- Ты, кажется, хотел знать, почему с тебя взяли подписку, -
меня понесло: как говорится, с кем поведешься, от того и
наберешься, - так вот, этот мальчик и не человек вообще, и лет
ему больше, чем нам всем, вместе взятым. Ты дружишь с
чудовищем...
И я покинул помещение. А вслед услышал ехидное:
- Нервные какие-то кагебешники пошли...
Больше никогда в жизни я не позволял себе срываться.
Особенно в общении с Ганом. Еще спускаясь по лестнице, я взял
себя в руки.
"Что ж, если вы, товарищ Ган, умываете руки, управимся и
сами", - решил я. И никаких скотобоен. Преступник должен сидеть
за решеткой. А мы пока приготовимся к встрече с настоящей
вампиршей. Вы, товарищ Ган, заметили как-то, что ее будет трудно
убить. Серебряный меч - слишком архаично. Другое дело -
серебряные пули.
И я отправил совершенно идиотский запрос. И получил
совершенно неожиданный ответ - есть такие пули, да еще и в
немалом количестве. Кто, когда и для чего заказывал -
совсекретно. А пули можно получить вполне официальным путем. На
складе лежат. Кажется, вы говорили, что злая вампириха так
быстро передвигается, что и взглядом не уследить. Ничего, на
этот случай получаем автоматы. Мало? Еще и ручной пулемет! И
готовим ко всему этому серебро. Да здравствует унификация
патрона!
Мужчина-кровосос, между тем, был переведен в больничный
изолятор, где и скончался на третий день пребывания на
больничной койке. А всего на двадцатый день после поимки. Что ж,
вот и мышеловка готова - укладываем тело на видном месте в морге
Института Судебной Медицины. И распускаем слухи - будет мол,
публичное вскрытие псевдо-вампира!
Возле тела устанавливаем бесконтактный датчик, реагирующий
на любое приблизившееся тело. И ночное дежурство в отдаленной
комнате. Втроем: я и двое оперативников, с автоматами и
пулеметом. Не могу отказать себе в удовольствии. А поспать можно
и днем, все равно визит будет, когда все спят. Все-таки вампир -
они, как говорят, боятся солнечного света.
Уже на вторую ночь вспыхивает красная лампочка. Мы бежим в
морг. На ногах - бахилы, чтобы наши шаги она, наш враг, услышала
бы как можно позднее. Предусмотрительно мы закрыли все двери в
прозекторский зал, кроме одной. Через нее и вбегаем.
Женщина - высокая, худая, красивая. Рыдает на груди у
покойника. Увидев нас, отпрыгнула в сторону. Действительно, как
метеор. Мечется по залу. Но наши пальцы делают свое дело - жмут
на курки. И руки поворачиваются автоматически в нужную сторону.
Наконец, она замерла, получив, вероятно, порцию пуль. А мы
продолжаем поливать ее... чуть не сказал - свинцом, нет -
серебром!
Неожиданно вампирша вспыхивает. Настоящий, яркий огонь. Мы
прекращаем стрельбу. Женщина молчит, на лице - страдание. Из
пулевых ран - снопы искр. Потом она загорается вся. Через пару
минут перед нами нечто, отдаленно напоминающее человеческое
тело, зато гораздо больше - огромный кусок кокса. Что ж, дело
закончено. А с телом пусть разбираются ученые.
Вот после этого дела я и стал, конечно, совершенно
незаслуженно, признанным специалистом в области преступлений со
сверхъестественным душком. Ко мне начали обращаться за
консультациями, а я любил при этом давать заключения типа:
"данных за наличие преступления по моему профилю нет!"
Что же касается Гана... Я специально зашел в секцию самбо.
Понаблюдал за тренировкой. Как я понял, дружеские отношения
между моим подопечным и тренером, несмотря ни на что,
сохранились. Конечно, дружба есть дружба, и если неожиданно
оказывается, что твой друг не человек, что ж, ничего страшного.
Ведь законам дружбы-то он не изменял. И, вообще, о таком друге
можно только мечтать - вроде умный, много знает, но при этом
прямой и простодушный, слову не изменит, всегда на выручку
придет...
А вот со мной Ган даже и не поздоровался. Попытался пройти
мимо, когда я встал на его пути. Но я поймал его за локоть.
- Конечно, вампир должен был быть убит, - сказал он
равнодушно, глядя мимо меня, и добавил столь же бесцветным
тоном: - но не во время прощания с телом любимого человека...
АБАДОН
История, которую я собираюсь рассказать, выглядит на первый
взгляд совершенно дичайшей. Смерти, смерти, и еще раз смерти. И
лишь в самом конце кто-то понял, что или, вернее, кто связывал
между собой все эти смертные случаи. Я опущу все подробности,
которыми сопровождалось расследование этой истории. Попробую
написать нечто вроде документального рассказа.
Около года назад милиция задержала в метро ребенка -
мальчика лет одиннадцати. Он пытался заночевать в метро. Для тех
(брежневских) времен это был случай небывалый.
Мальчик не смог назвать ни имен своих родителей, ни место
своего жительства. Его проверили по картотеке - в розыске
пропавших детей не числится. Обследование у детского психиатра
не дало оснований для отнесения ребенка в разряд слабоумных. Он
хорошо ориентировался, знал свое имя - Алеша, знал, что
находится в Москве, что забрали его в метро. Называл текущую
дату и год. Читал и писал, правда, не ахти как, но и не хуже
большинства своих сверстников. То есть был вполне нормально
развитым. Только не хотел назвать своих родителей. Или не мог их
назвать.
Я сопоставил время нахождения мальчика в спецприемнике и
журнал происшествий. И обнаружил первую в данном повествовании
смерть. Умер от сердечного приступа сотрудник охраны
спецприемника. В журнале было отмечено, что охранник находился в
этот момент наедине с одним из мальчиков, содержавшихся в этом
учреждении.
Далее был детский дом. Первая смерть произошла уже на
первый день жизни в нем Алеши. Умер, опять-таки от сердечного
приступа, один из воспитателей детского дома. Понятно, что эта
смерть тоже прошла как бы мимо внимания.
Следующей была молодая сотрудница, учительница русского
языка и литературы. Она выбросилась из окна четвертого этажа.
Диагноз - смерть от повреждений головного мозга, несовместимыми
с жизнью. Рассказывали, что перед самой трагедией в другой
комнате слышали громкий смех. "Сошла с ума" - вот было негласное
заключение сотрудников. У погибшей были нелады в семье, кажется,
какая-то история с изменой мужа. Мальчик Алеша в этой истории,
казалось, не был задействован вовсе. Но я обратил внимание на
смех. Этот смех отмечался и позднее. И как раз в связи с
мальчиком Алешей.
Зато следующий случай был весьма громким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30