– Ренлоу говорит, что каждый обедает в своей каюте. Я не хотела бы есть в одиночестве в столовой. И потом, я подумала, что могла бы помочь тебе приготовиться ко сну. Тебе захочется снять свою одежду. Я была бы рада сделать тебе массаж, Эдит. Это помогло бы тебе расслабиться. И я уверена, что доктор обязательно настоял бы на том, чтобы ты приняла успокоительное средство.
– Ну, ты ведь не доктор. Я уже сказала тебе, что никогда не принимаю снотворного. Я думаю, что если ты хочешь помочь мне раздеться, я бы лучше себя чувствовала в пижаме. И если ты настаиваешь, может быть, я выпью немного бульона. Пока еще меня не стошнило от его запаха. Но сначала я попробую сесть. Посмотрю, как это у меня получится.
Дела пошли лучше, чем могла бы надеяться пациентка. Шторм постепенно шел на убыль, но яхта испытывала довольно сильную качку, так что Эдит было бы трудно раздеться без посторонней помощи.
Пока она была в ванне, Дебора положила в бульон успокоительное. Оно было такое слабое, что его нельзя было почувствовать на вкус и не могло причинить никакого вреда. Это было лекарство, для которого не требовалось предписания доктора.
К тому времени, когда она, наконец, добралась до своего омлета, он уже был холодный и совсем не пышный. Впрочем, к этому времени у Деборы уже не было аппетита. Эдит выпила почти весь бульон и сказала немного недовольным тоном, что, пожалуй, сможет заснуть, если Дебора сделает ей массаж спины.
– Но только без спирта, – попросила она. – А то мне будет очень холодно. Теперь мне, слава Богу, тепло. В той большой бутылке, которая стоит на нижней полке в медицинской аптечке, есть немного жирного лосьона. Я пользуюсь им, чтобы моя кожа не становилась слишком сухой. Но я никогда не достаю до спины, так что массаж – это хорошая мысль.
Дебора достала лосьон и начала растирать спину Эдит, пока мышцы той не расслабились. Она знала, что могла хорошо делать любой вид массажа. Многие пациенты говорили ей, что ее прикосновение было легким, почти исцеляющим.
Если Эдит и оценила все, что медсестра сделала для нее, она ничем это не выказала. По крайней мере она перестала повторять свои обвинения и угрозу в ее адрес, если она не оставит Кима в покое.
Ее пациентка засыпала, поэтому Дебора могла уйти. Она пожелала Эдит спокойной ночи и выразила надежду, что утром та будет хорошо себя чувствовать.
Потом она сказала себе, что забудет обо всем, что наговорила ей Эдит. Она больше не могла чувствовать жалости к Эдит. Она жалела мистера Инглмена, потому что он был прав – его племяннице не было никакого дела до своего дяди. Ее интересовали только его деньги.
Дебора решила сказать Киму, что они не могут быть друзьями во время оставшейся части путешествия. Еще она поняла, что ей следует опасаться Эдит. Не было никаких сомнений, что Эдит не остановится ни перед чем, чтобы убрать Дебору со своего пути. Не только из-за Кима, но и из-за мысли о том, что Дебора служит ей препятствием в получении наследства.
Возможно, ей следовало передать все ее обвинения мистеру Инглмену? Но нет, медсестра не могла говорить таких вещей своему пациенту. Это было против ее принципов, как если бы она приняла от него деньги или ценные подарки.
Глава восьмая
На следующее утро снова светило солнце, и вода в море серебрилась и, казалось, танцевала. Было невозможно поверить, что накануне они выдержали ужасный шторм.
Все пассажиры спешили выйти из кают на палубу. После «утреннего моциона», как пациент Деборы называл свою ежедневную прогулку, мистер Инглмен решил немного позагорать в кресле на палубе.
– Почему бы тебе не поинтересоваться своим вторым пациентом? – спросил он, и в его глазах мелькнул озорной огонек. – Я подозреваю, что моя племянница доставила тебе кое-какие неприятности. Должен сказать, что характер у нее не сахар. Но только что-то она не вышла завтракать. Может быть, она все еще не оправилась после шторма?
Это было начало. Но Дебора уже приняла решение не беспокоить своего пациента такими мелочами.
Когда она постучала в каюту Эдит, то, к ее удивлению, дверь открыла миссис Шуберт. Она приоткрыла щелочку шириной в дюйм, как будто боялась, что Дебора попытается проникнуть внутрь.
– Мистер Инглмен попросил меня узнать, как чувствует себя его племянница. Я надеюсь, Эдит сейчас лучше? Могу ли я что-нибудь сделать для нее?
– Нет, это уж точно. Из того, что Эдит рассказала мне, я вижу, что вы уже достаточно сделали! – глаза миссис Шуберт сверкнули. – Не думаю, что Эдит желает видеть вас, мисс Мак-Гарти.
– Мне очень жаль, что это так. Я передам мистеру Инглмену, что его племянница чувствует себя лучше. Надеюсь, что Эдит захочет выйти пообедать и немного подышать свежим воздухом. Сегодня, после грозы, прекрасный день.
– Я сомневаюсь, что она сможет пойти обедать или выйти на палубу. Эдит только что проснулась. Вообще-то мне пришлось самой разбудить ее, и мне для этого потребовалось довольно много времени. И я не думаю, что мне надо объяснять причину, мисс Мак-Гарти.
– Я думаю, что вам придется это сделать. Я не понимаю.
– Вы должны понимать, вы же медсестра. Эдит уверена, что вы ей вчера что-то дали. Она все еще чувствует себя одурманенной. И теперь вы можете понять, почему она предпочитает, чтобы за ней ухаживала я, а не вы.
– Я действительно подсыпала ей в бульон слабое успокоительное средство. – У нее не было никаких причин отрицать это. – Я знала, что ей нужно было принять лекарство, чтобы она смогла заснуть. Эдит… немного перенервничала. Но как только она съест что-нибудь, она снова будет хорошо себя чувствовать.
– Это мы еще увидим. По крайней мере, вы не отрицаете того, что дали ей лекарство, не имея на то надлежащего права! Всем известно, что медицинская сестра не может делать это без приказа доктора. Я также могу сказать вам, мисс Мак-Гарти, что намерена передать эту информацию дяде Эдит, если она сама этого не сделает.
Дебора почувствовала, как в ней закипает гнев, и ей стоило немалых усилий ответить, не выказав своего раздражения.
– Мне все равно, скажете ли вы мистеру Инглмену, но при условии, что вы скажете правду. Успокоительное средство, которое я дала его племяннице, не принадлежало к таким, которые требуют предписания доктора. И когда поблизости доктора нет, медсестра имеет право назначать такое слабое лекарство по своему усмотрению.
– Мы это увидим. – Миссис Шуберт совершенно не красило, когда она поджимала губы. – Вы можете сказать мистеру Инглмену, что Эдит хотела бы поговорить с ним попозже, один на один, как только она почувствует, что в состоянии сделать это.
– Я буду рада передать ему об этом. Могу ли я что-нибудь еще для вас сделать, миссис Шуберт? – Дебора не знала, зачем спросила, потом ей пришлось пожалеть об этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33