— А Шандону следует все это слушать?
Покачав головой, Арилан взял священника за руку, отвел его к аналою в дальнем углу комнаты, и повернул спиной к ним. Глаза у отца Шандона были стеклянными.
— Помолись немного, отче, — прошептал он, — и забудь все, что ты услышал и увидел.
Когда священник подчинился, Арилан повернулся назад к Дункану и Нигелю.
— Вы очень помогли. А теперь я хотел бы забрать Тирцеля к его братьям. Помогите мне донести его до Портала. Оттуда я уже сам справлюсь. Дункан, наверное, ты не потребуешься мне, как свидетель, но на всякий случай я прошу тебя быть готовым. А пока поспи — если не возражаешь, в этом кабинете.
После того, как Арилан исчез со своей ужасной ношей, Дункан свернулся на груде плащей перед огнем и уснул под наблюдением Нигеля. Отец Шандон продолжал молиться в углу.
Глава одиннадцатая
Мы вернемся и восстановим разрушенное
Малахия 1:4
Вернувшись через несколько часов, Арилан сообщил Дункану, что лично свидетельствовать об обнаружении тела Тирцеля перед Камберианским Советом от него не требуется, но Совет хотел, чтобы Арилан допросил Дугала и выяснил, почему и каким образом Тирцель мог оказаться в тайном проходе, ведущем в его покои.
— Неужели они считают, что Дугал имел какое-то отношение к смерти Тирцеля? — спросил Дункан, потирая глаза: он еще полностью не проснулся.
Арилан в это время присел на корточки перед очагом, согревая руки.
— Конечно, нет. Все указывает на несчастный случай. Но, возможно, Дугал слышал или видел что-то, если находился в своих покоях, когда это произошло — в чем, конечно, нельзя быть уверенным, хотя нам удалось примерно определить время смерти.
— Правда? Вы в состоянии сделать это?
— О, да. По нашим прикидкам, все случилось примерно неделю или дней десять тому назад. Мы основываемся на полном отсутствии каких-либо остатков памяти и разума. Значит, он умер примерно в день отъезда Келсона или чуть раньше.
Дункан привстал на локтях, Нигель склонился вперед на стуле, где дремал, ожидая возвращения Арилана. Теперь Нигель полностью проснулся. Они переместили отца Шандона в тайную часовню, и теперь он спал там.
— Хм-м-м, наверное, Тирцель кричал, когда падал, — согласился Дункан. — Так поступило бы большинство людей. Чего я не могу понять, так это что он там, вообще, делал? И откуда он зашел? Если со двора — одно дело. Но… Боже праведный, неужели он хотел что-то сделать с Дугалом? Или, в самом деле, что-то уже сотворил?
— Что-то сотворил? — Арилан вопросительно посмотрел на Дункана. — Не уверен, понимаю ли тебя.
— Дугал для членов твоего Совета совершенно неизвестен. Никто, кроме тебя, не пробовал заглянуть ему в сознание, и даже ты не пытался читать его мысли с тех пор, как узнал, что он — мой сын. Как ты считаешь, мог Тирцель этим заняться?
— Ты имеешь в виду: прийти к Дугалу в покои, пока он спал, и попробовать проникнуть в его сознание, пока Дугал этого не осознает?
— Ну, да.
Арилан присел на краешек стула, спиной к очагу, и задумался, теребя в руках край плаща. Аметист на его пальце блестел в отсветах пламени.
— Нет, не думаю. Нигель, я могу допустить, что Тирцель заинтересовался тобой, поскольку его очень волновало, обладают ли силой Халдейнов только правитель и его главный наследник, или она передается и другим членам семьи Халдейнов. В связи с этим он мог бы также интересоваться и Коналом, хотя Конал — надменный мерзавец. Поэтому я не думаю, что Тирцель стал бы тратить на него свое время.
Прости, Нигель, но твой старший сын может быть очень своенравен.
Нигель вздохнул.
— Я знаю. Не перестаю надеяться, что с возрастом он изменится в лучшую сторону.
— Хм-м-м, несомненно, — ответил Арилан. — Однако вернемся к Дугалу. Дункан, я ни в коей мере не хочу выразить твоему сыну неуважение или унизить его, но на самом деле в нем нет ничего такого, что могло бы особо заинтересовать Тирцеля. Дугал ведь только наполовину Дерини и практически не прошел никакой подготовки. А Тирцель был докой в этих вопросах, поэтому ему не имело смысла им интересоваться.
Но не имели смысла и другие объяснения, которых набралось с полдюжины, высказанные ими в течение следующего часа, до того, как Арилан с неохотой приготовился совершить прыжок назад в Валорет.
— Есть еще кое-что, что может иметь значение, но в то же время не иметь никакого, — сказал Арилан. — Если Тирцель на самом деле хотел принести зло кому-то в замке — будь то Дугал или кто-то еще — он, вероятно, прихватил бы с собой магические кубики.
А у него их не оказалось, и пока мы не нашли ни одного набора ни в одном из нескольких домов, которые, как нам известно, принадлежали ему. Он мог хранить их в отдельном мешочке или ягдташе, в котором носил травы, используемые Дерини. Он ведь многих обучал по нашему приказу. Но ты не нашел ничего подобного, Дункан?
Дункан не находил ни кубиков, ни трав, но ведь это ничего не доказывало. Нигель написал два письма, ставя Келсона в известность о смерти Тирцеля и задавая вопросы Дугалу. Арилан обещал переправить их отряду короля на следующее утро, вместе с другой, обычной корреспонденцией, которую Дункан привез в Валорет. После того, как епископ исчез, Дункан разбудил отца Шандона и отправил в постель с соответствующими указаниями: забыть все, что он видел и слышал. Затем и Дункан, и Нигель сами наконец отправились спать. После напряжения последних дней хороший крепкий сон требовался им обоим. Они не особо беспокоились о Дугале.
На следующее утро жизнь в Ремуте восстановилась и пошла своим чередом — так, как обычно бывало в отсутствие короля.
После того, как Арилан написал нужные письма и отправил курьера на поиски Келсона, его деятельность в Валорете тоже пошла своим чередом. В предыдущий день он не так много и пропустил, все можно было легко восстановить по протоколу. Более того, ему повезло: он смог заполнить пробелы, на несколько минут подключившись к сознанию готового помочь Кардиеля, знавшего, что произошло в Ремуте, и прикрывавшего отсутствующего Арилана.
Синод занимался вопросами наложения дисциплинарных взысканий и замены ряда своих членов, Первый вопрос на повестке дня епископов был уже решен до того, как Арилана призвали в Ремут — выборы новой главы Меарской епархии. Все помнили, как заполнение этой вакансии в прошлом году изменило политическую ситуацию в Меаре. На этот раз выбор пал на Джона Фицпадрейка, странствующего епископа, чью кандидатуру также рассматривали до выборов Генри Истелина. Его здравое поведение во время кризиса в Меарских долинах — он все время передвигался, избегая контакта с меарскими повстанцами — только укрепило его репутацию, как спокойного, умеренного священнослужителя, доказавшего преданность своим священноначальникам и королевскому дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141