– Никто, даже Пейж, не смог бы поставить тебя в ситуацию, неугодную тебе или невыгодную.
– Именно в таком свете тебе видится наш брак? Неужели это так невыносимо?
Улыбка его была вежливой, но глаза стали матово-темными.
– Что ты хочешь этим сказать? – вздрогнула и прошептала Линн. Слова ударили ее как плетью.
– Только то, что мы знаем друг друга не первый год, что мы испытываем друг к другу взаимную симпатию, что пожениться нам следует хотя бы в целях удвоения фамильного состояния.
Линн была ошарашена.
– Бред, – хрипло прошептала она.
– Неужели? – Его глаза буравили девушку. – Должен признаться, в моем окружении нет ни одной женщины, которая не исчезла бы в мгновение ока, стань я внезапно кривым и бедным. В таком обрамлении, – он обвел свои покои и криво усмехнулся, – меня видно плохо. Так что предпочитаю откровенно выгодный брачный контракт.
Спокойно, приказала себе Линн, сосчитай до десяти и держись.
– Не верю, – в отчаянии выдохнула она. На секунду ей показалось, что она ослепла. – Тебя не волнует, что я могу чего-то хотеть от жизни, о чем-то мечтать?
Он довольно бесцеремонно приподнял ее за подбородок.
– Ты ждешь от жизни женского счастья и мечтаешь о надежном человеке, которому можно доверять. Это я тебе обеспечу. Устраивает тебя?
Как всегда в его присутствии, Линн злилась, боялась, но в то же время пребывала в странном оцепенении.
– А… а как же любовь?
Димитр какое-то время молчал, потом спросил вкрадчиво:
– А что ты понимаешь под этим словом, Линн?
Самое важное и сильное чувство, которое захватывает двоих, заставляя забыть обо всем, кроме желания быть вместе – физически и духовно, подумала девушка; сказала же она другое:
– Во всяком случае, я знаю, чего хочу от любви.
– Идеализм против суровой реальности? – Губы Костакидаса изогнулись в ироничной улыбке.
– До твоего уровня цинизма я еще не доросла.
– Именно это я и ценю.
У Линн засосало под ложечкой. Надо же впутаться в такую историю! Хватит ли у нее духа сыграть спектакль до конца? Осмелится ли она продолжать?
– А тебе не кажется, что неприлично устраивать свадьбу через неделю после объявления о помолвке? – с расстановкой спросила Линн. – Что подумают люди?
– Одно из двух: либо ты извела жениха, соблюдая себя до бракосочетания, либо пренебрегли контрацептивами и ты ждешь ребенка.
Линн вспыхнула и едва не плеснула водой ему в лицо.
– А ты сомневаешься в моих способностях любовника? – вполголоса спросил Димитр.
Это невозможно! Лицо у нее пылало. Неторопливый, насмешливый, с ленцой голос доводил ее до исступления. Рассудком она сознавала, что именно сейчас у нее есть шанс прекратить комедию, отказаться от помолвки и все немедленно рассказать Пейж. Но она молчала. И не только из-за матери. Молчала потому, что поддалась власти чувственных чар, не могла сопротивляться зову плоти, который оживил в ней этот человек. Более того, ей приходилось сдерживаться, чтобы не броситься к нему в объятия, не впиться губами в его рот.
Женская гордость пока брала верх. Ей удалось отринуть наваждение. Надолго ли? Она улыбнулась, нашла силы иронично взглянуть на него.
– Я уверена, что ты бесподобен во всех отношениях. Впрочем… – Линн сделала паузу, усмехнулась. – Впрочем, я тоже могу посвятить тебя в свои маленькие тайны, и мы договоримся… в постели. – Она неторопливо оглядела комнату. – Надеюсь, ты здесь хозяин, и нам никто не помешает. – Линн говорила с нарочитым вызовом. – Аниту, возможно, шокирует, что ее неподражаемый босс и его застенчивая невеста предадутся любовным утехам в этой святая святых. Если не сказать хуже. – Она дерзко улыбнулась. – Хотя я предпочла бы спальню.
Господи, что же это я делаю, ахнула про себя Линн. Безумие так провоцировать его, при том, что ее страшила сама мысль о близости с ним.
– Уединение и комфорт безусловно справедливые требования к любовному свиданию, – со скрытой угрозой сказал Димитр. – Нам торопиться некуда.
Неужели он все знает о ее личной жизни, испугалась Линн. Неужели знает, что у нее не было любовников? Будущий муж должен допускать, что у его избранницы есть сексуальный опыт. Но Костакидаса, похоже, не проведешь. Он не простит ей ничего.
– Итак, мы отправляемся на ланч, – неожиданно заявил Димитр.
Линн имела неосторожность посмотреть ему в глаза и утонула в их бездонных глубинах.
– Нет! – Ей потребовались усилия, чтобы вынырнуть из этих глубин. Еще одна совместная трапеза будет невыносима. – Я обещала днем заглянуть к Пейж, а в пять меня ждет парикмахер. – Насчет последнего она слукавила: в салоне она могла быть в любое время. – Лучше нам встретиться в клинике после шести.
Сейчас ей важно было только одно – отделаться от него. Заметив, что Костакидас шагнул к двери, Линн вздохнула с облегчением.
– В таком случае, я провожу тебя до лифта.
– Не стоит беспокоиться. Я найду дорогу.
Она сама чувствовала, как неестественно звучит ее голос. Несколько шагов через приемную показались пыткой. К счастью, лифт появился мгновенно. Когда двери ярко освещенной кабины закрылись, Линн была на седьмом небе от радости.
Что же, придется заняться собой. Парикмахерская, салон для новобрачных, каталоги, модели нарядов отвлекли девушку, хотя она отдавала себе отчет в том, что свадьба эта мнимая – лишь бы не огорчать маму. Беседа с Вивьен, элегантной француженкой, заняла немало времени. Опытный модельер-дизайнер, она сразу взялась за дело, тем более что Пейж уже оповестила ее о предстоящем событии.
– Какой бы скромной ни была церемония, это настоящий праздник. Но вам не о чем беспокоиться, я гарантирую вам блестящий успех. – Яркий ноготок листал страницы каталога. – Выбирайте. Мы же с вами понимаем друг друга, не так ли? – с очаровательным акцентом говорила Вивьен.
Линн захватила журналы и к трем часам дня приехала в больницу. Только они с Пейж начали обсуждать фасон, ткань, цветы и прочее, как вдруг в палату вошел Костакидас.
Следующие полчаса стали, пожалуй, самыми длинными в ее жизни. Она едва сознавала, что говорит, отвечала невпопад, каждый раз наталкиваясь на насмешливый взгляд его темных глаз. Скоро они увидели, что Пейж устала, и начали прощаться.
Димитр и Линн вышли на стоянку. Она открыла дверцу «мерседеса», он остановился рядом.
– Ты едешь домой?
Вопрос вызвал в ней протест. Как бы не так!
– Нет. Я хочу еще кое-что сделать до закрытия магазинов.
Девушка села за руль. Димитр не дал ей захлопнуть дверцу.
– Учти, Элени ждет нас к ужину, – напомнил он.
Линн затошнило от перспективы совместного домашнего ужина. Она выразительно глянула на Костакидаса и молча включила зажигание. Он закрыл дверцу машины. Линн сразу стало легче. Выезжая со стоянки, она видела, как Димитр сел в «ягуар» и последовал за нею к шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Именно в таком свете тебе видится наш брак? Неужели это так невыносимо?
Улыбка его была вежливой, но глаза стали матово-темными.
– Что ты хочешь этим сказать? – вздрогнула и прошептала Линн. Слова ударили ее как плетью.
– Только то, что мы знаем друг друга не первый год, что мы испытываем друг к другу взаимную симпатию, что пожениться нам следует хотя бы в целях удвоения фамильного состояния.
Линн была ошарашена.
– Бред, – хрипло прошептала она.
– Неужели? – Его глаза буравили девушку. – Должен признаться, в моем окружении нет ни одной женщины, которая не исчезла бы в мгновение ока, стань я внезапно кривым и бедным. В таком обрамлении, – он обвел свои покои и криво усмехнулся, – меня видно плохо. Так что предпочитаю откровенно выгодный брачный контракт.
Спокойно, приказала себе Линн, сосчитай до десяти и держись.
– Не верю, – в отчаянии выдохнула она. На секунду ей показалось, что она ослепла. – Тебя не волнует, что я могу чего-то хотеть от жизни, о чем-то мечтать?
Он довольно бесцеремонно приподнял ее за подбородок.
– Ты ждешь от жизни женского счастья и мечтаешь о надежном человеке, которому можно доверять. Это я тебе обеспечу. Устраивает тебя?
Как всегда в его присутствии, Линн злилась, боялась, но в то же время пребывала в странном оцепенении.
– А… а как же любовь?
Димитр какое-то время молчал, потом спросил вкрадчиво:
– А что ты понимаешь под этим словом, Линн?
Самое важное и сильное чувство, которое захватывает двоих, заставляя забыть обо всем, кроме желания быть вместе – физически и духовно, подумала девушка; сказала же она другое:
– Во всяком случае, я знаю, чего хочу от любви.
– Идеализм против суровой реальности? – Губы Костакидаса изогнулись в ироничной улыбке.
– До твоего уровня цинизма я еще не доросла.
– Именно это я и ценю.
У Линн засосало под ложечкой. Надо же впутаться в такую историю! Хватит ли у нее духа сыграть спектакль до конца? Осмелится ли она продолжать?
– А тебе не кажется, что неприлично устраивать свадьбу через неделю после объявления о помолвке? – с расстановкой спросила Линн. – Что подумают люди?
– Одно из двух: либо ты извела жениха, соблюдая себя до бракосочетания, либо пренебрегли контрацептивами и ты ждешь ребенка.
Линн вспыхнула и едва не плеснула водой ему в лицо.
– А ты сомневаешься в моих способностях любовника? – вполголоса спросил Димитр.
Это невозможно! Лицо у нее пылало. Неторопливый, насмешливый, с ленцой голос доводил ее до исступления. Рассудком она сознавала, что именно сейчас у нее есть шанс прекратить комедию, отказаться от помолвки и все немедленно рассказать Пейж. Но она молчала. И не только из-за матери. Молчала потому, что поддалась власти чувственных чар, не могла сопротивляться зову плоти, который оживил в ней этот человек. Более того, ей приходилось сдерживаться, чтобы не броситься к нему в объятия, не впиться губами в его рот.
Женская гордость пока брала верх. Ей удалось отринуть наваждение. Надолго ли? Она улыбнулась, нашла силы иронично взглянуть на него.
– Я уверена, что ты бесподобен во всех отношениях. Впрочем… – Линн сделала паузу, усмехнулась. – Впрочем, я тоже могу посвятить тебя в свои маленькие тайны, и мы договоримся… в постели. – Она неторопливо оглядела комнату. – Надеюсь, ты здесь хозяин, и нам никто не помешает. – Линн говорила с нарочитым вызовом. – Аниту, возможно, шокирует, что ее неподражаемый босс и его застенчивая невеста предадутся любовным утехам в этой святая святых. Если не сказать хуже. – Она дерзко улыбнулась. – Хотя я предпочла бы спальню.
Господи, что же это я делаю, ахнула про себя Линн. Безумие так провоцировать его, при том, что ее страшила сама мысль о близости с ним.
– Уединение и комфорт безусловно справедливые требования к любовному свиданию, – со скрытой угрозой сказал Димитр. – Нам торопиться некуда.
Неужели он все знает о ее личной жизни, испугалась Линн. Неужели знает, что у нее не было любовников? Будущий муж должен допускать, что у его избранницы есть сексуальный опыт. Но Костакидаса, похоже, не проведешь. Он не простит ей ничего.
– Итак, мы отправляемся на ланч, – неожиданно заявил Димитр.
Линн имела неосторожность посмотреть ему в глаза и утонула в их бездонных глубинах.
– Нет! – Ей потребовались усилия, чтобы вынырнуть из этих глубин. Еще одна совместная трапеза будет невыносима. – Я обещала днем заглянуть к Пейж, а в пять меня ждет парикмахер. – Насчет последнего она слукавила: в салоне она могла быть в любое время. – Лучше нам встретиться в клинике после шести.
Сейчас ей важно было только одно – отделаться от него. Заметив, что Костакидас шагнул к двери, Линн вздохнула с облегчением.
– В таком случае, я провожу тебя до лифта.
– Не стоит беспокоиться. Я найду дорогу.
Она сама чувствовала, как неестественно звучит ее голос. Несколько шагов через приемную показались пыткой. К счастью, лифт появился мгновенно. Когда двери ярко освещенной кабины закрылись, Линн была на седьмом небе от радости.
Что же, придется заняться собой. Парикмахерская, салон для новобрачных, каталоги, модели нарядов отвлекли девушку, хотя она отдавала себе отчет в том, что свадьба эта мнимая – лишь бы не огорчать маму. Беседа с Вивьен, элегантной француженкой, заняла немало времени. Опытный модельер-дизайнер, она сразу взялась за дело, тем более что Пейж уже оповестила ее о предстоящем событии.
– Какой бы скромной ни была церемония, это настоящий праздник. Но вам не о чем беспокоиться, я гарантирую вам блестящий успех. – Яркий ноготок листал страницы каталога. – Выбирайте. Мы же с вами понимаем друг друга, не так ли? – с очаровательным акцентом говорила Вивьен.
Линн захватила журналы и к трем часам дня приехала в больницу. Только они с Пейж начали обсуждать фасон, ткань, цветы и прочее, как вдруг в палату вошел Костакидас.
Следующие полчаса стали, пожалуй, самыми длинными в ее жизни. Она едва сознавала, что говорит, отвечала невпопад, каждый раз наталкиваясь на насмешливый взгляд его темных глаз. Скоро они увидели, что Пейж устала, и начали прощаться.
Димитр и Линн вышли на стоянку. Она открыла дверцу «мерседеса», он остановился рядом.
– Ты едешь домой?
Вопрос вызвал в ней протест. Как бы не так!
– Нет. Я хочу еще кое-что сделать до закрытия магазинов.
Девушка села за руль. Димитр не дал ей захлопнуть дверцу.
– Учти, Элени ждет нас к ужину, – напомнил он.
Линн затошнило от перспективы совместного домашнего ужина. Она выразительно глянула на Костакидаса и молча включила зажигание. Он закрыл дверцу машины. Линн сразу стало легче. Выезжая со стоянки, она видела, как Димитр сел в «ягуар» и последовал за нею к шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33