Сеньор Икс. Я собирался преподнести ей небольшую серебряную трубочку, в которой помещен образ Лурдской (иначе – Люрдской) божьей матери, или пряжку для пояса в виде змеи, украшенную четырьмя стрекозами, но я предпочел эту вещицу, так как она выполнена с большим вкусом.
Дядя. Благодарю.
Сеньор Икс. Я очарован вашим любезным приемом.
Дядя. Благодарю вас.
Сеньор Икс. Мое нижайшее почтение вашей любезной супруге.
Дядя. Очень благодарен.
Сеньор Икс. Мое нижайшее почтение вашей очаровательной племяннице с наилучшими пожеланиями в знаменательный день ее ангела.
Дядя. Чрезвычайно благодарен.
Сеньор Икс. Остаюсь вашим покорным слугой.
Дядя. Тысяча благодарностей.
Сеньор Икс. Еще раз прошу…
Дядя. Благодарю, благодарю, благодарю.
Сеньор Икс. Желаю счастья. (Уходит.)
Дядя (кричит). Благодарю, благодарю, благодарю!
Входит Няня.
Няня (смеясь). И как это у вас терпения хватает! От этого сеньора и от того, другого, дона Конфусьо Монтес де Ока, масона вашего, у нас когда-нибудь дом загорится.
Дядя. Сколько раз я тебе говорил: не подслушивай.
Няня. Вот неблагодарность! Да, сеньор, я стояла за дверью, только не для слушанья, а чтоб поставить метлу вверх ногами. Метла вверх ногами – гость из дому, такая примета.
Входит Тетя.
Тетя. Ушел он?
Дядя. Да. (Выходит.)
Няня. Что, и этот к Росите сватается?
Тетя. Зачем ты говоришь о сватовстве? Ты не знаешь Роситу.
Няня. Зато я знаю тех, кто сватается.
Тетя. Моя племянница помолвлена.
Няня. Не заставляйте меня говорить, не заставляйте меня говорить, не заставляйте меня говорить, не заставляйте меня говорить!
Тетя. Ну и не говори.
Няня. Что ж, по-вашему, хорошо это, когда мужчина уезжает, а девушка жди его пятнадцать лет, да еще какая девушка! Ей пора замуж. Сил больше нет беречь все это – белье, накидки, мережки, кружева, скатерти да покрывала, расшитые гладью! Им бы давно износиться, а она и годов не замечает. Седая станет, а все будет пришивать атласные ленты к оборкам свадебной рубашки.
Тетя. Зачем ты суешься не в свое дело?
Няня (удивленно). Как так суюсь? Я во всем этом давно увязла.
Тетя. Я знаю, что она счастлива.
Няня. Ей так кажется. Вчера я с ней целый день простояла у цирка: ей показалось, что там один циркач на него похож.
Тетя. А он правда похож?
Няня. Он красивый, как молодой послушник на первой службе. Рад бы ваш племянник заиметь такую осанку, такую белую шею, такие усы! Ничуть они не похожи. У вас в семье нет красивых мужчин.
Тетя. Вот спасибо!
Няня. У вас все низенькие и немножко сутулые.
Тетя. Ты уж скажешь!
Няня. Чистая правда, сеньора. Просто Росите понравился этот циркач. Он и мне понравился, и вам бы понравился. А она как увидит что хорошее, про жениха и вспомнит. Так бы и завязала ей глаза. Столько на небо смотреть – и впрямь ослепнешь!
Тетя. Ладно, хватит. Говори, да не заговаривайся.
Няня. Что же, я ее не люблю, что ли?
Тетя. Иногда кажется, что не любишь.
Няня. Я бы за нее всю кровь отдала, я бы хлеба не ела для ее-то счастья.
Тетя (с силой). Все это болтовня! Одни слова!
Няня (кричит). И дела! Да, уж я-то доказала, и дела! Я ее больше люблю, чем вы.
Тетя. Ложь!
Няня (кричит). Правда!
Тетя. Не кричи на меня!
Няня (кричит). Для чего ж мне язык дан?
Тетя. Замолчи, грубиянка!
Няня. Сорок лет я у вас живу.
Тетя (почти плача). Можешь уходить.
Няня (очень громко). Слава богу, хоть вас не увижу!
Тетя (плача). Сейчас же вон из дома!
Няня (рыдает). Вон из дома!! (Идет, плача; в дверях что-то роняет.)
Обе плачут.
Пауза.
Тетя (отирает слезы, мягко). Что ты уронила?
Няня. Подставку для градусника в стиле Людовика Пятнадцатого.
Тетя. Да?
Няня. Да, сеньора.
Плачут.
Тетя. Зачем она тебе?
Няня. Росите на именины. (Подходит к Тете.)
Тетя (всхлипывая). Она такая красивая!
Няня (плачущим голосом). Она бархатная, и на ней фонтан из настоящих ракушек, а из фонтана течет вода. Рядом беседка, вся в розах, она из проволоки; вода в бассейне – из голубых хрусталиков, а ручей и есть сам градусник. Лужи вокруг нарисованы масляной краской, и там сидит соловей, весь расшит золотыми нитками. Я хотела, чтоб он был заводной и пел, но это нельзя.
Тетя. Нельзя.
Няня. Да ему и незачем петь. У нас в саду есть живые.
Тетя. Правда.
Пауза.
Зачем ты потратилась?
Няня (плача) , Я для Роситы ничего не пожалею.
Тетя. Никто ее так не любит!
Няня. Вы ее больше любите.
Тетя. Нет. Ты ей дала свою кровь.
Няня. А вы ей отдали жизнь.
Тетя. Я это делала из долга, а ты – по доброте.
Няня (упрямо). Не говорите так!
Тетя. Ты доказала, что любишь ее сильнее.
Няня. Большое дело – кормить! Я прислуга. Вы мне платили.
Тетя. Ты всегда была своя в доме.
Няня. Я простая прислуга, давала, что могла, вот и все.
Тетя. Ты говоришь – все?
Няня. А разве не все?
Тетя (раздраженно). Как тебе не стыдно! Не могу я тебя слушать, уйду.
Няня (раздраженно). Я тоже уйду.
Быстро выходят в разные двери.
Тетя сталкивается у выхода с Дядей.
Дядя. Надоели вы друг другу. У вас и кружева превращаются в колючки.
Тетя. Ей бы только поставить на своем.
Дядя. Не объясняй, я все это знаю наизусть. А все-таки ты не можешь без нее обойтись. Вчера я слышал, как ты ей подробно рассказывала о наших денежных делах. Ты не умеешь себя поставить. С прислугой так не говорят.
Тетя. Она не прислуга.
Дядя (мягко). Хорошо, хорошо, не хочу с тобой спорить.
Тетя. Что же, со мной невозможно разговаривать?
Дядя. Нет, возможно, только я предпочитаю молчать.
Тетя. А в душе меня упрекаешь.
Дядя. Зачем ты так говоришь? Чтоб только не спорить, я готов сам стелить постель, чистить платье и ковры у себя в комнате.
Тетя. Ну, что ты прибедняешься? Все в этом доме только и думают о твоих вкусах и о твоем удобстве.
Дядя (мягко). Напротив, дорогая…
Тетя (серьезно). Нет, именно так. Вместо того чтобы плести кружева, я вожусь с твоими цветами. А что ты делаешь для меня?
Дядя. Прости. Приходит такое время, когда люди, прожившие вместе жизнь, ссорятся из-за пустяков. Наверно, это оживляет давно умершие чувства. Когда нам было двадцать лет, мы так не говорили друг с другом.
Тетя. Нет, когда нам было по двадцать, настежь распахивались окна…
Дядя. Холод врывался в комнату, и мы с ним играли.
Входит Росита. Она в розовом широком платье. Мода изменилась, и больше не носят буфов. Быстро идет через сцену, в руках у нее ножницы. Дойдя до середины, останавливается.
Росита. Почта пришла?
Тетя. Пришла?
Дядя. Не знаю. (Кричит.) Почта пришла?
Пауза.
Нет, еще не пришла.
Росита. Она всегда приходит к этому часу.
Дядя. Должна была прийти.
Тетя. Она так часто запаздывает.
Росита. На днях я видела, что почтальон сидит с тремя мальчишками, играет с ними, а письма валяются на земле.
Тетя. Он сейчас придет.
Росита. Скажите мне тогда. (Быстро идет к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11