Повторяю тебе, я этому не верю. Ты можешь здесь остаться, если хочешь, но не надейся, что я буду благодарить тебя.
Эдит сняла свои руки с ушей, немного приподняла голову и зло посмотрела на медсестру.
– Я думаю, ты промокла из-за того, что вы были на палубе вместе с Кимом. Я знаю, я слышала его голос. Ты, конечно, расскажешь ему, как я была испугана, чтобы доказать, что ты лучше меня.
– Это действительно был Ким – он просил меня передать, что сочувствует тебе. К тому же у меня нет привычки разносить сплетни, Эдит. Поэтому я не буду обсуждать твое состояние ни с Кимом, ни с кем-либо другим. Давай не будем сейчас об этом говорить, просто попытайся отдохнуть. Я думаю, больше не будет грома. Да и дождь уже не такой сильный, как был.
Может быть, именно профессиональный тон Деборы, ее спокойная манера держаться успокоили Эдит. Она закрыла глаза и повернулась лицом к стене. Возможно, она действительно заснула: во всяком случае она больше ничего не сказала.
Глава седьмая
Дебора не стала спать. Она решила сидеть и ждать, когда Ренлоу принесет чай. Она подумала, что если ее пациентка не захочет чаю, то она не откажется и выпьет чашечку.
Ренлоу принес чай и сказал, что остальные гости, в том числе и мистер Инглмен, решили обедать в своих комнатах.
– Кроме мистера Кроффорда, – стюард с трудом подавил улыбку. – Он говорит, что ему нравится шторм. А мистер Инглмен попросил меня известить вас, что с ним все в порядке и он останется в своей каюте до утра. Хотите, я принесу вам обед, мисс Мак-Гарти, или вы предпочитаете, чтобы вам накрыли как обычно, в столовой?
Дебора подумала, что ей не захочется обедать в одиночестве. С аппетитом у нее все было в порядке, но она попросила Ренлоу принести ей чего-нибудь легкого, может быть, горячего супа.
– Как насчет омлета?
Дебора согласилась, сказав, что это было бы прекрасно.
– Могу ли я предложить мисс Эдит прохладительный напиток, например, имбирное пиво, если она не желает чаю?
– Как же я об этом не подумала, Ренлоу? Имбирное пиво – это как раз то, что нужно! И еще, может быть, немного крекеров. И если вам не трудно еще раз сходить в мою каюту, принесите, пожалуйста, маленькую сумочку, похожую на женскую косметичку. Там у меня лежат успокоительные таблетки. Надеюсь убедить мисс Эдит принять одну, чтобы она могла поспать ночью. Думаю, к утру море успокоится.
– Эти тропические штормы длятся недолго. Я буду рад принести вашу сумочку.
Когда Эдит снова проснулась, она отказалась от чая, но все же разрешила медсестре дать ей пару глотков имбирного пива. Она пила его через соломинку. Дебора помогла ей поднять голову, потому что Эдит уверяла, что боится поднять ее сама.
– Тебе не надо вставать, – сказала Дебора. – Я дам тебе успокоительную таблетку, которая поможет тебе заснуть. Когда утром ты снова проснешься, то будешь отлично себя чувствовать. Шторм кончится, и будет светить солнце.
– Не думаю, что я когда-нибудь снова буду хорошо себя чувствовать. Мне кажется, что все мои внутренности вырваны и вытянуты наружу, и голова у меня раскалывается. Я никогда не принимаю снотворного, боюсь, что если я его приму, то могу никогда не проснуться; хотя, я думаю, тебе было бы все равно, если бы это случилось.
– Конечно, мне было бы не все равно. Я не стала бы давать тебе никаких лекарств, которые могли бы принести вред. Не забывай, я же медсестра. – Дебора заставила себя улыбнуться.
– Ты этим и пользуешься, не правда ли? Если бы ты не была медсестрой, тебя бы здесь не было. Дяде Эдварду не нужна медсестра. И сейчас очень удобный случай, чтобы сказать тебе, что ты не получишь от него ничего, кроме этого морского путешествия.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Нет, ты все прекрасно понимаешь. Дядя Эдвард – старый человек. В этот раз он поправился, а в другой раз этого может и не произойти. На днях он сказал мне, что собирается употребить почти все свои деньги не благотворительные нужды. Он добавил, что говорил с тобой об этом, и, наверное, это ты повлияла на него.
Дебора не могла сдержать негодования.
– Твой дядя действительно однажды упомянул о том, что собирался оставить немного денег какому-то учреждению, в котором он был заинтересован. Но я уверена, что он и о тебе не забудет, Эдит.
– Ты что, пытаешься убедить меня в том, что ты замолвила за меня словечко?
– Я ни в чем не пытаюсь тебя убедить. – Было бесполезно убеждать Эдит, если она не хотела этого слышать.
– Ты хочешь убедить меня, что тебе безразлично, упомянет тебя дядя Эдвард в своем завещании или нет? – Эдит презрительно засмеялась и приподняла подушку, чтобы ее голова была выше.
– Если бы он даже это сделал, я бы не приняла денег. – Дебора напомнила себе, что она должна смотреть на Эдит как на пациентку.
– Да это просто смешно! Конечно, ты бы приняла это. Даже миссис Шуберт сказала мне, что ей кажется, единственная цель твоей поездки – то, что здесь у тебя больше времени обрабатывать дядю Эдварда.
Дебора уже поняла, что миссис Шуберт не любила ее, но у нее и в мыслях не было, что она может так о ней говорить. Дебора не пыталась скрыть свое возмущение.
– Ты можешь сказать миссис Шуберт, что у меня нет никаких видов – если вы хотите называть это так – на твоего дядю. Я всегда работала за жалованье, и мне не стыдно говорить об этом. Но я считаю за правило не принимать от пациента ничего, кроме того жалованья, которое я получаю.
– В этой поездке ты не заработала жалованье. – Эдит снова презрительно рассмеялась. – Ты ничего не делаешь для дяди Эдварда, кроме того, что стараешься умаслить его. И почти все свое время проводишь с Кимом. Я тебя предупреждаю – лучше оставь Кима в покое, или ты пожалеешь.
– Я думаю, ты не знаешь, что говоришь, Эдит. – Дебора пыталась говорить как можно спокойнее.
– Наверное, ты думаешь, я не знаю, что ты провела весь день наедине с Кимом на Ямайке, что вы ездили за город и на обратном пути остановились выпить несколько стаканчиков?
Один стаканчик, могла бы ответить Дебора. Так же она могла сказать, что между ними ничего, кроме того, что они съездили на машине за город, не было. Но в любом случае Эдит бы этому тоже не поверила.
К счастью, до того, как Дебора ответила, Ренлоу внес поднос с ужином. Омлет, гренки и кофе предназначались медсестре, и чашку бульона, который, как он сказал, мисс Эдит могла бы выпить.
– Я ничего не хочу, – еще раз повторила Эдит. И как только стюард закрыл дверь, она сказала:
– Ты что, собираешься обедать в моей комнате?
Деборе совсем не хотелось этого делать. Но она решила не позволить Эдит выгнать ее вон. Она постарается уговорить ее выпить немного горячего бульона. И если та не захочет принять успокоительное, Дебора могла бы добавить его в бульон. Эдит уже до того взвинтила себя, что без успокоительного она вряд ли бы заснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Эдит сняла свои руки с ушей, немного приподняла голову и зло посмотрела на медсестру.
– Я думаю, ты промокла из-за того, что вы были на палубе вместе с Кимом. Я знаю, я слышала его голос. Ты, конечно, расскажешь ему, как я была испугана, чтобы доказать, что ты лучше меня.
– Это действительно был Ким – он просил меня передать, что сочувствует тебе. К тому же у меня нет привычки разносить сплетни, Эдит. Поэтому я не буду обсуждать твое состояние ни с Кимом, ни с кем-либо другим. Давай не будем сейчас об этом говорить, просто попытайся отдохнуть. Я думаю, больше не будет грома. Да и дождь уже не такой сильный, как был.
Может быть, именно профессиональный тон Деборы, ее спокойная манера держаться успокоили Эдит. Она закрыла глаза и повернулась лицом к стене. Возможно, она действительно заснула: во всяком случае она больше ничего не сказала.
Глава седьмая
Дебора не стала спать. Она решила сидеть и ждать, когда Ренлоу принесет чай. Она подумала, что если ее пациентка не захочет чаю, то она не откажется и выпьет чашечку.
Ренлоу принес чай и сказал, что остальные гости, в том числе и мистер Инглмен, решили обедать в своих комнатах.
– Кроме мистера Кроффорда, – стюард с трудом подавил улыбку. – Он говорит, что ему нравится шторм. А мистер Инглмен попросил меня известить вас, что с ним все в порядке и он останется в своей каюте до утра. Хотите, я принесу вам обед, мисс Мак-Гарти, или вы предпочитаете, чтобы вам накрыли как обычно, в столовой?
Дебора подумала, что ей не захочется обедать в одиночестве. С аппетитом у нее все было в порядке, но она попросила Ренлоу принести ей чего-нибудь легкого, может быть, горячего супа.
– Как насчет омлета?
Дебора согласилась, сказав, что это было бы прекрасно.
– Могу ли я предложить мисс Эдит прохладительный напиток, например, имбирное пиво, если она не желает чаю?
– Как же я об этом не подумала, Ренлоу? Имбирное пиво – это как раз то, что нужно! И еще, может быть, немного крекеров. И если вам не трудно еще раз сходить в мою каюту, принесите, пожалуйста, маленькую сумочку, похожую на женскую косметичку. Там у меня лежат успокоительные таблетки. Надеюсь убедить мисс Эдит принять одну, чтобы она могла поспать ночью. Думаю, к утру море успокоится.
– Эти тропические штормы длятся недолго. Я буду рад принести вашу сумочку.
Когда Эдит снова проснулась, она отказалась от чая, но все же разрешила медсестре дать ей пару глотков имбирного пива. Она пила его через соломинку. Дебора помогла ей поднять голову, потому что Эдит уверяла, что боится поднять ее сама.
– Тебе не надо вставать, – сказала Дебора. – Я дам тебе успокоительную таблетку, которая поможет тебе заснуть. Когда утром ты снова проснешься, то будешь отлично себя чувствовать. Шторм кончится, и будет светить солнце.
– Не думаю, что я когда-нибудь снова буду хорошо себя чувствовать. Мне кажется, что все мои внутренности вырваны и вытянуты наружу, и голова у меня раскалывается. Я никогда не принимаю снотворного, боюсь, что если я его приму, то могу никогда не проснуться; хотя, я думаю, тебе было бы все равно, если бы это случилось.
– Конечно, мне было бы не все равно. Я не стала бы давать тебе никаких лекарств, которые могли бы принести вред. Не забывай, я же медсестра. – Дебора заставила себя улыбнуться.
– Ты этим и пользуешься, не правда ли? Если бы ты не была медсестрой, тебя бы здесь не было. Дяде Эдварду не нужна медсестра. И сейчас очень удобный случай, чтобы сказать тебе, что ты не получишь от него ничего, кроме этого морского путешествия.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Нет, ты все прекрасно понимаешь. Дядя Эдвард – старый человек. В этот раз он поправился, а в другой раз этого может и не произойти. На днях он сказал мне, что собирается употребить почти все свои деньги не благотворительные нужды. Он добавил, что говорил с тобой об этом, и, наверное, это ты повлияла на него.
Дебора не могла сдержать негодования.
– Твой дядя действительно однажды упомянул о том, что собирался оставить немного денег какому-то учреждению, в котором он был заинтересован. Но я уверена, что он и о тебе не забудет, Эдит.
– Ты что, пытаешься убедить меня в том, что ты замолвила за меня словечко?
– Я ни в чем не пытаюсь тебя убедить. – Было бесполезно убеждать Эдит, если она не хотела этого слышать.
– Ты хочешь убедить меня, что тебе безразлично, упомянет тебя дядя Эдвард в своем завещании или нет? – Эдит презрительно засмеялась и приподняла подушку, чтобы ее голова была выше.
– Если бы он даже это сделал, я бы не приняла денег. – Дебора напомнила себе, что она должна смотреть на Эдит как на пациентку.
– Да это просто смешно! Конечно, ты бы приняла это. Даже миссис Шуберт сказала мне, что ей кажется, единственная цель твоей поездки – то, что здесь у тебя больше времени обрабатывать дядю Эдварда.
Дебора уже поняла, что миссис Шуберт не любила ее, но у нее и в мыслях не было, что она может так о ней говорить. Дебора не пыталась скрыть свое возмущение.
– Ты можешь сказать миссис Шуберт, что у меня нет никаких видов – если вы хотите называть это так – на твоего дядю. Я всегда работала за жалованье, и мне не стыдно говорить об этом. Но я считаю за правило не принимать от пациента ничего, кроме того жалованья, которое я получаю.
– В этой поездке ты не заработала жалованье. – Эдит снова презрительно рассмеялась. – Ты ничего не делаешь для дяди Эдварда, кроме того, что стараешься умаслить его. И почти все свое время проводишь с Кимом. Я тебя предупреждаю – лучше оставь Кима в покое, или ты пожалеешь.
– Я думаю, ты не знаешь, что говоришь, Эдит. – Дебора пыталась говорить как можно спокойнее.
– Наверное, ты думаешь, я не знаю, что ты провела весь день наедине с Кимом на Ямайке, что вы ездили за город и на обратном пути остановились выпить несколько стаканчиков?
Один стаканчик, могла бы ответить Дебора. Так же она могла сказать, что между ними ничего, кроме того, что они съездили на машине за город, не было. Но в любом случае Эдит бы этому тоже не поверила.
К счастью, до того, как Дебора ответила, Ренлоу внес поднос с ужином. Омлет, гренки и кофе предназначались медсестре, и чашку бульона, который, как он сказал, мисс Эдит могла бы выпить.
– Я ничего не хочу, – еще раз повторила Эдит. И как только стюард закрыл дверь, она сказала:
– Ты что, собираешься обедать в моей комнате?
Деборе совсем не хотелось этого делать. Но она решила не позволить Эдит выгнать ее вон. Она постарается уговорить ее выпить немного горячего бульона. И если та не захочет принять успокоительное, Дебора могла бы добавить его в бульон. Эдит уже до того взвинтила себя, что без успокоительного она вряд ли бы заснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33