь обмануть собеседницу и себя.
– Это не мое дело, – возразила она.
– Вы правы, – согласилась Джессика, – но мне нечего скрывать. Мы с Эдвардом были любовниками. Я все еще интересуюсь им… слежу за его жизнью через газеты и телевидение.
С непроницаемым лицом Джулия ждала продолжения.
– Я не буду спрашивать, как он относится к вам или что вы чувствуете к нему. Мне кажется, ни одна женщина не может быть совершенно равнодушной к Эдварду. Он прекрасный человек… любит детей, животных, помогает нуждающимся. К сожалению, с ним невозможно создать семью.
Джулия покинула детский сад с тяжелым сердцем, договорившись привести завтра утром Джонни. Ее настроение только ухудшилось, когда она добралась до офиса и узнала, что Гонсалес на несколько дней уехал по делам.
Моя машина не отремонтирована, и Эдварда нет, чтобы подгонять Джона Фаррела, с раздражением подумала Джулия. И я так и не решила, можно ли рассказать Гонсалесу о Джонни и потребовать алименты.
Целый день она отвечала на звонки, рисовала очередной плакат и печатала деловые письма.
Вечером, уложив Джонни спать, Джулия беспокойно расхаживала по крошечной гостиной их домика до тех пор, пока бабушка не попросила ее сесть и не мелькать перед глазами.
Ей не помогли ни телевизор, ни кресло-качалка, ни созерцание звезд.
– Не возражаешь, если я посмотрю старые фотографии? – спросила Джулия бабушку, внезапно вспомнив свой последний разговор с Мэри.
Диана безразлично передернула плечами.
– Пожалуйста, только положи их потом на место.
Взяв из бабушкиного шкафа картонную коробку с фотографиями, Джулия перенесла ее в свою маленькую спальню и вытряхнула содержимое на кровать.
Она сразу отыскала нужный снимок – тот, что Мэри показывала ей в самом начале своего романа с Гонсалесом.
На нем Мэри и Эдвард стояли на борту теплохода. День был ветреным, и волнистые светлые волосы сестры почти закрыли ее лицо, но, тем не менее, было видно, как она светится от счастья.
Может, в этот день они зачали Джонни, подумала Джулия. Эдвард такой красивый… Как он мог оставить Мэри, когда она ждала его ребенка?
Она вспомнила, как они разговаривали с сестрой за неделю до ее смерти, сидя на веранде в креслах-качалках. Сестры чистили бобы для ужина. Мэри кутала в плед, как она выражалась, остатки своего некогда прекрасного тела.
– Эдвард Гонсалес ужасно поступил со мной, – скривив губы, жаловалась она, явно надеясь на сочувствие младшей сестры. – Ты только посмотри на меня! Кормление сделало грудь безобразной, а мой живот такой большой, будто я еще беременна. К тому же, если мне и удастся похудеть, это ничего не даст. Какому мужчине нужна женщина с ребенком? Уверенная в том, что ее маленький племянник самый хорошенький ребенок на свете, Джулия резко возразила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29